Он удивленно и вместе с тем укоризненно покачал головой.

— Ах, негодная девчонка!

Кэтрин гордо вскинула подбородок.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты прекрасно все знаешь. Слюнки у меня текли и до прихода сюда, но это ерунда по сравнению с тем, что я почувствовал, увидев тебя в этом платье. Надеюсь, ты не будешь возражать против легкой разминки перед уходом?

Кэтрин не только не возражала — напротив, испытывала большое искушение заняться с ним любовью. Но ей мешала гордость плюс давнишняя привычка ни в чем не соглашаться с Брайаном. Сейчас, пока она еще не находилась в его объятиях, отказать ему было сравнительно просто.

— Чтобы испортить прическу, стоившую мне сто долларов? — спросила она. — Не говоря уже о платье.

Брайан опять осмотрел ее, на этот раз более внимательно.

— Бьюсь об заклад, что оно стоило тебе гораздо больше, чем сто долларов.

— Платье досталось мне бесплатно. Его отдала мне Джейн.

— Джейн?

— Моя соседка. И хорошая подруга. Кстати, серьги тоже ее. Поэтому если ты думаешь, что я потратила целое состояние только для того, чтобы поразить членов семьи Блэкфорд, то сильно ошибаешься!

— Боже меня упаси предположить подобную вещь, — сухо возразил Брайан.

— К тому же я против всяких легких разминок.

— В таком случае предлагаю тебе захватить что-нибудь, во что можно было бы переодеться утром. О ночной рубашке можешь не беспокоиться.

Кэтрин бросила на Брайана подозрительный взгляд, на что тот насмешливо ответил:

— Полагаю, ты не будешь против того, чтобы провести ночь у нас. Мне хочется выпить за обедом вина, а я теперь никогда не вожу машину в нетрезвом виде.

— Тогда подержи мою сумочку, пока я соберу то, что мне может пригодится.

На этот раз Кэтрин не собиралась спорить. Остаться на ночь в доме Брайана было именно тем, чего ей хотелось, так что морализировать не имело смысла. Так же, впрочем, как и пререкаться с ним из принципа.

Хотя, как известно, старые привычки преодолевать труднее всего.

— Я захватила зубную щетку, — сообщила Кэтрин, вернувшись с пластиковой сумкой, содержащей смену одежды и некоторые предметы туалета. — В твоей ванной наверняка есть запас таких вещей на случай появления непредвиденных ночных гостей, но я предпочитаю пользоваться своей.

— Кэтрин, — предупреждающе произнес он.

— Что, Брайан?

— У тебя сложилось неверное мнение обо мне.

— Нет, верное, Брайан. Я прекрасно тебя знаю.

— Может быть, раньше я и был таким. Но не теперь.

— Черного кобеля не отмоешь добела.

— Можно отмыть, если кобель не был черным изначально.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Не обращай внимания. Пойдем, мне не хочется затевать с тобой очередной спор. Я ждал этого вечера всю неделю.

Внезапно Кэтрин стало совестно. К чему эти постоянные попытки задеть Брайана? Возможно, он и не способен измениться, зато, надо отдать ему должное, всегда был честен с ней. По крайней мере, следовало ответить ему тем же.

— Я тоже, — призналась она с тихим вздохом, и их взгляды встретились.

Сколько бы ни сомневалась Кэтрин в способности Брайана полюбить по-настоящему какую-либо женщину, нельзя было усомниться в желании, горевшем в этот момент в его глазах.

— Я хотел тебя, — почти простонал он. — Очень, очень хотел.

— Я чувствовала то же самое, — призналась Кэтрин, возможно, опрометчиво, зато искренне. — Даже не могла сосредоточиться на работе.

— Этот чертов ужин будет для меня сущей пыткой!

— Зато укрепит наши характеры.

— Наши характеры? С ними все в полном порядке!

— Это зависит от точки зрения, — возразила Кэтрин и посоветовала: — Тогда думай о десерте. Обычно это приводит тебя в хорошее расположение духа.

— Единственным десертом, который мне сейчас нужен, является одна хорошенькая и сексуальная брюнеточка.

Лицо Кэтрин вспыхнуло.

— Ты… ты не должен говорить подобные вещи.

Брайан ухмыльнулся.

— Ага. Значит, действует и на тебя.

— Не желаю больше говорить на эту тему, — высокомерно произнесла она, пытаясь не поддаться соблазну.

— У нас еще есть, по крайней мере, пять минут, — продолжал искушать Брайан. — Обещаю, что не испорчу ни твою прическу, ни твое платье. Тебе даже не придется снимать туфли.

— Пошел вон! — воскликнула Кэтрин и замахнулась на него пластиковой сумкой.

Особняк Блэкфордов стоял на берегу озера и был окружен кирпичной стеной с огромными резными воротами, через которые они и проехали.

Однако вместо того, чтобы подъехать по покрытой гравием дорожке к внушительного вида ступеням, ведущим к мраморному портику, Брайан направил автомобиль к расположенному сбоку от дома гаражу.

Большие раздвижные двери открылись перед ними, и Брайан загнал машину на свободное место. Не успела Кэтрин вылезти, как двери вновь закрылись.

— Это машина Ноэль? — спросила она, указывая на стоящий там же автомобиль с помятым бампером и большой царапиной на крыле.

— Да, — подтвердил Брайан. — Я никогда не ставлю машину рядом. Она водит как сумасшедшая.

— Совсем не то, что ее брат, внезапно превратившийся в очень дисциплинированного водителя в очень консервативной машине. А может, у тебя просто неприятности с полицией? — поддразнила Кэтрин.

— Ничего подобного, — ответил он с совершенно непроницаемым выражением лица. — Это просто новый я — кобель, отмытый добела.

— Боже мой! Я просто потрясена!

— Надеюсь на это.

— Так что, мне оставить вещи в машине или сразу отнесем их к тебе?

До дома на воде, в котором жил Брайан, было порядочное расстояние. Его глаза сверкнули.

— Лучше оставь в машине. В данный момент я не доверяю самому себе и не рискну остаться с тобой наедине.

Кэтрин не могла удержаться от смеха, хотя и сама испытывала нечто подобное. Поездка с ним в машине почти что вызвала у нее приступ клаустрофобии, настолько сгущена была атмосфера взаимного сексуального влечения.

Сейчас, глядя на Брайана поверх крыши автомобиля, она гадала, ограничивается ли его интерес к ней одним лишь сексом и что именно означали слова об отмытом добела кобеле.

Брайану всегда нравилось противоречить Кэтрин: стоило ей высказать какое-либо мнение, как он тут же утверждал обратное. Если она называла что-то белым, он настаивал на том, что это черное. Кэтрин часто обвиняла его в поверхностности, Брайан же уверял ее в противоположном. Все четыре года учебы в университете он часто намеренно вызывал ее на споры и, кажется, наслаждался этими часами длившимися словесными баталиями. Эдвин обычно тут же уходил, оставляя их наедине.