– Василиса Валерьевна, – произнес Леша, – попрошу вас сегодня из комнаты не выходить и по дому не гулять. Если что-то понадобится, вызывайте прислугу, она все сделает.

– Я что, под арестом? – Неловкая попытка пошутить должна была скрыть охватившее меня волнение.

– Ну что вы! Нет, конечно. Андрей Вениаминович все сам вам потом объяснит. Я же очень прошу вас не нарушать его указание. Поверьте, это в первую очередь в ваших же интересах.

Что ж, миссия выполнена, так что можно и подчиниться. Очутившись в своей комнате, я тут же завалилась на кровать. Сказавшееся напряжение стремительно отправило меня в объятия Морфея, вызвав глубокий, но беспокойный сон. В моих снах мне виделись охранник Леша, Карасик и еще черт знает что.

Пробудилась я от настойчивого стука в дверь, за которой, как выяснилось, стоял тот самый охранник, которого я грузила разговорами о Ленке.

– Василиса Валерьевна, – начал он, – Андрей Вениаминович велел вам передать, что сегодня в доме гости. Поэтому ужин пройдет в официальной обстановке. Вам следует подготовиться соответствующим образом. Спускайтесь вниз через час.

Молча кивнув, выражая согласие, я закрыла дверь.

Через час, заметно волнуясь, спустилась я в столовую. Забыв поинтересоваться у Алексея, насколько официальным будет предстоящий прием, боясь одеться слишком строго, я нарядилась в короткое черное платье – идеальный вариант для любого случая. Теперь же, оглядев гостей, поняла, что сильно ошиблась. Хотя бы потому, что среди них не было ни одной женщины и, следовательно, волей-не волей объектом внимания всех присутствующих пришлось стать моей скромной персоне. Возможно, в другое время мне это и могло понравиться, но только не теперь – под пристальными взглядами доброго десятка мужчин я чувствовала себя очень неуютно. Нервничая, я постоянно одергивала платье, хотя и понимала, насколько неуместным и неловким является этот жест.

Сногсшибательной красавицей меня не назовешь. Кроме того, я была уверена, что любой из присутствующих не только видел, но и знал, а порой и пользовал барышень куда более интересных, нежели Василиса Ложкина. Поэтому внимание собравшихся казалось странным. Постоянно ловя на себе заинтересованные взгляды, ощущая себя подопытной мышью на столе студента-медика, я старалась слиться со стеной и «отсвечивать» как можно меньше.

Карасика нигде не было видно, а остальные присутствующие не были мне знакомы. Всего же в столовой насчитывалось человек двадцать. Вместе с персоналом и охранниками. Итого, на ВИПов приходилось около десяти душ.

Это были солидные, уверенные в себе личности с холодным пронзительным взглядом. Никто из них не подходил ко мне и не заговаривал. Разбившись на небольшие группы, они тихо беседовали о чем-то своем, разместившись кто на диване, кто в креслах.

В столовую вошел Карасик. Равнодушно скользнув по мне взглядом, он подошел к одному из мужчин, стоявшему в углу с бокалом вина, и что-то тихо ему сказал. Мне даже показалось, будто при этом он еле заметно кивнул в мою сторону, но, скорее всего, это мое разыгравшееся воображение в очередной раз сыграло злую шутку, ибо парень на меня даже не взглянул.

Не выдержав напряжения, я решила проявить инициативу и обратить на себя внимание хозяина дома. В конце концов, это более чем естественно и закономерно. Растянув губы в улыбке и стараясь сделать так, чтобы она выглядела как можно более естественно, походкой манекенщицы (по крайней мере, мне так казалось) направилась к Андрею.

– Привет! Куда пропал? Я соскучилась, – «включила» я блондинку и для пущей убедительности надула губки. Но Карасик – та еще рыба, его подобными номерами не удивишь. Видимо, именно поэтому ожидаемой реакции так и не последовало. Он равнодушно осмотрел меня с ног до головы и произнес довольно холодно:

– Извини, занят был. Я ведь сразу предупредил, что не смогу уделять тебе внимание.

И ведь не врет. Действительно, предупреждал. Но почему-то меня этот ответ совсем не удовлетворил. Я чувствовала – что-то произошло, и это что-то вряд ли хорошо скажется на наших с Андреем отношениях. Знать бы, в чем я провинилась. Не то, чтобы у меня не было секретов, но думать о том, что главный из них известен Карасику, очень не хотелось.

Вместе с тем особо предаваться раздумьям на этот счет было некогда. Андрей взял бокал с шампанским и, постучав по нему ножом, стремясь привлечь внимание присутствующих, произнес:

– Господа, я имею честь представить вам мою… – в этом месте мужчина запнулся, а я с интересом уставилась на него. Самой было до жути любопытно, в каком же статусе я нахожусь на данном этапе наших отношений. – Моего летописца Василису Валерьевну Ложкину. Эта милая барышня взялась написать подробнейшую статью о моей скромной персоне, – парень криво улыбнулся и оглядел всех, ожидая их реакции. И она незамедлительно последовала.

– Не скромничай, Андрей, – давешний собеседник Карасика вышел из тени, – за возможность написать о тебе статью любой журналист душу дьяволу продаст. Какому издательству посчастливилось? – этот вопрос обращен уже мне.

Я озвучила название журнала, в котором трудилась.

– Никогда о таком не слышал. Андрюша, что-то ты по мелочам стал размениваться, – усмехнулся парень и похлопал Карасика по плечу.

Тот рассмеялся и пояснил:

– Она протеже Селиверстова. Кажется, это какой-то новый его журнал, который он хочет вывести из небытия в светлые дали. Не поверите, оказалось, что скромная история моей жизни подходит для этого больше всего.

– Надо же, – в разговор вступил невысокий толстячок, – Селиверстов лично занимается каким-то журналом. Видимо, его дела совсем плохи, раз он опустился до такого уровня.

– Ну, вроде бы он планирует подарить издание какой-то своей пассии. Как говорится, ищите женщину. Кто, как не я, способен понять мужские слабости? – снова рассмеялся Карасик. – Василиса, – на этот раз в голосе Андрея мне почудился некий намек на нежность. – Это, – мужчина обвел рукой комнату, – мои друзья и деловые партнеры. Наверняка многих из них ты знаешь по деловым хроникам, с остальными познакомишься в ходе ужина – представлять их всех поименно нет смысла. – Карасик засмеялся. – Все равно не запомнишь. А теперь прошу к столу, – проговорил Андрей так громко, чтобы любой присутствующий в комнате мог его услышать.

– И то дело, Андрюшенька, – вперед выступил невысокий старичок. – Пора к пиру переходить, – проговорил он. Я внимательно посмотрела на дедушку. Встреть я его на улице, наверняка приняла бы за обычного пенсионера, коротающего дни за выращиванием клубники на приусадебном участке. Но мне отлично известно, какая именно публика собралась сегодня на вилле, и потому безобидный вид милого дедули меня не обманул. Где-то в глубине лучащихся добротой глаз сверкала холодная сталь, выдавая сильную и жесткую личность.

Судя по тому, с каким почтением Андрей обратился к старику, я не ошиблась: