– Нет. Но я знаю, как их добыть. Секретный счет воеводы в банке Саха – один из Потрошителей рассказал. На него он получал проценты с каждой продажи ребенка. Оформлен он не на него лично, но если покопать, его уши точно выглянут. А еще можно сопоставить даты платежей с каждым случаем похищения… У меня есть записи, я по всему княжеству случаи поднял за три года. И, на всякий случай, еще по Хабаровску и ханству якутскому…

Ну, в принципе. Если доступ к этому счету найти, доказать его связь с Арцебашевым, может сработать.

– Слушай, а что применил для убийства? – уж очень мне хотелось узнать значение оговорки жандармов «покрошил в фарш». И пояснил на всякий случай. – Я рапорта о твоем деле не читал.

– Лезвия. – пожал плечами Глеб. – У нас не очень сильный род. Четыре воздушных клинка с каждой руки, да еще пара мелких заклятий – вот и весь мой арсенал.

Я чуть в голос не расхохотался, услышав его объяснение. У меня в напарниках Росомаха ходит! Настоящий Логан с клинками из воздуха! Только выглядящий не так брутально! Не, ну правда! Я еще к самому факту существования магии едва привыкать начал, а тут – на тебе – клинки из воздуха! Но сдержался, к счастью. Не хотелось рушить едва возникшее между нами доверие. Глеб ведь никому, кроме меня, эту историю не рассказывал.

– Ну а у тебя что с триадой? Откуда тебя Витя знает?

Посчитав, что свою часть договора он выполнил, Самойлов потребовал выполнения своей и от меня. Я уже подготовил версию, которая являлась смесью моей беседы с матерью и парочки новых вводных. Частично, кстати, почерпнутых их его рассказа.

– Я не буду от тебя требовать, чтобы ты все втайне хранил – и так понятно, верно? – усмехнулся я невесело. – Память я потерял. И дар.

Судя по расширившимся глазам Глеба и приоткрытому рту, он был удивлен. И еще, пожалуй, не очень мне верил.

– А так бывает?

– У бабки по отцовской линии так было. – качнул я головой. Нет ничего правдоподобнее смешения правды с правдоподобным вымыслом. – У нее только дар, память она не теряла. Я не знаю, как это произошло и, как это можно исправить. Но, сам понимаешь, трепать о таком на каждом углу не станешь. Даже вопросы задавать и то опасно. А ту еще кризис с убийством посла. Попробуй только скажи, что обер-секретарь… Ну ты понял. Так что, отвечая на твой вопрос про Витю, я допускаю, что знаком с ним и даже сотрудничал. Но я ничего об этом не помню.

– Как давно?

– Память потерял?

– Ну да. И сколько не помнишь?

То есть, мое объяснение, как рабочую версию, он пока принял. Уже хорошо.

– Вчера с утра встал и понял, что не могу вспомнить, что было вчера. И днем раньше. Так сказать, на сколько я не помню – не могу. Но события месячной давности, например, вспомнить могу.

Я решил, разу уж парень проторчал в камере два месяца, остановится на сроке в один месяц. Так ему сложнее будет поймать меня на вранье. Тут же вылезла паническая мыслишка, прооравшая что-то вроде «досочиняешься!» и скрылась.

– Проклятье может?

– Я лично считаю, что это как-то связано с моими делами. – решил я вернуть наш разговор к проблемам меня волновавшим. – Никак этого подтвердить не могу, но чуйка вроде такое говорит.

– Чуйка?

Еще одно незнакомое слово? Блин, да как же тут легко впросак попасть!

– Ну да, чуйка. Чутье, интуиция…

– Да не, я понял. – махнул рукой Глеб. – Странно просто, ты говоришь, дар потерял…

А интуиция у нас, выходит, составная часть дара! Ну здорово!

Чтобы ничего не объяснять и не завязнуть в собственном вранье еще глубже, я ответил пожатием плечами. Не знаю, мол, что тебе и сказать. Так как последнее утверждение было правдой, выглядело, должно быть, убедительно. Во всяком случае, следователь перестал меня разглядывать, погрузившись в мысли.

– Он странно на тебя смотрел. – выдал он через некоторое время, проведенное нами обоими в молчании.

– Витя? Ты говорил уже.

– Нет, погоди, я не о том сейчас. Он удивился, что ты пришел. И еще больше удивился, что ты хочешь узнать о нападении на себя.

– И что? Ты же сам сказал, что я был его заказчиком.

– Тут, понимаешь, есть еще одна странность. – следователь прикрыл глаза и говорил будто бы с самим собой. – Про то, что можно закрыть возможность получения информации о заказчике, заплатив за это, знает очень немного людей. И ты к ним не относишься – в других сферах крутишься. Но это ладно, можно списать на то, что ты каким-то образом знаком с кодексом триады. Но!

Тут он поднял палец. Точнее, ткнул им в крышу машины, не рассчитав силу.

– Представь себе поведение твоего недоброжелателя: он заказывает триаде нападение на тебя, но неуверен, что у них получится и предусмотрительно блокирует возможность получения информации о себе через минцев. Кто, скажи мне, так делает? Тот, цель у кого не убить.

Тут он взял паузу и пристально на меня посмотрел. Явно наблюдая за реакцией. Ну пусть полюбуется, Шерлок благовещенский! Про то, что меня хотели припугнуть москвичи, я уже знал.

– Допустим. – подбодрил его. – Допустим, меня не хотели убивать, а только надавить. Где-то я узнал больше, чем заказчику хотелось. При моем положении, как ты понимаешь, это неудивительно. Но могло быть и по-другому. Я что-то узнал, недоброжелатель запаниковал и кинулся с заказом к триаде.

– Предусмотрев возможность того, что выживешь и придешь к Вите за информацией?

– Почему нет? Если это китаец, в смысле минец, он мог знать о кодексе триады.

– Ну да, ну да. – по-старушечьи покачал головой Самойлов. – Слушай, а давай одну версию проверим? Только ты делай, как я скажу, ладно? Я ничего объяснять не буду, а то Витя нас раскусит. Просто подыграй мне.

И не дожидаясь моего ответа, выскочил из машины.

Витя по-прежнему стоял за прилавком. Увидев нас, он радостно оскалился и вскричал:

– Решил покупай жене кольцо? Хорошая скидка дам!

Вот теперь я был абсолютно уверен, что китаец паясничал, а на самом деле по-русски говорил не хуже меня. Не знаю, почему появилась такая уверенность, я словно бы прочитал его. Не мысли, а его самого. Или вспомнил? Сорокапятилетнего мужчину, которого на самом деле зовут Гуань Пэнь, женатого, имеющего взрослую дочь…

«Что это?» – тут же возопила часть меня в страхе. – «Откуда я это знаю?»

«Заткнись! Отголоски памяти владельца тела!» – быстренько выдала заключение другая моя часть.

Я, наблюдавший за этим коротким спором откуда-то сверху, сразу же согласился с версией всплеска памяти. Очень логичной и все объясняющей. Согласился официально и тоже призвал к порядку «паникера».

Но на самом деле, сделал это без уверенности.

– Нет, продолжить наш разговор, Витя. – жестко пресек кривляния китайца Глеб.