сочтете за лучшее не следовать моим советам и наши показания разойдутся? Зачем мне рисковать? Я не вижу никакого другого варианта, кроме как… Что вы делаете?

Миссис Хейзен открыла сумочку и снова достала из нее чековую книжку и ручку:

– Я выпишу вам чек. Я стану вашим клиентом. Что мне… Сколько с меня?

– И этого я тоже ожидал, – кивнул Вулф. – Так не пойдет. Я не шантажист. Я беру деньги за оказание услуг, а не за терпение, а мои услуги могут вам и не понадобиться. Если же вам все-таки требуется моя помощь – дело другое. Вы готовы ответить на мои вопросы?

– Разумеется. Но вы уделили мне больше, чем полчаса, и я должна…

– Нет. Если вы не убивали вашего мужа, мы оба оказались жертвой обстоятельств. Прежде чем приступить к вопросам, хочу поставить вас перед фактом: револьвер вы обратно не получите. Он останется здесь. Итак, когда и где вы…

– Погодите, но я же собиралась положить его туда, откуда взяла!

– Нет. Я принимаю версию мистера Гудвина в качестве рабочей гипотезы, но забрать оружие я вам не позволю. Когда и где вы в последний раз видели мужа?

– Прошлым вечером. Дома. К нам пришли гости на обед.

– Подробнее. Сколько их было? Фамилии.

– Это были клиенты Барри, важные клиенты – все, кроме одного. Миссис Виктор Оливер. Энн Талбот, жена мистера Генри Льюиса Талбота. Джулс Хури. Амброз Пердис. Тед… Теодор Уид… Он не клиент, он работает на Барри. Всего, вместе с Барри и со мной, – семь человек.

– В котором часу разошлись гости?

– Точно – не знаю. Барри сказал, что ему надо кое-что с ними обсудить и в моем присутствии нет необходимости, так что после кофе я ушла, оставив мужа с гостями. Больше я его не видела. После обеда я поднялась наверх, к себе в спальню.

– Вы слышали, как он отправился спать?

– Нет. Наши спальни разделяет еще одна комната. Кроме того, я чувствовала себя совершенно вымотанной. Я ведь вам говорила, что вчера впервые за месяц я по-человечески выспалась.

– Утром вы мужа не видели?

– Нет. Его уже не было дома. Он рано встает. Служанка, которая… О боже!

– Что случилось?

– Ничего. Ничего такого, что могло бы вас заинтересовать. Видите ли, мистер Вулф, я сама себе не нравлюсь. Я сказала, что он рано встает, хотя следовало сказать «он рано вставал», и от осознания этого факта мне буквально хочется петь. Правда-правда! Но как же можно радоваться чужой смерти? Это гадко! Господь тому свидетель. Но что, если я никогда не любила Барри? Что, если я вышла за него замуж только потому, что…

– Давайте ближе к делу, – оборвал ее Вулф, – на эти рассказы у вас будет с избытком времени. Так что там со служанкой?

Миссис Хейзен, сглотнув, поджала губы:

– Прошу меня простить. Служанка, которая живет у нас и подает завтрак, сказала, что Барри не спускался, а когда она поднялась к нему, то обнаружила, что дверь в его спальню открыта, а постель не разобрана. Такое случалось и прежде, хотя и нечасто: один-два раза в месяц.

– То есть ваш муж и раньше исчезал на всю ночь, не предупреждая, куда именно он собирается, и не отчитываясь по возвращении о том, где он был?

– Да.

– Может, вы в курсе или хотя бы в состоянии предположить, где он был прошлой ночью? С кем? Что, если он пошел к кому-то?

– Нет, я ничего не знаю.

– Я по-прежнему исхожу из того, что вы его не убивали, однако мне надо знать, в сколь уязвимом положении вы находитесь. Итак, вы провели всю ночь дома… Вы ведь живете в доме, а не в квартире?

– Да.

– То есть с того момента, как вы поднялись к себе в спальню, и до утра, когда направились ко мне, вы никуда не выходили?

– Да.

– Представим, что вам понадобилось ночью выйти из дому. Вы могли бы тайком выбраться на улицу, а потом вернуться, причем так, чтобы служанка вас не заметила?

– Думаю, да. Ведь ее комната в цокольном этаже.

– То есть алиби у вас нет, – кивнул Вулф. – В котором часу вы вышли из дому сегодня утром?

– В пять минут двенадцатого. Я вышла заранее, чтобы не опоздать.

– Когда вы забрали револьвер из спальни вашего мужа?

– Перед тем как выйти из дому. Я решила захватить его с собой буквально в самый последний момент.

– Сколько людей знало о том, что вы презираете мужа?

Наша гостья не мигая уставилась на Вулфа. Наступила тишина.

– Миссис Хейзен, вы сами сказали, что презираете его. Это ваши слова. И я не считаю, что они адекватно описывают ваши чувства. Если бы дело ограничивалось лишь презрением, вы не стали бы мечтать о смерти своего мужа. Впрочем, не буду углубляться дальше, а то мы на это потратим целый день. Итак, сколько людей знало о том, что вы презираете мужа?

– Пожалуй, никто. – Эти слова миссис Хейзен произнесла едва слышно, но у меня хороший слух. – Я никому ничего не рассказывала, даже лучшей подруге. Впрочем, думаю, она подозревала о моих чувствах.

– Пф! – фыркнул Вулф и махнул рукой. – Во-первых, об этом наверняка знает ваша служанка, если она, конечно, не дура. Уверен, ее уже допрашивают. Ваш муж был богатым?

– Не знаю. Доходы у него наверняка были немалые – деньги он не экономил. Дом принадлежал ему.

– Дети есть?

– Нет.

– Кому достанется его состояние? Вам?

Глаза миссис Хейзен полыхнули огнем.

– Мистер Вулф, что за нелепость! Мне от него не нужно ни гроша!

– Я просто хочу понять, в каком положении вы находитесь. Итак, наследницей являетесь вы?

– Да. Он обещал составить завещание в мою пользу.

– Он знал, что вы его презираете?

– Он бы никогда не смог поверить, что его может кто-либо презирать. Наверное, он был психопатом. Я смотрела в толковом словаре, что такое психопатия.

– Не сомневаюсь, что ваше открытие нам очень пригодится. – Он кинул взгляд в сторону настенных часов. – Полагаю, сейчас вам лучше всего поехать домой. Поскольку вы должны сообщить полиции, что были здесь, то можете сказать, что узнали о смерти мужа у меня в кабинете, по радио. Это избавит вас от необходимости изображать изумление и потрясение. – Вулф внимательно посмотрел на миссис Хейзен. – Я же предупреждал, что вы окажетесь в незавидном положении. Так оно и вышло. Когда полиция начнет расспрашивать о том, что вам от меня было нужно, я отвечу, что вам требовался некий конфиденциальный совет, и больше не скажу ни слова о нашем разговоре. Подобный ход с