Вика пела только курам и подругам. И еще Владимиру Петрову по автоответчику.

* * *

Подруг было две — Варя и Вера. Обе работали осеменаторами. Осеменяли кур петушиной спермой. Привычным бесцеремонным движением брали кур и вводили шприц куда надо. Куры охотно подчинялись этой процедуре, потому что в своем курином Освенциме они не знали другой любви. Были рады и шприцу. Однако петух — гаремное животное, один на всю куриную стаю. И любовь на свободе мало чем отличалась от короткой процедуры со шприцем.

Вика не могла заходить к подругам в куриный барак. Не переносила густой стойкой вони. В каких бы нечеловеческих условиях ни находилась курица, она все равно ест и какает. А значит — источает вонь. Вера и Варя принюхались и привыкли. Однако кур не ели. Брезговали.

Виктория работала в электронесушке, курином родильном доме. Там были чистота и дисциплина, как на атомной станции. Сотрудники переодевали обувь и натягивали на себя белые халаты.

Яйца медленно грелись в специальном режиме, потом из них проклевывались желтые головки и смотрели на мир глазами-бусинками.

Нет ничего прекраснее цыпленка, котенка, поросенка, ребенка. Маленькие и слабые имеют только одну защиту — свою прелесть. Никому не придет в голову обидеть цыпленка. Всем хочется его защитить.

На ферме существовал и мозговой центр, где трудились ученые-селекционеры. Создавали наиболее качественную породу. Кажется, Гитлер хотел создать наиболее качественную породу людей…

Куры, конечно, не люди, но тоже требуют качественного начала. Их оплодотворяли живым петухом. Потом отбирали самые крупные яйца и складывали в специальный контейнер. Выводили цыплят и продавали в Канаду за твердую валюту. Канадцы платили сказочно. Этих денег хватало на зарплату всему коллективу.

Питались в столовой. Виктория, Вера и Варя садились за один столик, обсуждали свои новости.

Новости были скудными, поскольку жизнь устоялась. Основные события происходят до двадцати пяти лет: поступают в вуз, женятся, рожают. А Вике, Вере и Варе было после тридцати. В этом возрасте уже все есть или ничего нет. И это надолго, если не навсегда.

Варя была замужем за Геной. Гена ничего не зарабатывал, но зато пил и в пьяном виде звонил каким-то женщинам.

— Как ты с ним живешь? — удивлялась Вика.

— Он меня любит, — отвечала Варя.

— Тогда зачем он звонит другим бабам?

— Так это спьяну.

— А почему ты это терпишь?

— Я его люблю, — просто объясняла Варя.

Вика не понимала: как можно любить бездельника и пьяницу? Любить можно только Владимира Петрова — красивого и умного.

Вторая подруга, Вера, родила детей без мужа. Вообще-то она хотела одного, но получилась двойня. Две девочки. Эти девочки появились на свет недоношенными и теперь лежали, обложенные ватой, как нездоровые помидоры. При этом постоянно орали и какали, как куры.

Вера была бешено влюблена в своих девочек и каждый их пук встречала с восторгом. И разговаривать могла только на эту тему. Вика слушала из вежливости, не перебивала. Но участь ее подруг вызывала в ней брезгливое сочувствие: как можно жить ТАК?

А подруги, в свою очередь, сочувствовали Вике и давали советы: роди без мужа. Все же какой-то смысл…

Вика тем не менее считала себя богатым человеком, хранительницей Большой Любви. И даже если эта любовь не имеет конкретного выражения — она существует, наполняет смыслом и помогает Владу Петрову, как помогает человеку молитва.

Время от времени на птицефабрику приходил бомж с красивой фамилией Хмельницкий. Приходил — не точно. Просачивался. Через проходную его не пропускали. Он пролезал в дыру, которую кто-то проломил в бетонном заборе. Хмельницкий просачивался и поджидал Вику.

Вика — толстая, в белом халате — казалась ему менее агрессивной, чем тощие и злые тетки. Они накидывались и лаяли, как собаки, и гнали вон. А Вика останавливалась, смотрела в его запущенное лицо и спрашивала:

— Чего тебе?

— Куриного мяса, — отвечал Хмельницкий.

— Поди и купи. В магазине куриный фарш дешевый.

— Нет у меня денег.

— Но я же не могу воровать, — объясняла Вика.

— Тогда головы дай и лапы. Я сварю.

Вика стояла и размышляла.

— Если тебе жалко голов, дай чего-нибудь, хоть куриного корма.

Вика вздыхала и выносила ему пакет куриных потрохов. Это было царское подношение.

— Спасибо, — скупо благодарил бомж Хмельницкий и быстро исчезал. Боялся, что Вика передумает и отберет. В его жизни бывало всякое.

В следующий раз бомж появился через три месяца. Тактичный был человек. И не просил, а просто стоял и наблюдал.

Во дворе жгли мусор, горел костер. Подружки Вера и Варя сидели на старых ящиках, а Вика пела. Но как… Как будто ангелы слетали с неба и пели в унисон.

— Твой пришел, — сказала Варя.

Вера оглянулась и засмеялась. А Вика не засмеялась. Только подумала: «Смеется тот, кто смеется последний»…

«А-ах, нет сил снести разлуку… Ласк, ласк твоих, жгучих ласк ожида-аю, от счастья замираю…»

Это было про нее и про Владимира Петрова. Она пела ему и себе. А остальные слушайте, если хотите…

По птицеферме разлетелся слух, что телеведущий Владимир Петров женится на молодой актрисе Саше Коноваловой. Эта актриса снялась в телесериале, и в нее влюбилась вся страна, включая телеведущего Влада Петрова.

Их фотографии напечатали в журнале «7 дней». Журнал притащила на работу Варя, и все девчонки смотрели с жадным любопытством. И даже куры косились круглым глазом в сторону ярких картинок. И Вика тоже смотрела с никаким выражением, дескать, ей-то что…

В убойном отделе куры стреляли пометом, перед тем как покинуть этот мир. Мозгов с наперсток, а ведь тоже что-то чувствуют.

Вика чувствовала себя примерно так же, но виду не показывала. Однако запомнила, что свадьба состоится седьмого сентября в семь часов вечера в ресторане «Золотой дракон». Они специально выбрали цифру семь, потому что Господь создал мир за неделю. А они тоже собираются создать свой мир.

— Счастливые!.. — вздохнула Варя. — Представляешь, какая у них жизнь… Зимой на Красное море, летом на Черное…

— Он напьется и будет бабам звонить, — прокомментировала Вика.

— Ну и что? Зато он в час зарабатывает столько, сколько ты за год.

— Богатые тоже плачут, — философски заметила Вера.

Вика промолчала. Владимир женится. Но он же не умирает. Он остается жить, и, значит, его можно любить на расстоянии. В конце концов, Вика может считать, что Влад уехал в далекую командировку. Куда-нибудь в Африку или на космическую станцию «Мир».