с очками отгадывать пьесы по номерам пластинок. Кто проиграет, пьет вино!

– Неплохо, – одобрила матушка Цзя и приказала подать на стол поднос и игральные кости.

– Будем метать по четыре кости, – продолжала Юань-ян. – Если число очков не совпадет с номером пластинки, на которой написано название какой-нибудь известной арии или пьесы, то метавший кости сам выпивает кубок вина; если же число очков соответствует номеру пластинки, на которой записано название арии или пьесы, то метавший кости бросает их еще раз и по числу очков устанавливает, сколько кубков должен осушить каждый из сидящих за столом.

– Это легко, мы согласны, – отвечали присутствующие.

Юань-ян метнула кости. Ее постигла неудача, и ее заставили осушить кубок, а затем отсчитали по числу выпавших очков, кто должен метать кости следующим, – оказалось, тетушка Сюэ.

Тетушка Сюэ метнула кости, и на каждой из четырех оказалось по одному очку.

– Четырем очкам соответствует знаменитая пьеса, – объявила Юань-ян, – называется она «Четыре седовласых старца с гор Шаншань». Все пожилые пьют по одному кубку вина.

Таким образом, приходилось пить матушке Цзя, тетушке Ли, госпоже Син и госпоже Ван.

Матушка Цзя первая подняла кубок и собралась осушить его, но Юань-ян остановила ее:

– Поскольку кости метала тетушка, она сама должна назвать арию, соответствующую числу очков, а сидящий рядом процитирует строку из «Собрания стихов тысячи поэтов». Кто из них не выполнит приказа, тоже будет пить штрафной кубок.

– Опять козни против меня, – воскликнула тетушка Сюэ. – Да разве я могу назвать какую-то арию?

– Если все станут отказываться, будет скучно, – возразила матушка Цзя, – лучше скажите что-нибудь! Ведь рядом с вами сижу я, и если я не процитирую строку из стихотворения, мне с вами вместе придется пить.

– Хорошо, – согласилась тетушка Сюэ и произнесла: – «Приблизилась старость – в цветущие заросли скроюсь».

– «Может быть, скажут: минуту урвав, я молодым подражаю», – ответила матушка Цзя, кивнув головой.

Затем поднос с костями перешел к Ли Вэнь. Она метнула кости: выпали две четверки и две двойки.

– Этому числу очков тоже соответствует известная ария, – объявила Юань-ян. – Название ее: «Лю и Юань уходят к вершинам Тяньтай».

– «В источнике Персиков оба они оказались», – тотчас же произнесла Ли Вэнь.

– «К источнику Персиков кто доберется, укрыться сумеет от Цинь», – проговорила сидевшая рядом с ней Ли Вань.

Все отхлебнули по глотку вина. Поднос с костями поставили затем перед матушкой Цзя. Она метнула кости – выпали две двойки и две тройки.

– Мне пить? – спросила она.

– Нет, число очков соответствует известной арии «Речная ласточка ведет за собою птенцов», – заметила Юань-ян. – Все должны выпить по кубку вина.

– А птенцы-то многие улетели, – заметила Фын-цзе. Все уставились на нее, и она тотчас же умолкла.

– Что же мне такое сказать? – задумалась матушка Цзя. – Ну ладно: «Дед ведет за собою внука».

– «Беспечно смотрю, как ребенок играет, как ловит он ивовый пух», – тотчас же добавила сидящая рядом с нею Ли Ци.

Все выразили одобрение.

Бао-юю не терпелось принять участие в игре, но его очередь не наступала. Когда он погрузился в задумчивость, поднос с костями поставили перед ним. Он метнул кости, и выпали одна двойка, две тройки и единица.

– Что же это число может значить? – спросил он.

– Это значит, что ты сел в лужу! – засмеялась Юань-ян. – Придется тебе выпить кубок, а потом метать снова.

Бао-юй выпил и метнул кости. Теперь выпали две тройки и две четверки.

– Этому соответствует ария «Чжан Чан подкрашивает брови»[42], – произнесла Юань-ян.

Бао-юй понял, что над ним шутят. Лицо Бао-чай залилось краской. Фын-цзе, не совсем понимая, в чем дело, сказала:

– Что ж, второй братец, скорее говори, не задерживай следующего!

Однако Бао-юй затруднялся что-либо сказать и только попросил:

– Штрафуйте меня!

Поднос с костями передали Ли Вань, и та метнула кости.

– Этому числу очков соответствует ария «Двенадцать шпилек золотых», – объявила Юань-ян.

Бао-юй подвинулся к Ли Вань и, увидев, что на кости выделяются парами красные и зеленые точки, воскликнул:

– Как красиво!

Но тут же он вспомнил свой сон о «двенадцати шпильках», отодвинулся от Ли Вань и погрузился в задумчивость.

«Мне говорили, что все эти „двенадцать шпилек“ из Цзинь-лина, – думал Бао-юй. – Почему же у нас в доме их осталось так мало?..»

Он обвел взглядом сидящих за столом. Сян-юнь и Бао-чай были здесь, не хватало только Дай-юй. Боль пронзила сердце Бао-юя, из глаз его готовы были покатиться слезы, но, боясь, что все могут заметить его слабость, он заявил, что ему жарко, сбросил с себя халат и, положив на свое место бирку[43], вышел из-за стола.

Сян-юнь первая заметила, то Бао-юй расстроен, но подумала, что он недоволен тем, что метнул кости неудачно, или сама игра показалась ему неинтересной и он решил уйти.

– Я тоже ничего не могу сказать, – заявила в этот момент Ли Вань. – К тому же и за столом сейчас не все, так что лучше оштрафуйте меня!

– Раз эта игра не вносит оживления, прекратим ее, – предложила матушка Цзя. – Пусть только Юань-ян метнет кости, посмотрим, что ей выпадет!

Девочка-служанка поставила перед Юань-ян поднос с костями. Юань-ян метнула их. Три кости сразу же легли, показав две двойки и одну пятерку, а четвертая кость все еще вертелась на подносе.

– Только бы не пятерка! – вскричала Юань-ян.

Но в это мгновение кость остановилась, обращенная пятеркой кверху.

– Дело плохо! – воскликнула Юань-ян. – Проиграла!

– Разве этому числу очков не соответствует никакая ария? – спросила матушка Цзя.

– Соответствует, но только назвать ее я не могу, – ответила Юань-ян.

– Тогда скажи, как называется комбинация выпавших очков, – попросила матушка Цзя, – а я попробую назвать арию.

– «Волны уносят плывущую ряску», – произнесла Юань-ян.

– Ну, это проще простого! – воскликнула матушка Цзя. – На это надо ответить: «Под лилии корни скрываются осенью рыбы».

Сян-юнь, сидевшая рядом с Юань-ян, подхватила:

– «О ряске седой я стихи напеваю в осенние дни над Чуцзяном».

– Фраза вполне подходящая, – отозвались все.

– На этом игру кончаем, – объявила матушка Цзя. – Выпьем еще по два кубка, а потом примемся за еду!

Повернув голову и заметив, что Бао-юя еще нет, матушка Цзя спросила:

– Куда ушел Бао-юй?

– Он переодевается, – ответила Юань-ян.

– Кто с ним пошел?

– Я велела Си-жэнь проводить его, – почтительно доложила Ин-эр, приближаясь к матушке Цзя.

Матушка Цзя и госпожа Ван успокоились. Однако через некоторое время госпожа Ван послала служанок за сыном. Одна из девочек-служанок, войдя в дом, где жил Бао-юй, увидела У-эр, которая зажигала свечи, и спросила ее:

– Где второй господин Бао-юй?

– Он пьет вино у старой госпожи, – ответила девочка.

– А я