И вот наконец шаги в коридоре направились прямо к их комнате. Это была хозяйка пансионата.

— Вас к телефону, — сказала она маме.

Гюро соскочила с постели, сунула ноги в тапочки и выбежала в коридор вслед за мамой.

Мама взяла трубку.

— Это звонит Нюссина мама, — шепнула она Гюро.

— Эрле, мне очень жаль, что всё так получилось, — сказала Нюссина мама. — Понимаешь ли, ты у нас была вторым кандидатом. Первым был один мужчина, он окончил курсы механиков и уже работал дворником. К твоей кандидатуре отнеслись очень неплохо, ведь у тебя такие солидные рекомендации. Два человека из правления были за тебя, но трое настаивали, чтобы у нас работал мужчина. Из них — две женщины, они сказали, что им будет неудобно обращаться за помощью к женщине, даже если она дворник. Я старалась, как могла, но ничего не вышло.

— Что ж поделаешь, — сказала мама. — Спасибо тебе за хлопоты.

В эту ночь Гюро приснилось, будто она мечется по тёмному сырому чуланчику и никак не может найти дверь, чтобы из него выбраться.

Рано утром маме позвонил Бьёрн.

— Здравствуй, Эрле, — сказал он.

— Ты, наверно, уже всё знаешь? — спросила мама. — Сейчас мы с Гюро пойдём наниматься на то место, которое нам так не понравилось.

— Не спеши с этим, — сказал Бьёрн. — Я бы хотел, чтобы ты приехала сейчас в Тириллтопен, надо посмотреть квартиру для дворника в корпусе «Ц». Бывший дворник говорит, что она в полном порядке. Сегодня оттуда увезут последние вещи.

— Какой смысл смотреть эту квартиру, если она досталась не нам? — спросила мама. — Легче от этого не будет. Я уже придумала, как я перекрашу ту комнату.

— А ты всё-таки приезжай, — сказал Бьёрн. — Я не хотел тебе говорить, да уж ладно. Вчера здесь побывал твой соперник, тот, кому досталось это место. К счастью, с женой.

— При чём здесь жена и почему «к счастью»? — спросила мама.

— Да потому что ей не понравилась квартира, — ответил Бьёрн. — И ещё ей показалось, что в доме живёт слишком много детей. Боится шума.

— Ну и что? — спросила мама.

— А то, что он отказался от места, — сказал Бьёрн. — Как видишь, иногда есть польза и от привередливых жён!

— Бьёрн, это правда? — тихо спросила мама.

— Безусловно, — ответил Бьёрн. — Конечно, тебе сначала будет трудно, испытательный срок длится весь первый год. Но постепенно всё наладится и пойдёт само собой. Так я жду вас, до свидания!

Мама будто окаменела, она стояла с закрытыми глазами и не шевелилась. Наконец она открыла глаза и посмотрела на Гюро, словно с трудом узнала её. Потом, схватив Гюро на руки, она побежала с ней по коридору. На маме были тяжёлые уличные туфли на толстой подошве, и Гюро испугалась:

— Тише, мама! — попросила она. — Ведь подумают, что это я.

— А это не ты, а я! — засмеялась мама и, не заметив хозяйку пансионата, налетела прямо на неё.

— Что случилось? У нас пожар? — воскликнула хозяйка.

— Нет! Нет! Просто мы получили квартиру и переезжаем в Тириллтопен, — сказала мама.

— Неужели вы предпочли эту новостройку солидному дому в центре города? — удивилась хозяйка. — В этих новых больших корпусах попадаются всякие люди.

— Вот именно, — сказала мама. — Один такой корпус — это целый мир. Представляете себе, как интересно будет со всеми знакомиться. И не забывайте, Тириллтопен лежит значительно выше остального города, значит, там самый свежий воздух.

Она побежала дальше и теперь натолкнулась на старого Андерсена из пятого номера, который на самом деле был вовсе не такой уж и старый.

— Теперь-то тебе придётся приехать в Тириллтопен. Мы тоже туда переезжаем, — сказала ему мама.

— А я уже был там в субботу, мне захотелось проведать Тюлиньку, — сказал старый Андерсен.

— Почему же ты ничего не сказал нам об этом? — удивилась мама.

— Не мог, это была секретная разведка, — ответил Андерсен. — Зато теперь я уже чуть-чуть знаю Тириллтопен и непременно приду к вам в гости.

— Нам с Гюро очень хорошо жилось здесь, но мы больше привыкли жить в деревне и потому за городом нам будет лучше, — сказала мама.

— А как же отопительная система, ты её уже освоила? — спросил старый Андерсен.

— Не совсем, — засмеялась мама. — Надо поступать на курсы. Я знаю, что мне будет нелегко, но мы всё равно рады. Подожди меня, Гюро, мне надо позвонить в два места.

Сначала мама позвонила хозяйке чуланчика и сказала, что её планы изменились. А потом она позвонила на склад в Гампетреф, где хранились их вещи, и попросила переслать в Осло всё, что они там оставили. А оставили они много: и большую кровать, и маленькую кроватку, и шкаф, и щёточку для мытья посуды, и тарелки, и трёхколёсный велосипед, который, наверное, думал, что о нём давно забыли. И на складе маме обещали, что всё это прибудет в Осло с первым же грузовиком.

— Сегодня я буду бегать ещё быстрее, чем Индивид, — сказала Гюро.

Когда ей было весело, она всегда бегала быстрее, чем обычно, а так весело, как сегодня, ей уже давно не было. И она действительно бегала так, что ноги её почти не касались земли, а волосы развевались по ветру.

— Жеребёночек Гюро, быстрый как ветер, — сказала мама и засмеялась.

Тут всюду дома и дороги, большие и маленькие, а автомобилей видимо-невидимо. Есть кое-где и деревья, которым позволили тут расти в память о том, что на месте, где теперь стоит город, когда-то был лес и живая земля. Но так было очень давно. До того как люди решили, что лучше жить не на земле, а в больших городах. После этих слов ты, может быть, уже подумал, что в городе все люди живут одинаково. Но это вовсе не так. Некоторые живут в небольших домах с садом, другие в многоэтажных. Некоторые живут в невысоких длинных домах с отдельным подъездом для каждой квартиры, а другие в маленьких, на одну семью. У некоторых вообще нет дома, и им каждый день приходится искать себе новое место, где бы переночевать, а некоторые живут в гостиницах и пансионатах.

Гюро жила в пансионате. Она провела в нём уже целую зиму, потому что они с мамой приехали из посёлка, который называется Гампетреф, и в городе у них не было своего жилья. Её маму звали Эрле. Сначала мама собиралась пойти к кому-нибудь в домработницы, чтобы им с Гюро было где жить. Но потом мама подумала, что умеет делать много чего ещё и могла бы заняться такой работой, которая ей больше нравилась. Эрле любила столярничать, красить стены в квартире, она любила водить трактор, быть на свежем воздухе и ухаживать за деревьями и кустами. И она решила, что неплохо бы ей устроиться дворником.