Как выяснилось, хозяин «этих» (дедки опять пнули связанных молодцев) поспорил с каким-то приятелем, что разведет лещей в озере, на берегу которого стоит его дом. И развел, причем получились лещи огромадные, с зубищами, как у акулы.

– Это меня лещ, что ли, хватил? – взвизгнул Костя.

– А, парень, это ты орал? – посмотрели на него дедки.

Костю парнем не называли уже лет двадцать, если не тридцать, поэтому он даже не понял, что к нему обращаются. Но ситуация вскоре прояснилась – в смысле случившегося на середине озера, когда туда заплыли Верка с Костей после занятия любовью на мелководье.

– Это не лещи, это какие-то мутанты, – сказал один из дедков. – Но вкусные, заразы!..

– Мутанты – от радиации, – со знанием дела пояснил Костя. – Почва загрязняется тяжелыми металлами. Вся Европа бьет тревогу. В Германии канарейки с четырьмя крыльями родятся, в Испании цыплята с четырьмя ногами, в Англии – плотва без чешуи, а у нас…

– Костя! – предупредительно прошептала Верка.

– И что там с вашими местными богатеями? – вернула я дедков к прежней теме, когда братец перестал блистать эрудицией.

Тот мужик, который развел в озере лещей, не желал, чтобы их ловили местные деревенские жители, считая рыб своей собственностью. Лещей по его приказу ловили его охранники (ныне связанные) для дальнейшей подачи на стол хозяина или отправки в качестве взяток во всяческие инстанции, которые следовало регулярно подкармливать (милиция, налоговая и т. д.), а также в качестве презентов друзьям. Друзей и кормящихся от богатея было немало, поэтому лещей всем не хватало (или так считал хозяин). Правда, он позволял их ловить своим соседям, которым тоже хотелось подкормить ментов, налоговиков и своих друзей.

В результате не хватало только жителям соседней деревни, и их гоняли охранники. Но нашего человека, закаленного в борьбе с государством и его инстанциями, так просто не возьмешь, а если что-то запрещают, так этого хочется в особенности. Поэтому народ ловил рыбу глубокой ночью, когда «олигархи» уже отсыпались с перепою. Правда, охранникам иногда удавалось ловить граждан с лещами. Но граждане не дремали и придумывали для охранников всякие гадости, однако особо увечить их не решались.

– Вам мы очень благодарны, – сообщили дедки нашей компании. – Вроде бы и типы эти связаны, и к нам с Петровичем претензий не предъявишь.

«После того, как вы раз по двадцать каждый пнули молодцев в бок?» – хотелось спросить мне, но я сдержалась.

– Слышь, Петрович, – вдруг обратился к другу второй дедок, – а сейчас надо бы наших деревенских позвать, чтоб все лещей наловили. Раз вон эти, – очередной пинок, – связаны. А остальные пока протрезвеют…

– Мысль! – поднял указательный палец вверх Петрович и предложил другу поймать лещика для нашей компании, пока он сам пойдет поднимать деревню.

Костя отправился с дедком закидывать удочку, а мы с Веркой и Сашкой – к машине. Мне, признаться, страшно хотелось спать. Возбуждение проходило. Более того, я считала, что нужно побыстрее сматываться из этих мест. Кто знает этих амазонок? Вдруг устроят погоню или просто нападут на нашу компанию? Тем более мы пока не знали, что именно случилось с Костей и, главное, что от него хотели.

Удивительно, но дедок поймал леща практически сразу же («Да их тут полно, всем бы хватило, просто этот богатей – жадюга»), и мы, поместив рыбину в большой полиэтиленовый пакет, положили ее в Веркин багажник. Я радовалась, что, по крайней мере, о кормлении кота временно не надо будет думать. Сама я рыбу не ем, сильно отравившись ею в детстве, поэтому Костя ее и не готовит, но не отказываться же от дармового леща? Кстати, размером он был чуть ли не с мою руку.

Когда мы уже закрывали багажник, собираясь прощаться с местами разведения лещей и амазонок, из деревни стали прибывать люди, разбуженные дедком. Мужское население имело несколько потрепанный вид (после субботней бани и пропускания внутрь продукции бабки Никифоровны), женское, в некоторых случаях сопровождавшее мужское, – опасливый. Женское стало выяснять на месте, не грозит ли рыбная ловля карами небесными (вернее, олигархическими – некоторые почему-то именовали обеспеченных соседей «олигархами»). Им вкратце рассказали о случившемся и продемонстрировали связанных молодцев. Мужское население подумывало, не отправить ли гонца к бабке Никифоровне, чтобы выпить за маленькие радости простого трудового народа.

– Ты смотри, Петрович: они уедут, а отвечать нам! – завопила какая-то бабка, тыча пальцем в нашу компанию. Бабка, в отличие от мужчин, была не с удочкой, а с большим сачком, вероятно, связанным самолично.

– Не хочешь – не лови, – резонно заметил Петрович. – Нам больше достанется.

И повернулся к нам.

– Ну давайте я вас до шоссе провожу. Провезите дедушку на иномарке. Давно мечтаю.

– Садись, дедуля, – пригласила Верка, устраиваясь за рулем. Дедок расположился рядом с ней, мы с Сашкой и Костей – сзади. Братец все еще имел несколько прибалдевший вид. Боюсь, сегодня мы от него ничего не добьемся.

Веркин «Сааб» вместо того, чтобы резво сорваться с места, сказал «трах-тах-тах».

«Этого еще не хватало», – подумала я. Несмотря на то что автосервис, где мы обычно чиним машины, работает круглосуточно и круглосуточно может прислать за машиной постоянного клиента своих людей, сидеть в этих местах до утра не было никакого желания.

Верка матюгнулась. Но дедок, сказав, чтобы «девушка» не волновалась, резко выскочил из машины и открыл капот. К нему присоединился его дружок, а потом и все мужское население деревни. Началось бурное обсуждение случившегося с машиной. Каждый предлагал свое решение вопроса.

– Надо сваливать, – тихо сказала Верка. – Они ведь так до утра проговорят. Ты знаешь мужиков.

– Как сваливать, если машина не заводится? – тихо сказала я с заднего сиденья. Сашка с Костей уже выскочили из «Сааба» и принимали участие в обсуждении, хотя ни разу в жизни машину не чинили и об ее устройстве имели весьма смутное представление, даже более смутное, чем мы с Веркой. – Звони Виталику. Пусть пришлет ребят.

Но позвонить мы не успели.

Петрович подошел к машине со стороны Веркиной дверцы и объявил, что полетел конденсатор. Я очень надеялась, что хотя бы причину поломки они определили правильно. Но меня гораздо больше интересовало, в состоянии ли кто-то из местного населения эту поломку исправить. Сама я понятия не имела, что делать с этим самым конденсатором.

Но это знал дедок. Возглавляемый им отряд местных жителей, к которому также подключились Костя с Сашкой, отправился на поиски лягушки, а один товарищ из местных был направлен назад в деревню за оголенными проволочками. В результате лягушку поймали (одну человек на десять) и прикрепили одной лапкой на массу, а второй к разъему, чтобы на нее поступали обе фазы.

– Теперь поедете, – сказал дедок. – До дома доберетесь, а там уже мастера вызовите. Только лягушку примерно через каждые десять минут нужно смачивать.