Опустив голову, он осторожно подтянул полу брезентового дождевика и с недоумением увидел рукоять ножа. Дядька пытался всадить его в спину, под ребра, но промахнулся, и лезвие вошло в бок, пропоров кожу и слегка зацепив мышцы. Накатила тупая ноющая боль. Сообразив, что все не так плохо, Мишка оглянулся на тетку, жестко приказав:

– Не голоси, мама Глаша. Жив я. А вот этого упыря сейчас точно не станет, – закончил он, всем телом разворачиваясь к луже.

Удар парня оказался сильнее, чем можно было подумать. Судя по приоткрытому рту и расфокусированному взгляду Трифона, Мишка сломал ему челюсть. Плюнув на свидетелей и обещания, данные тетке, парень уже собрался доделать начатое, когда на вопль Глафиры подскочил городовой и, увидев торчащий из Мишкиного бока нож, растерянно замер.

– В этой луже и утоплю, паскуда, – пообещал Мишка, не обращая на него внимания.

– Это он тебя так? – быстро спросил городовой, кивая на Трифона.

– Он это, он, господин полицейский, – вдруг заголосила какая-то баба, крутившаяся рядом с их телегой. – Вот вам крест. Сама видела, вот этими глазами.

Городовой принялся аккуратно отодвигать Мишку обратно к телеге, негромко приговаривая:

– Уймись, парень. Уймись. Мы с ним сами разберемся.

– Что тут происходит? – раздался знакомый бас, и урядник, раздвигая толпу словно ледокол весенний лед, подошел к телеге.

– Осмелюсь доложить, господин урядник. Этот вот варнак парня ножом ткнул. Извольте сами глянуть, – закончил городовой свой доклад, тыча пальцем то в Трифона, ворочавшегося в луже как свинья, то в нож.

– Сзади бил, – резюмировал урядник, едва глянув на оружие. – Ну, Трифон, молись. Доигрался ты, – загремел он, тяжело разворачиваясь к виновнику. – Выньте эту свинью и в холодную. Завтра же рапорт мировому судье подам. Благо, свидетелей хватает, – приказал он подскочившим подчиненным. – Ну, ты как, Мишка? – повернулся он к парню. – До доктора потерпишь?

– Да тут и без доктора обойтись можно, – проворчал Мишка, остывая и через горловину рубахи заглядывая себе за пазуху. – Нож, считай, под кожей прошел. Пронесло. Крови только много. Всю одежку испоганил. Да что ж мне так не везет-то?! – в сердцах сплюнул парень. – То взрыв, то каторжники, теперь еще этот…

– Ну, раз выжил, значит, теперь долго жить будешь, – усмехнулся урядник, расправляя усы. – Сам знаешь, бог троицу любит.

– Вашими бы устами, – буркнул в ответ Мишка, поворачиваясь к нему спиной. – Придержите рукоять, Николай Аристархович. Сам его выну, а то двигаться мешает.

– Ну, давай, – хмыкнул урядник, крепко обхватывая рукоять.

– Ох, мать твою, небо в алмазах, звезды в хрусталях… – выругался про себя Мишка, делая широкий шаг вперед.

Нож остался в руке урядника. Отерев его пучком соломы, тот поднес оружие к лицу и, внимательно осмотрев, уверенно заявил:

– Каторжная работа. Точеный, а не кованый.

– Дозвольте глянуть, Николай Аристархович, – попросил Мишка, прижимая к боку поданную теткой чистую тряпицу.

– Забирай. Твой трофей, – усмехнулся урядник, отдавая ему нож. – Думаю, ты ему более подходящее дело найдешь.

– Благодарствую, – кивнул Мишка и, отвязав лошадь, осторожно уселся на передок. – Поедем мы. Теперь еще и это лечить придется.

– Бог в помощь, – кивнул урядник. – Я к вечеру загляну, допрос с тебя сниму. Чтоб все честь по чести было. Сажать будем голубчика. Доигрался, упырь сушеный.

– Милости просим, Николай Аристархович. Заодно и чаю попьем, – усмехнулся Мишка, и тряхнул поводьями.

Дома, кое-как разгрузив телегу и вернув экипаж хозяину, он вернулся в избу и, убедившись, что тетка уже успела вскипятить воды, осторожно стянул рубаху. Рана была не опасной, но крепко кровила. Между тем Глафира заварила травяной взвар и, окунув в него тряпицу, принялась смывать с кожи запекшуюся кровь. Убедившись, что рана поверхностная, она накрыла ее тряпицей со взваром и, обвязав живот парня куском полотна, устало присела на лавку.

– Не печалься, мама Глаша. Он свою судьбу сам выбрал, – вздохнул Мишка, заметив ее влажно заблестевшие глаза. – А мы с тобой все перебедуем. Как там на кольце у царя Соломона было написано? Все проходит, и это пройдет.

* * *

Утро принесло новые задачи, которые предстояло решить. Порывшись в оружейном сундуке, Мишка мрачно оглядел весь свой боезапас и понял, что вопрос перезарядки патронов нужно решать кардинально. Одевшись, он накинул уже заштопанный теткой дождевик и вышел из дома. Для того чтобы навести в личном охотничьем промысле порядок, ему предстояло найти или изготовить несколько станков.

Добравшись до депо, парень не спеша огляделся, пытаясь припомнить, куда именно из мастерских выносили различный металлический лом. Обойдя слесарный цех, он только усмехнулся и растерянно покачал головой, рассматривая громадные кучи различного цветного металла. Внимательно осмотрев ближайшую, Мишка с ходу зацепился взглядом за подходящую для изготовления пробойника трубку и небольшой брусок меди для паяльника.

Обойдя этот курган, парень откинул в сторону пару листов жести и, найдя подходящую по размеру медную пластину, с довольным видом проворчал:

– Теперь бы еще сталистой проволоки пару кусков, и можно работать.

– Ты чего тут роешься?! – послышался грозный окрик.

– День добрый, дяденька, – развернувшись, и шипя сквозь зубы от ноющей боли в боку, ответил Мишка. – Сделать кое-что хочу, вот и подбираю, что вам в деле не нужно.

– Мишка, ты, что ли? А говорили, что порезали тебя, – присмотревшись, удивленно протянул средних лет мужик в железнодорожной тужурке и такой же фуражке.

– Да поцарапали только, – отмахнулся Мишка. – Больше тетку напугали да одежку кровью испачкал.

– Ну и слава богу, – кивнул мужчина. – А нужно-то чего?

– Да вот, нужно паяльник собрать. Кое-что вылудить да спаять надо, – ушел парень от прямого ответа.

– Ну, бери, бери, – махнул мужик рукой. – Только кучи сильно не раскидывай.

– Совсем не буду, – истово пообещал Мишка. – Да и нашел уже почти все, – добавил он, заметив бутылку прозрачного стекла с отбитым горлом.

В голове парня тут же сформировалась очередная идея. Задумчиво покосившись на отложенные куски тонкой жести, он почесал в затылке и, чуть усмехнувшись, принялся решительно ворошить мусор. Подобрав все подходящее, он внимательно осмотрел собранный материал и, уложив его прихваченную с собой сумку, отправился в слесарный цех.

К его удивлению, весть о нападении на него уже стала достоянием всего поселка, так что первые десять минут ему пришлось потратить на рассказ о происшествии. Выслушавший его рассказ мастер цеха одобрительно хлопнул парня по плечу и, разогнав подчиненных по рабочим местам, спросил:

– Ну, рассказывай, зачем пришел. Не просто ж так, языком почесать?