Посовещавшись, решили поехать к Кате, к моему облегчению. Есть мороженое и «отмечать». Что и как, это уже каждая сама решит. Ни за что бы не призналась, но так было лучше всего. У Кати, вдали от мамы, хотя эсэмэску я ей отправила, что со мной все хорошо.

Вопреки мнению, что усталость возьмёт своё, произошло все наоборот. Да и Ирма не давала нам скучать. Катька жила в одиночке в общаге, а та была крохотной.

Нашей королеве бензоколонки не понравилось место, куда ее пьяную задницу притащили. Но до громогласных возмущений не дошло. Выпитое наружу попросилось.

Я самоустранилась, все же инициативу по защите пьяных и наглых не я проявляла. Катя унеслась держать той волосы, а я осталась со своими мыслями наедине.

В голове был кавардак. Сумбур полнейший, и я трясущимися руками сжимала кружку с чаем. Он уже давно остыл, а я все смотрела в одну точку. Я девственность потеряла, и было это…

Несмотря на боль и явный дискомфорт, это было… Классно! Щеки до сих пор розовели, а внутри все сжалось от удовольствия, словно там сидела сытая кошка. Совершенно диаметральные чувства!

Потому что, помимо моего маленького личного счастья от исполнения задуманного, внутри таился страх, стыд и чувство вины перед мамой. Что я действительно поступила далеко не как хорошая дочь.

Случайный одноразовый секс вообще никаким боком не вписывался в картину мира. Тем более ее. А я вот так сделала, попробовала, так сказать, но ни о чем не жалею…

Пока думала, не заметила, как вернулись девочки. Я переоделась. Все на автомате, словно наблюдая со стороны. Смотрела на бледную Ирму, что выглядела потеряно, на взвинченную Катю, что искусала себе все губы…

Это ж надо утром первого января оказаться в такой кампании. К горлу подкатывал ком. Неожиданно захотелось плакать. Или смеяться. Или вообще встать и раствориться, чтобы не идти в завтра. Точнее, сегодня.

Может, убежать, пока не поздно. С мамой же придётся объясняться. Атмосферу разрядил звонок телефона со странной стриптизерской мелодией.

Мы дружно покосились на валявшийся на полу смартфон. Наша капитанша небось в порыве рвотной страсти забросила. Телефон замолк. Но потом практически сразу зазвонил снова.

– Кто там? – -ло и недовольно буркнула девушка.

Отбросив темные мысли, я деловито встала, поставив чашку рядом с едва помещавшимися на столе тарелками с кашей. Это Катя уже успела нахозяйничать. Подошла и прочитала:

– Маша из универа. Расписание, что ли, кто узнать хочет?

Неожиданно внутри поднялось раздражение. На саму себя. Такое жгучее и обидное. Да сколько можно маяться и страдать. Я не сделала ничего плохого!

В конце концов, мне уже не пятнадцать лет, и я взрослый и ответственный за саму себя человек, а не… Попыталась отдать телефон Ирме, но той, кажется, было пофиг. Или все же… Та, прикусывая губу, вылезла из-под одеяла. Решительно направилась в сторону смартфона, что трезвонил на всю комнату, взяла трубку и как заорала:

– Не звони мне больше!

Мы даже с Катей подпрыгнули на своих местах. Но это было ещё не самое весёлое. Потом начались такие горячие обсуждения, что мне показалось, что маленькая комнатка Омаровой сейчас взлетит на воздух.

Ирма разошлась. Уже через пару минут мне стало понятно, что это никакая не Маша из универа. А вполне себе очень даже лицо мужского пола. Катя смотрела на Ирму сочувствующие. Видно, что той плохо. Во-первых, ночная попойка не прошла даром, и выглядела девчонка как восставшая из ада, а во-вторых, Ирма явно переживала по поводу звонка.

Она закусывала губы и сверкала глазами. Активно жестикулировала и будто бы не замечала нас. Разговор на эмоциях поглотил ее всю целиком, и стало понятно: тема этого мужика болезненная и старая.

Из ее криков было очевидно одно: вчера они что-то не поделили в клубе, и Ирма нахрюкалась как поросёнок. Потом она сбежала от него, или он не стал ее останавливать, и все. Камень преткновения.

Закончился разговор не менее эффектно. Она выкрикнула ему, что он идиот, он тоже что-то наорал, а телефон полетел в стену, где благополучно хрустнул, оставляя вмятину.

М-да. У каждого свои тараканы.

Ирма же снова вернулась в бренный мир, с удивлением уставившись на нас. Мне тоже неожиданно стало ее жаль. Вечно стальная, твёрдая, как скала, теперь она напоминала мне сломанную куклу.

– Тут нам Катя кашу приготовила. Ну, это такая полезная и безвкусная гадость. Будешь?

Смотрела на самую скандальную девушку, что знала и, наверное, втайне недолюбливала и ждала. Судя по всему, Катя тоже ждала от той реакции, но… Ирма лишь ссутулилась и с подозрительно мокрыми глазами поплелась к столу. Словно и не она это была… Другой человек.

Хотя… А знали ли мы ее настоящую? Не стерву, что всех на место ставит, а ту, что внутри?

Мы сидели очень чинно, тихо, говоря о каких-то глупостях. А потом… Потом Ирма неожиданно отставила стакан с чаем и негромко сказала:

– Я тут фильм смотрела. И героиня вставала перед выбором. Остаться с тем, кто исполнит ее главную мечту, воплотит желание, которое она так хочет видеть исполненным, или… Или пойти за чувствами и пустить под откос усилия нескольких лет. Ради того, кто говорит, что любит.

Мы застыли. Коротко переглянулись с Катей. Закипел чайник. Внезапно, едва ли не впервые за все время мои проблемы немного потускнели. Она продолжила:

– Что бы вы посоветовали героине?

Недолго думая, я подхватила:

– Ну тут все ясно. Все всегда выбирают любовь, ибо редко когда без чувств что выгорает. И мечта не мечта, и как бы у разбитого корыта не оказаться. Главное, что сама героиня чувствует. А я тоже сериал смотрела.

В душе боролись противоречивые чувства. Откровенность нашей капитанши подначила, заставила оголиться, и я сама не знаю почему выпалила:

– А если героиня давным-давно втюрилась в самого жуткого парня универа, потом переспала с ним, но из-за маскарада он не знает, что это она. Что ей делать?

У Кати чуть челюсть об пол не шандарахнулась. Ирма же усмехнулась:

– Ну, тут тоже любовь победить должна. Как ни крути. По закону жанра девушка должна спасти парня и сделать из него сопливого каблука. Ну и детей ещё добавить не мешало бы.

Возникла тишина. Я переваривала, что сказала я, Ирма своё. А тут ещё и Катя…

– А если героине нельзя быть с героем. Запрещено. Но в новогоднюю ночь она под личиной другого человека не смогла сдержаться и урвала поцелуй. Да ещё об этом узнал дворцовый шут, обещая