Лола ослепительно улыбнулась эльфу, с удовольствием демонстрируя арсенал белых клыков в своей черной пасти, затем медленно облизнулась на липуса, который наконец-то отпустил ее хвост и спрятал руки за спиной, мрачно покосилась на тролля, после чего гордо вошла в кабинку и задернула за собой штору.

На Тритэру зор-зара ходила, чтобы играть на тотализаторе. Хоть при Итане Эльт-Ма-Грогане ей и жилось припеваючи, но… хозяин есть хозяин: он эмоционален, порой непредсказуем и, что самое скверное, смертен. А если его убьют или ему вдруг взбредет в голову подарить-отдать-продать свою ныне любимую «пантерку»? Тогда Лола вполне может оказаться в условиях, далеких от идеальных, а она давно уже привыкла к комфорту. Поэтому наличие собственных сбережений, позволяющих покупать «Зор», независимо от прихотей хозяев, Илоланта считала чем-то само собой разумеющимся. Да и азарт игры увлекал ее не меньше, чем остальных зрителей. По этим причинам она каждый год стремилась сюда, предвкушая выигрыш (хотя бы на одном из уровней) и развлечения. Правда, повелителю Черной реки Лола об этом не сообщала, как не сообщала и его предшественнику. На игру зор-зара проникала тайно, делала ставки и, забрав в конце деньги, возвращалась домой, чтобы и дальше изображать «примерную кошечку». Сегодняшняя ночь не должна была стать исключением, поэтому из кабинки тотализатора Лола вышла полностью замаскированная и, буркнув: «Спасибо, мужик, пойду теперь вина хлебну», направилась к прилавку с едой. На самом деле она не испытывала голода, но подтвердить сказанные слова считала своим долгом. Да и просто слоняться в ожидании начала Тритэры ей было скучно. А так… хоть дегустацией человеческой еды заняться: бесполезная она, конечно, но иногда вполне сносная на вкус.

Бросив на белую столешницу один золотой, зор-зара сделала заказ и, получив полный поднос, отправилась к приглянувшемуся ей дивану. Шумные гости, облюбовавшие его, привычно свалили, как только увидели пылающие глаза духа и ее «приветливую» улыбку. Лола бы с удовольствием прилегла, как и положено кошачьим, но выбранный имидж требовал жертв. И, пристроив свою хвостатую задницу на краешке дивана, она поставила рядом поднос, надкусила взятый с него фрукт и принялась тоскливо жевать его, запивая вином. «Гадость! – вертелось в ее голове. – И как только люди умудряются жрать такую гадость и еще удовольствие от процесса получать?»

Сферы с изображением участников игры ярко вспыхнули, отвлекая зор-зару от ее малоприятного занятия.

– Началосссь, – довольно прошептала она, отодвинув в сторону практически нетронутый ужин. – Муррр… поигррраем.

Когда Адель собиралась на Тритэру, ее трясло; когда в сопровождении Нира подъехала к игорному дому – разболелся живот и начали подгибаться колени, а когда переступила порог волшебной комнаты, страх пропал, а ему на смену пришло напряженное спокойствие. Раньше с ней такое происходило перед экзаменами, теперь вот – перед последним шансом на свободную жизнь. Темный сказал, что победа на первом уровне будет зависеть только от нее, и фея, проведя мысленную параллель с выпускными испытаниями в Академии, смогла взять себя в руки и подавить панику. Девушка глубоко вздохнула, расправила плечи и решительно вздернула кошачий подбородок. Милалика, сопровождавшая ее, одобрительно кивнула и вручила ей на прощание банковский вексель, равноценный двум сундукам золота. Помахивая дорогостоящей бумажкой, словно веером, Ада вошла в светлую гостиную, где уже находилась большая часть игроков. Все присутствующие внимательно изучали друг друга, не пытаясь заговорить. Мужчины в большинстве своем были в перчатках и в удобной походной одежде под цвет масок, чего не скажешь о женщинах. Лисица щеголяла не менее глубоким декольте, нежели фея, с той лишь разницей, что вместо шелка ее фигура была затянута в черную кожу. Зато Змея, в отличие от конкуренток, предпочла откровенным нарядам скромное платье с наглухо застегнутым воротником-стойкой. При виде белой Кошечки она презрительно хмыкнула и что-то тихо прошипела.

Адель, окинув заинтересованным взглядом присутствующих, гордо прошествовала к свободному креслу и, взяв со стола какую-то книгу, машинально принялась ее листать. Мысли девушки были заняты совсем другим: она не нервничала, но волновалась, а еще ее беспокоили знакомые незнакомцы, что оказались рядом и с откровенным любопытством рассматривали новенькую. Нир был прав: иллюзия белой шерсти на щеках надежно скрывала предательский румянец, о чем свидетельствовало настенное зеркало, висящее напротив.

Дверь снова отворилась, и на пороге появился девятый участник Тритэры – Снежный Барс. Серебристые одежды его были свободными и легкими, как у Адель. А пронзительно-синие глаза на звериной морде – теплыми и насмешливыми.

– Нескучной ночи! – поприветствовал он всех.

Следом грянула музыка. Веселая, заводная… нелепая. Под эту самую музыку из помутневшего зеркала вылез невысокий шут в полосатом колпаке и радостно провозгласил:

– Добро пожаловать на Тритэру, дамы и господа! Без пяти минут полночь… Вы готовы повеселиться?!

Кто-то кивнул, кто-то ответил, кто-то мрачно усмехнулся, прикрыв рукой пасть. Фея мило улыбнулась необычному артисту, признав в нем Духа Игры. На лице его была «приклеенная» улыбка, а в глазах бушевало алое пламя, забыть которое ей вряд ли когда-нибудь удастся. Шут, без конца гримасничая, обошел игроков, собрал с них входную плату за первый уровень и, пожелав всем хорошо размяться перед началом настоящей битвы, предложил выпить. Да-да, именно выпить за удачу и знакомство. Причем Адель и Жозефине он намекнул на брудершафт с ним. Лисица хихикнула, взяла с наколдованного подноса фужер и залпом осушила его, после чего чмокнула карлика в лоб. Тот, судя по реакции, ожидал несколько иного поцелуя, поэтому обиженно насупился и… резко крутанул свою голову на сто восемьдесят градусов. Адель едва успела прикрыть ладонью рот, чтобы не вскрикнуть. Вместо веселого лица на присутствующих теперь смотрела грустная физиономия с опущенными уголками губ и мрачно горящими глазами, которые были густо подведены черной краской. Дух Игры хотел что-то сказать, но громкий бой часов отвлек его от этого стремления. Когда часы умолкли, двуликий снова оживился.

– Время играть, господа! – завопил он, потеряв интерес и к Лисичке, и к вину, и к поцелуям. Поднос с фужерами растаял в воздухе, а огромное зеркало в позолоченной раме снова помутнело. Когда странная пелена рассеялась, вместо интерьера гостиной в нем отразился серый коридор, и шут, махнув рукой в приглашающем жесте, торжественно произнес: – Прррошу! Первым уровнем сегодня будет лабиринт! – Дождавшись, пока все девять участников перейдут в «зазеркалье», он скороговоркой выпалил: – На пути вы встретите множество подсказок, но и множество ловушек. На то, чтобы вернуться в эту комнату, у вас будет ровно два часа. Главное правило: каждый сам за себя. Разрешенное оружие – ваш дар и все то, что попадется под руку. Степень риска низкая. Итак… отсчет пошел! – сверкая глазами, объявил карлик, после чего помахал всем ручкой и исчез за вновь помутневшим стеклом.

Игроки оказались среди каменных стен мрачного лабиринта, освещенного тусклыми огоньками магических фонарей. Немного потоптавшись на месте, каждый направился в свою сторону, благо сторон этих, как и дверей, тут хватало.