— Булат, — улыбаясь, пояснил стражник, что выдавал ему кастане. — Такие есть только у нас.

— Очень жаль, — ответил Кай. — На границе они пригодились бы больше.

Внизу, в обеденном зале постоялого двора, ужинали его новые братья по оружию, но Кай не спешил спускаться к ним. Он долго не хотел надевать алую рубаху и белый плащ именных стражников, и лишь сабля притягивала взгляд. Он вдруг понял, как скучал по настоящему оружию!

С остриженными волосами, без бороды Кай чувствовал себя голым, уязвимым, но кастане в ладони вселяла неожиданное чувство: будто ему вернули руку.

Прошло больше получаса. Внизу ждали новые побратимы, и как бы Кай не откладывал, пришлось надеть рубаху, надеть плащ с гербом господина Дреговича. Кольчугу, подумав, тоже надел, а шлем, щит и прочее оставил в комнате.

Внизу ужинали. По залу сновал между столами хозяин и служанки, едва поспевая подносить гостям пиво, жареных гусей и разносолы. Вокруг раздавался стук глиняной посуды, добродушный смех и короткие окрики слугам. Да уж, эти люди песню о Последнем Короле не споют, слишком хорошо им жить при магах, чтобы желать чего-то иного.

Кай занял свободное место за столом и молча поел, не поднимая взгляда от тарелки. Пить не стал, вернулся в комнату, которую делил с другими стражниками, и лег спать.

Утром отправились дальше. В конюшне ждали белоснежные лошади под седлами, украшенными серебром.

— Ездил верхом? — спросил Новак.

Кай молча кивнул, хотя не помнил наверняка.

Ехали без спешки, по широкой, мощенной булыжниками, дороге. Идущие навстречу чумацкие обозы, пешие и верховые селяне, все жались к обочинам, люди опускали взгляды.

На обед остановились в деревеньке Святозаровке. Только здесь Кай понял, для чего ехали Новак и его люди. Они собирали дань.

В середине колонны с ними следовали два воза, запряженные волами. На них грузили пшеницу, ячмень, бочонки с пивом и клетки с птицами. Позади шел скот: коровы, лошади, овцы. В Святозаровке, как и в других деревнях, отчет держал староста. Они вместе с десятником Иваном Сташевским старательно пересчитывали все, что приносили мужики, и записывали в книгу.

Кай стал свидетелем тяжелой сцены. Один из дворов должен был отдать корову, но в семье семеро малолетних детей и больные старики. Без коровы не прокормиться. Вместо скотины родители отдали в оплату старшего сына. Мальчишке было не больше одиннадцати. Новак поморщился, но согласился. Посадили мальца на телегу рядом с клетками.

— Что с ним будет? — спросил Кай.

— Не наше дело, — резко ответил сотник.

В трактире им уже накрыли стол, принесли свежее пиво, жирный суп и домашние колбасы. Денег не потребовали.

— Признай, Северянин, от наших плащей есть выгода, — смеясь, заметил Сташевский.

— Есть, — согласился Кай. — Дармовая еда, дармовой ночлег, сабли заморские… Только что ты сделал для того, чтобы их получить? У деда последний хлеб забрал? Дитя у матери отнял? Если кусок в горло лезет — ешь, десятник.

Стражник стукнул по столу кулаками, взвился над Каем, но сотник осадил его окриком. Затем посмотрел на Северянина и сказал, обращаясь к Сташевскому, но не отводя взгляда от новобранца:

— Не злись, Ваня. Он еще распробует и дармовое пиво, и нашу службу.

Иван пересел за другой стол. Заканчивали обед молча, но Кай к еде не притронулся, остальные ели, но смех вокруг поутих.

Когда выехали дальше, Новак поравнялся с ним.

— Успокойся, парень. Дороги назад нет, поэтому хватит грубить новым товарищам.

Северянин упрямо смотрел на дорогу.

— У нас много преимуществ перед пограничниками, это правда, — добавил Новак. — Но мы платим за них сполна. Знаешь, почему наши рубахи красные? Давний обычай. Маги, которых мы защищаем ценой собственной жизни, не любят вида крови.

Они провели в пути еще четыре дня, объехали еще четыре деревни и повернули к Мажьей Пристани. Ехали медленно: посреди колонны шли возы, груженные с верхом мешками и ящиками, едва переставляли ноги усталые коровы.

Мажья Пристань была первым настоящим городом после Зут-Шора, который увидел Кай. Она раскинулась на берегу большого озера. На острове посреди озера стоял Белый замок господина Дреговича и крепость именной стражи, но с берега виднелась лишь серая стена, опоясывающая белокаменную громадину, и зубчатые крыши четырех башен.

Господин маг если и покидал замок, то передвигался по небу, так что город внизу просто жил своей жизнью, делая вид, что не знает о своем предназначении: быть еще одной, живой стеной между господином и его врагами.

Ткацкие, кожемятные, стеклодувные, ювелирные, гончарные и прочие мастерские, кузницы, лавки и лавочки, харчевни, постоялые дворы, корчмы, веселые дома, рынок — здесь было все. По широким улицам с деревянными мостовыми ездили всадники, возы чумаков и полупустые телеги селян. С самого утра шла бойкая торговля на площади. Весеннее солнце заливало все вокруг ярким светом, влажно пахло землей и навозом, и казалось, что Мажья Пристань живет вполне счастливо.

Кай и стражники проехали через город, не вызвав интереса у горожан. На пристани оставили лошадей конюхам, возы с данью — хмурому распорядителю из замка, что ждал их уже не первый день, и зашли в лодки.

Все воины именной стражи — четыре сотни — жили в крепости у подножья мажьей башни. Кая отвели в каменную комнату, встроенную прямо в крепостную стену. Здесь жили воины десятника Ивана Сташевского. Нарочно или нет, Новак поручил строптивого новобранца именно ему.

В комнате стояли десять грубых деревянных лавок, не отличавшихся от тех, на которых спали пограничники. Было холодно, потому что в комнатах не ставили теплых лежанок, не то что в домах в Обереже. Весна уже прогрела воздух, но в комнатах все еще стояла стужа, как в погребах. Каю выдали еще один плащ на меху, дали место над кроватью, чтобы развесить оружие и броню, и оставили до утра.

Наутро его отвели к лекарю. Тот осмотрел, ощупал и прослушал. Долго хмурился, разглядывая побледневшее клеймо, звал посоветоваться десятника.

— Тебе где клеймо ставили?

— Где и всем.

Лекарь со Сташевским переглянулись.

— Если оно сходит, значит так решил господин… — неуверенно предположил лекарь.

Десятник возражать не стал. Нечего было возразить: ни у одного человека в Крае клеймо еще не сходило само при живом маге. Каю поставили новое и приказали идти на учения.

Потянулись однообразные дни. Как и на границе, они с утра до вечера тренировались во дворе крепости.

Каждая сотня носила свое оружие. Драться им приходилось редко, так что сабли были больше знаком отличия. Кай попал в сотню Новака. В походах господина мага они шли по левую руку, в мирное время собирали дань. Воины Левой Сотни носили кастане в серебряных ножнах, красные щиты и белые плащи на красной атласной подкладке.