– Соврал, наверное, – грустно заметил Длух, однако решил, что боги благоволят Саруму.

И вождь Крун, и его сыновья остались довольны встречей с заморскими гостями и вечером устроили пиршество в их честь.

На следующее утро торговцы отплывали на запад, надеялись разжиться оловом на побережье, а потом добраться до Ирландии, где, по слухам, было много золота.

Этот день Длух запомнил на всю жизнь. На рассвете он принес в жертву овцу, прося богов даровать отважным путникам удачу. К полудню с юго-востока задул ветер, на горизонте собрались клубы облаков. Едва корабли медленно отплыли от берега, как раздались громкие голоса: юноши, весело переговариваясь, столкнули три кур раха на мелководье и поспешили за торговцами к выходу из залива. Среди молодых людей были и сыновья Круна.

– До свидания! – радостно выкрикивали они, торопливо гребя вслед за кораблями. – Мы тоже на юг поплывем!

Люди на берегу махали им руками, смеялись и одобрительно вос клицали. Крун, Длух и их спутники взобрались на холм, откуда было лучше видно, как челны выплывают из гавани в открытое море.

Небо затянуло тучами, но кое-где солнце выглядывало в просветы, заливая темную морскую гладь яркими лучами. Лодки добрались до восточной оконечности мыса и по узкому проливу вышли в море. Ветер усилился, на волнах появились барашки. Лодки обогнули мыс и, повернув на запад, все больше удалялись от берега. Грузный торговый корабль решительно рассекал волны, а за ним разноцветными поплавками устремились три ярко раскрашенные лодчонки. Наконец они поравнялись с холмом, где стоял Крун со спутниками.

– Слишком далеко отплыли, – пробормотал вождь.

Челны на две мили отдалились от берега, и высокие волны то и дело скрывали хрупкие суденышки.

Внезапно Длух заметил, что надвигается шторм. Вначале над восточным горизонтом появилась сизая туча, которая росла и ширилась с необычайной быстротой. Клубы облаков, потемнев, угрожающе сомкнулись и нависли над морем. Через несколько мгновений с востока огромной черной птицей налетела буря.

Длух коснулся плеча Круна и махнул рукой вдаль. Вождь, помрачнев, встревоженно заметил:

– Пусть поворачивают к берегу!

Тяжелая туча ворочалась, напоминая уже не птицу, а гигантский темно-лиловый цветок, неумолимо раскрывающий лепестки. Длух с ужасом смотрел на небо. Челны плыли в открытое море за деревянным кораблем, не замечая, как надвигается шторм, – небо на западе оставалось ясным и светлым.

Люди на холме встревоженно закричали, но гребцы их не слышали. Только когда торговцы развернули парус и поплыли на запад, юноши решили повернуть к берегу и наконец увидели грозовые тучи над мысом.

– Гребите к заводи, глупцы! – пробормотал вождь.

Волны и сами бы вынесли куррахи на песчаный берег заводи, но гребцы упрямо держали курс на мыс, хотя море штормило, а течение у скал было опасным.

– Безумцы! – воскликнул Крун.

Все вокруг погрузилось во мглу, море вздыбилось раненым зверем, на берег обрушились огромные волны. Соленые брызги и клочья пены долетали до самой вершины холма. Через несколько мгновений лодки исчезли из виду. Длух надеялся, что они удержатся на плаву.

Великий Крун, дрожа от страха за сыновей, умоляюще обратился к жрецу:

– Брат мой, попроси богов пощадить моих наследников!

Длух, громким голосом воззвав к морским божествам, отсыпал из кошеля на поясе пригоршню золотого песка и развеял над морем, но порыв ветра отбросил крупинки драгоценного металла, запорошив жрецу глаза.

Странным образом буря затронула только мыс: над морем завывал ветер, бушевали волны, дождь шел стеной, а неподалеку, в заливе за мысом, вода едва подернулась рябью.

Корабль торговцев уплыл на запад, а лодки так и не вернулись. Вождь Крун потерял обоих сыновей. Тела, вынесенные на берег много дней спустя, похоронили в Саруме.

Родных братьев у вождя не было. Длух, единственный оставшийся в живых родственник, как полагалось жрецам, дал обет никогда не знать женщины. Впервые за всю историю Сарума власть над поселением передавать было некому. Всем в округе было известно, что боги благоволят роду вождя, чьи предки основали поселение на священной земле, поэтому соседние племена боялись нападать на Сарум. Однако теперь, когда Крун остался без наследников, некогда великий род его угаснет, а в плодородную долину у пяти рек придут завоеватели.

По острову поползли слухи, что боги отвернулись от благословенного Сарума и даже сам бог Солнце не озаряет своей милостью хранителей Стоунхенджа.

И действительно, месяц спустя произошло солнечное затмение. Вождь окончательно пал духом и обреченно заявил жрецу:

– Мы пропали.

Трагические события изменили Круна даже внешне: черные как смоль волосы поседели, широкие плечи поникли, он сгорбился и казался меньше ростом, некогда ясные глаза помутнели. Он целыми днями не выходил из дому, лишь изредка призывая к себе Длуха, и то лишь для того, чтобы спросить:

– Неужели боги наложили проклятие на весь наш род?

Увы, ответа у жреца не было.

– Да, судя по всему, боги нас наказали, – уклончиво сказал он. – Надо подумать, чем их умилостивить.

– Думай быстрее, – велел вождь. – Если род Круна пресечется, то…

Продолжать он не стал – все было и без того ясно.

День ото дня Длух приносил жертвы богам и молился в святилище, но безрезультатно. Вождю спешно следовало обзавестись наследниками. Много лет прошло с тех пор, как Айна родила Круну двух сыновей. Их смерть надломила жену вождя. Она всегда вела себя скромно, но с достоинством. Если Крун хвалил сыновей, Айна с затаенной гордостью улыбалась, однако не произносила ни слова, а если на них обрушивался отцовский гнев, то мудро держалась в стороне, охраняя мир и покой семьи. Крун ласково обращался к ней «мать моих сыновей» и часто призывал ее к себе, хотя больше и не делил с ней ложе.

Смерть сыновей Айна, по своему обыкновению, оплакивала скрытно. Привязанность вождя к жене объяснялась, в частности, тем, что она произвела на свет наследников, однако трагедия странным образом всколыхнула в Айне глубокие чувства к раздавленному горем мужу. Она изо всех сил пыталась ему помочь справиться с утратой, но безуспешно.

– Мне уже поздно детей зачинать, – объяснила она Длуху и обратилась к Круну: – Тебе нужны новые жены, молодые и сильные, которые смогут продолжить твой род. Пусть жрец выберет подходящих.

С приближением зимы Длух занялся поисками новых жен для вождя. С наступлением осеннего равноденствия жрец принес в жертву пятьдесят шесть волов, пятьдесят шесть баранов и пятьдесят шесть овец, а после этого привел Круну двух девушек из достойных семейств.

Прошла весна, наступило лето – холодное и дождливое. Урожай пропал, а новые жены не понесли, хотя вождь всю зиму делил с ними ложе.