В учебный класс зашёл немолодой уже старший лейтенант, принял доклад от врио комвзвода. Представился не именем, а должностью. Он для взвода теперь главный инструктор и экзаменатор.

На столе посреди класса под плащ-палаткой что-то явно стреляющее и большое лежит. Старлей сдёргивает плащ-палатку.

– Итак, товарищи курсанты, кто в курсе, что это такое? Правильно, это противотанковое ружьё Дегтярёва. На ближайшем выходе оно будет основным оружием ваших групп. Снайпера сдают на склад свои винтовки и получают взамен ПТРД[91]. За пять дней все вы без исключения должны в совершенстве освоить это оружие, уметь применять его на предельную дистанцию, чтобы быть в состоянии заменить снайпера. Группы должны научиться передвигаться с ПТРД, выбирать позицию для стрельбы из неё, маскировать позицию, корректировать огонь, знать таблицы поправок для стрельбы. Через пять дней будут доставлены оптические прицелы, два-три дня будете осваивать стрельбу с оптикой. Готовность к выходу к 9 декабря. Вопросы?

Задавать вопросы никто не стал, опытный воин и так знает, что то, что нужно, командование в нужное время доведёт до сведения, а что не нужно – хоть обзадавайся вопросами – не ответят. И любопытство в их кругах поощряется сугубо в тылах у противника.

Понеслась учёба. Сборка-разборка ПТРа, стрельба дефицитными БС-41[92], выбор и оборудование позиций на различной местности, особенности маскировки расчёта ПТР, самым сложным оказалось освоить скрытное передвижение с тяжеленным, почти двадцатикилограммовым двухметровым ружьём.

Кросс на 5 км, ОФП, рукопашка, инженерная подготовка, марш-бросок на 20 км, стрельба из ПТРа на 500 метров, стрельба из личного оружия, стрельба из трофейного оружия, зубрёжка таблиц поправок. И так каждый день и через ночь. Хорошо – питание было организовано по фронтовой норме, не тыловой паёк.

Через пять дней, как и обещал старшой, – привезли и выдали оптические прицелы. Добавилась стрельба из ПТРа на 1000 метров. Вместе с прицелами выдали вместо вещмешков удобные ранцы-рюкзаки размером как раз под два цинка патронов.

Девятого декабря группы ушли в суточный учебный выход. Полк охраны тыла армии был сориентирован на их поиск. Искали-ловили их со всей серьёзностью. Группа Аленькина уверенно прошла свой маршрут, не попалась патрулям, заслонам-засадам, успешно обнаружила цели и отстрелялась по ним.

К обеду 10 декабря все группы вернулись на базу. Обед. Повара расстарались – на обед были обалденные хинкали с мацони и люля-кебаб.

После обеда начали вызывать в штаб сборов командиров групп. Постановка задачи.

А задача вот такая. В результате действий бригады Брежнева группа армий «А» лишилась существенной части своих запасов, со снабжением проблемы, сильно затруднено железнодорожное сообщение в тылах группы и вообще прервано ж/д сообщение с Рейхом. Без снабжения очень быстро танки превратятся в металлолом, а пехота в толпу голодных замерзающих бомжей. Но в группе армий около 10 000 автомобилей. Они обеспечивают снабжение частей с армейских и фронтовых складов, они частично могут обеспечить манёвр частей и соединений группы. Правда, автомобили потребляют то же топливо, что и танки, и которого в группе уже не всем хватает. Но всё же бензин пока есть. Что будет, если лишить группу армий автотранспорта? Большинство пехотных частей уже через двое-трое суток не смогут вести боевые действия – патроны закончатся. Танки будут вынуждены тратить моторесурс на дальние поездки за бензином на топливные склады. В некоторых случаях эти поездки будут бессмысленны, количество заправленного и израсходованного на поездку топлива будут равны. Получаем ещё более быстрое истощение запасов ГСМ. В общем, если группу армий лишить автотранспорта, она не перестанет быть армией, но по своим возможностям приблизится к возможностям армии Наполеона. Как любит говорить Эберхард фон Макензен: «Жопа, будет жопа!»

Хорошо, конечно, мечтать о лишении противника автотранспорта, но как всё-таки лишить? Одна группа разведчиков-диверсантов без особых проблем и риска быть найденными и пойманными может с километровой дальности разбить выстрелом из ПТРа двигатель у 3-4-5 автомобилей в день. За десять дней – это 40–50 автомобилей. Да, диверсантов будут искать. Но если таких групп 100? Искателей не хватит, и ведь искатели тоже не пешочком перемещаются, им тоже авто подавай. А сто групп да на 50 авто – это 5000 – половина автопарка здешних оккупантов. И если учесть, что и партизаны будут сориентированы не на отлов полицаев, а тоже на стрельбу по немецким грузовикам, причём в бой вступать запрещено, выстрелил по мотору и убежал. И если вспомнить высокую культуру стахановского движения и повышенных обязательств соцсоревнования, то смело можно прогнозировать – через 10 дней армия Клейста будет передвигаться сугубо пешим ходом. Так как и поезда не ходють. Не зря же на занятиях группы изучали силуэты паровозов-локомотивов и их уязвимые места.

10 декабря в 20.00 ЗНШ Закавказского фронта полковник Васильев доложил командующему о готовности к началу операции «Лесник», проводимой силами разведуправления фронта.

Младший сержант Апенькин, в свою очередь, получил в штабе боевой приказ и карту с выделенным его группе районом «охоты» и отправился готовить группу к выходу. Выход для всех групп был полностью автономным, поэтому радиста с рацией не брали, но был компактный детекторный приёмник. Боестолкновения с противником тоже не планировались и даже впрямую запрещались. Сделали два-три выстрела и ушли. Боеприпасы к личному оружию, 100 патронов к ПТРД, сухпай, зимние и осенние маскхалаты, минносапёрные принадлежности по минимуму. Вот и всё, что брали с собой. Возвращение групп планировалось либо по израсходованию патронов к ПТРД, либо при занятии района «охоты» уже нашими частями.

За час до полуночи группу отвезли на аэродром.

11–17 декабря, 1941 год, г. Кропоткин.

Вся ночь для группы Аленькина прошла в самолётах. Сначала с ещё с несколькими группами на Ли-2 их отвезли на аэродром где-то у Туапсе, а затем на двух У-2 забросили к месту высадки, в километрах 30 южнее Кропоткина. Андрея и Льва как самых габаритных посадили на вторые места в кабинах самолётов, а вот остальные бойцы провели два часа полёта в специальных контейнерах, укреплённых на нижних крыльях бипланов.

Кукурузники тихонечко просочились через ущелья, соединяющие побережье Чёрного моря и равнины Северного Кавказа. Иногда, когда не было возможности обогнуть расположение немецких гарнизонов, – глушили двигатель и летели бесшумно, как планер. Как пилоты ориентируются в ночном небе – загадка природы. Андрей, устав вглядываться в черноту ночи, даже успел немного подремать.