Джек бросил на нее недоумевающий взгляд.

— Что там у вас было?

— Воспитательная работа. Я думаю, он ревнует тебя к Нике.

— Вряд ли, — невесело усмехнулся Джек. — Я как-то не представляю Себа у меня на коленях перед телевизором.

— Ты его когда-нибудь обнимал?

Джек с изумлением посмотрел на нее.

— Обнимать? Да он меня убьет!

— Не думаю. Знаешь, я не хочу вмешиваться, но, по-моему, в детстве ему не хватало ласки — чтобы его обнимали, прижимали к груди. Он думает, поскольку ты ему не отец, он не может просто подойти и обнять тебя, как Жанну и Ника.

Джек тяжело вздохнул.

— Что же я могу с этим поделать, черт возьми?

— Ты мог бы сам проявить инициативу.

— Он решит, что я сошел с ума!

— Нет, поверь мне, Джек. Мимоходом коротко обними его. Я думаю, ему это нужно. Он чувствует себя очень одиноким, изолированным. У тебя есть я, у Эми и Тома есть Касси и Филип, у Ники есть все…

— А у Себа — никого. Черт, я не подумал об этом.

Молли оглянулась через плечо. Ника шла между двумя девочками, повиснув на их руках, мальчики все еще изображали самолеты, а Себ плелся позади, явно скучая.

— Давай я пойду к мальчикам, буду им показывать всяких насекомых, а ты пройдись с Себом.

— Он окрысится.

— Не окрысится. Смотри, рядом с ним собака нашла кроличью нору. Пойди отзови собаку, брось ей палку, и так окажешься рядом с Себом.

Поможет ли? Бог его знает. Но хуже не будет. Молли прервала полет двух асов.

— Эй, вы двое, может, хватит реветь и сражаться, пойдемте посмотрим, что делается вокруг!

Она увела их в сторону от дороги, нашла гнилое бревно и осторожно приподняла; под ним заметались сотни насекомых, и мальчишки, присев на корточки, зачарованно на них уставились.

— Ух, какие смешные, — засмеялся Том и ухватил букашку. — Пойду брошу Эми за шиворот!

Молли едва успела ухватить его за штанину.

— Нет, — твердо сказала она. — Она кусается. Не тронь.

Несчастная тварь была благополучно возвращена на прежнее место.

— О, смотрите, — крикнула Молли, — вон на том старом дереве! Там кто-то живет — дятел или белка.

— Белка, — тихо сказал Филип и показал на соседнее дерево. Белка повертелась, потом взвилась вверх и исчезла в кроне.

— Посмотрите вокруг, что-нибудь еще найдете, — подбодрила она мальчиков и направилась к девочкам, которым уже поднадоело раскачивать Нику. Уголком глаза она посмотрела на Себа и Джека. Они шли рядом, не разговаривали, но Себ потерял свой воинственный вид.

Неплохо для начала.

— Привет, девочки, — весело сказала она.

— Привет, Молли.

— Привет, мама. Мам, Ника мне все руки оттянула.

— Ника, детка, дай мне ручку, — улыбнулась Молли.

Ника сунула руки под мышки и отвернулась.

— Не дам. Хочу Эми и Касси.

— Ладно, оставайся с Эми и Касси, но они устали, дорогая, и не смогут тебя нести. Тебе придется идти самой.

— Джек понесет. — Малышка развернулась и побежала к Джеку.

Ухватив Себа и Джека за руки, Ника обезоруживающе улыбнулась и сказала:

— Покачайте меня.

Джек и Себ обменялись понимающими улыбками, взяли ее за ручки и стали качать.

Ну вот, у них нашлось общее занятие. Молодец Ника.

Молли кликнула собаку:

— Ко мне, Бой! Составь мне компанию.

Пес прибежал, виляя хвостом, и положил к ее ногам палку.

— Ох, миленький, ты хочешь, чтобы я взяла ее?!

Пес улыбался, высунув язык; Молли взяла палку и бросила ее со всей силы.

Через несколько секунд улыбающийся пес снова стоял рядом, готовый к новому броску.

Ну что же, ничего не поделаешь, сама придумала.

Она оглянулась на Джека. На этот раз Ника сидела у него на плечах.

Она улыбнулась и опять бросила мерзкую палку…

Казалось, эти выходные были несколько световых лет назад; Джек тосковал по Молли, как никогда раньше. Тем не менее книга успешно продвигалась. Он писал, когда Ника была в яслях, в остальное время дня и ночи сочинял и наконец-то впервые поверил, что закончит книгу в приемлемые сроки.

День рождения Себа был уже на носу; меньше всего Джеку хотелось сейчас отвлекаться, но пришлось взять тайм-аут и сходить в магазин за продуктами и подарком.

Себ хотел цветной телевизор в свою комнату, но Джек нутром чувствовал, что старый черно-белый хоть как-то удерживает Себа от того, чтобы смотреть всякую чушь ночи напролет, и он не собирался делать это занятие более привлекательным.

Джек решил купить ему новый компьютер; старый, стоящий в гостиной, себя исчерпал.

Как-то вечером к Себу пришла Эла, чтобы помочь готовиться ко дню рождения, и Джек пошел в сарай посмотреть, как у них идут дела. Они стояли в разных углах, у обоих был смущенный и виноватый вид, пылали щеки, блестели глаза, и у Джека душа ушла в пятки.

Только не секс, подумал он. Еще рано. В воскресенье Себу исполнится пятнадцать.

— Ну что? — бодро спросил он. — Придумали, как расставить лампы?

Себ прокашлялся.

— Ага… Вроде… Мы хотели тебя спросить. Мы не можем решить.

Или им было не до того. Джек вспомнил разговор с Себом. Он пойдет к Эле, и они будут валяться в ее комнате и слушать музыку. Валяться? В ее комнате? На ее кровати? О Боже.

Они договорились, где ставить лампы. Джек наложил вето на идею притащить с чердака матрасы и разложить вдоль стен. Взамен он предложил принести с того же чердака старые ковры и расстелить их на полу.

— Только не матрасы, — сказал он.

— Ну почему? — возмутился Себ.

— Потому что я не вчера родился, — мягко сказал Джек. — Знаю я вас, парней, и не собираюсь поощрять.

Себ имел совесть покраснеть.

— О'кей, притащим ковры.

Этого мало, подумал Джек. Надо будет еще поговорить с ним.

Вечером, накануне дня рождения, он постучал к Себу в дверь. Младшие дети уже спали, а Себ смотрел телевизор. Джек подошел к двери.

— Чего? — донесся недовольный голос Себа.

Резкий запах тлеющих палочек фимиама ударил в нос.

— Можно войти?

Себ глядел настороженно, но дверь открыл. В комнате был полный бардак. Джек сбросил какую-то одежду с кресла на пол и убавил звук телевизора.