не наступило. Встал вопрос о переводе в Калининград. В это время в части был полковник из округа. В ответ на мою просьбу пообещал вертолёт. Погода была нелётная, сильная облачность, туман. Ждать было нельзя. Поехали на санитарной машине в сопровождении медсестры. Дорога была скользкая, и машину занесло в кювет. Довезла попутная машина. В больнице Наташа пробыла с сыном около месяца. Когда он начал выздоравливать, её из больницы попросили, и он один пробыл там ещё месяц, пока не набрал нормального веса. Наташа звонила каждый день по договорённости с врачом. В начале марта мы его забрали домой, и через неделю мне дали отпуск. Выдали деньги, проездные документы. На поезде «Варшава — Москва» ехали из Черняховска до Москвы, потом на Ростов и на Ейск. У Наташи кончался академический отпуск, и надо было делать диплом. Романа оставили у её матери.

15 июня Наталья защитила и получила диплом. Когда мы ехали домой (на место моей службы), на территории Белоруссии и РСФСР проходили крупнейшие учения под кодовым названием «Десна». В них участвовало более миллиона человек. В поезде были одни военнослужащие. Из вагона часто были видны колонны боевой техники и военных.

Когда я прослужил несколько месяцев (на первом году службы), наша рота выехала на учения по наводке моста в зимних условиях. Была средина января, много снега и морозы днём 20, ночью под тридцать градусов. Колонна роты — около двадцати автомобилей КРАЗ-214 и гусеничный путепрокладчик БАТ. Предстояло проехать 80 км, из них 12 км по бездорожью в лесу на территории Литвы. Правый берег Немана здесь невысокий, меньше метра. Когда по дороге подъехали к лесу, нас встретил местный лесник, литовец, показал по карте направление движения к берегу Немана. Он был на лошади, так как на санях проехать к своему дому не мог — столько было снега. Попросил прочистить дорогу к своему дому — около двух километров. Так как БАТ был в моём взводе, я поехал с водителем старшим. Лесник показывал дорогу, двигаясь на лошади. Для путепрокладчика на базе среднего танка это была лёгкая забава. Через полчаса вернулись к колонне.

Проделать дорогу на незнакомой местности для восемнадцатитонных машин не быстро и не просто. Да ещё строгий приказ — не повредить ни одного дерева. До места устройства лагеря добрались к одиннадцати вечера. Устали страшно. Не было сил ставить палатки. Пожевали сухой паёк, выставили охранение (все были с полным вооружением и боеприпасами), наломали еловых веток и легли спать прямо на снегу. Мороз около двадцати. Самое удивительное, что никто не заболел. Вот как организм человека может мобилизоваться в экстремальных условиях!

Наводить наплавной мост зимой — трудоёмкая и опасная работа. Звено моста в воде раскрывается автоматически, с помощью торсионных валов31 и закона Архимеда. Зимой необходимо изготовить майну — это прорубь шириной 12 и длиной 15 метров. Всю непростую технологию наведения моста в зимних условиях описать словами довольно трудно, поэтому я ограничусь только некоторыми характерными моментами. Первое, специальное звено моста, так называемое береговое, раскрывается в майне и натягивается на лёд тросом через блок, закреплённый на противоположном берегу. Затем раскрывается в майне второе звено и с помощью специальных замков состыковывается с береговым, находящимся на льду. После этого оно вытаскивается на лёд следом за первым звеном, освобождая майну для третьего звена. И так далее, пока собранный таким образом и лежащий на льду мост не соединит оба берега. После этого по двум сторонам моста делаются лунки, опускаются заряды тротила и одновременно взрываются. Мост опускается в воду, и теперь по нему каждые 15–20 минут должна проезжать тяжёлая машина, чтобы он опять не вмёрз в лёд. Норматив наведения моста длиной 115 метров — два с половиной часа. Мы в этот норматив не укладывались, выполняли всю эту работу за 3,5–4 часа, то есть на двойку.

На изготовление майны уходило 90 процентов времени. Лёд толщиной 35–40 см со снегом пилили вручную на куски, тросом и лебёдкой вытаскивали на берег. Под ногами сыро и скользко, сильное течение реки. Если человек поскользнулся и упал в воду, сразу утащит под лёд. Солдат работает на майне 40 минут. На случай попадания в ледяную воду одет в кирзовые сапоги на размер больше и тонкие носки (чтобы сапоги свалились с ног сами). На нём только гимнастёрка без ремня, и обвязан двумя верёвками. Двое страхуют. Упал в воду — сразу выдернут из воды. Рядом с майной — каркасная двойная палатка. Печка в ней топится докрасна постоянно. Температура в палатке не менее 35C. После майны — сразу в палатку. Раздевается до трусов и через 15–20 минут в порядке. Побывал в воде — сто грамм спирта. Офицер всё время на майне. Можно только сменить сапоги. Когда работа прекращается, идёшь в офицерскую палатку. Она большая, стол, стулья, кровати. Печку круглые сутки топит дневальный. Устаёшь, как собака, но уснуть не просто: спине жарко, живот мёрзнет, и всю ночь крутишься, как не вертеле. Чтобы поспать, надо идти в солдатскую палатку, где можно раздеться, но там другие причины мешают спать. Когда намёрзнешься, лучшее средство поспать — выпить стакан водки. К этому часто приходилось прибегать. Учения длились дней двадцать, но не было ни одного случая заболевания. Осенне-зимний период обучения заканчивался в апреле сдачей нормативов по строевой, физической подготовке, по стрельбам и другим дисциплинам. Наводка моста засчитывалась на ротных учениях, когда приезжал представитель округа.

В бытность мою заместителем командира роты по технической части мне пришлось готовить транспортные машины на уборку урожая. В конце мая, перед началом весенне-летнего периода обучения, по приказу из округа мы должны были подготовить 12 транспортных машин для народного хозяйства — на уборку урожая. Автомобили ЗИЛ-157 надо было укомплектовать водителями, служить которым предстояло ещё шесть месяцев. Они должны были вернуться из командировки в двадцатых числах октября и сразу демобилизоваться, на месяц раньше срока. Желающие были, но приходилось выбирать — отправлять не самых лучших, так как строевые машины без хороших водителей оставлять нельзя. Перед отправкой машин надо было отремонтировать кузова, герметизировать, установить новые скаты и запаски, новые аккумуляторы, генераторы и многое другое. Автомобили принимал представитель округа. Выручало то, что техника, хранившаяся на складах, переобувалась раз в три года, менялись аккумуляторы. Снятая резина — практически новая, не прошла и километра, — сразу списывалась и подлежала передаче в народное хозяйство, и оставить в роте два десятка скатов не было проблемой. Уборочные машины уезжали своим ходом, а возвращались на платформах из