Первый патрульный (смеется). Пожалуй, оно верно.

Корни Келлехер (легонько подталкивая локтем второго патрульного). И сбросим это дело со счетов. (Напевает, кивая в такт.) И с моей труляля-труляля-труляля. Ну как, все понятно?

Второй патрульный (веселым тоном). Конечно, и с нами случалось.

Корни Келлехер (подмигивая). Молодо-зелено. У меня тут извозчик.

Второй патрульный . Хорошо, мистер Келлехер. Доброй ночи.

Корни Келлехер . Все как надо устроим.

Блум (прощается за руку с патрульными). Спасибо вам, джентльмены, большое спасибо. (Доверительно понижая голос.) Вы понимаете, нам не хочется шума. Отец у него известный человек, всеми уважаемый. Так, небольшие грешки молодости, вы же понимаете.

Первый патрульный . Да-да, понимаю, сэр.

Второй патрульный . Все в порядке, сэр.

Первый патрульный . Это когда имеются телесные повреждения, я обязан докладывать.

Блум (согласно кивает). Конечно. Совершенно правильно. Прямой ваш служебный долг.

Второй патрульный . Долг это долг, сэр.

Корни Келлехер . Спокойной ночи, парни.

Патрульные (разом отдают честь). Спокойной ночи, джентльмены.

Уходят тяжелой медленной поступью.

Блум (переводит дух). Уфф, это прямо провидение, что вы появились. Так у вас есть извозчик?…

Корни Келлехер (со смехом тычет через плечо на кэб стоящий возле лесов). Два купчика всех поили шампанским у Джеммета. Что твои принцы, ей-ей. Один из них продул два фунта на скачках. С горя выпили, а там решили развлечься с девочками. Ну, я их загружаю в кэб к Бехану, и прямиком в веселый квартал.

Блум . А я возвращался домой по Гардинер-стрит и совершенно случайно…

Корни Келлехер (со смехом). Ясное дело, они и меня тащили к шлюхам, мол, за компанию. Нет уж, говорю, не пойдет. Это не для тертых калачей, вроде нас с вами. (Снова смеется, косясь тусклым взглядом.) У нас, слава Богу, оно и дома найдется, а, верно я говорю? Ха-ха-ха!

Блум (заставляя себя смеяться). Хи-хи-хи! Да. Я, собственно, навещал своего друга, Вирага, вы его не знаете (бедняга, он слег еще на прошлой неделе), мы с ним пропустили по рюмочке, и иду я себе домой, как вдруг вижу его…

Лошадь ржет.

Лошадь . Егогогоо! Иигогоо!

Корни Келлехер . Ну да а мне Бехан говорит кучер наш как мы оставили купчиков-то у Коэнши, а я на это ему постой мол пойду взгляну. (Смеется.) Трезвые кучера, это по моей части, для катафалков. Так как, отвезти что ли его домой? Он где обретается? Где-нибудь в Кабре, а[1838]?

Блум . Нет, в Сэндикоуве, мне кажется, он что-то такое говорил.

Стивен лежит и дышит, лицом к звездам. Корни Келлехер косится на лошадь. Блум угрюм и полон дум.

Корни Келлехер (почесывая в затылке). Сэндикоув! (Нагибается и окликает Стивена.) Эй! (Снова окликает.) Эй! Ну, в общем-то, он тут прикрыт стружками. Только как бы не обокрали.

Блум . Нет-нет. Его деньги и шляпа у меня, тросточка тоже.

Корни Келлехер . Так что пустяки, очухается. Кости все целы. А мне пора двигать. (Со смехом.) Утром свидание. Покойников хоронить. Работа, не поделаешь ничего!

Лошадь (ржет). Игогоо!

Блум . Спокойной ночи. Я подожду немного и куда-нибудь его…

Корни Келлехер возвращается в пролетку и садится в нее. Звякает сбруя.

Корни Келлехер (стоя в пролетке). Ну, всего.

Блум . Всего.

Кучер дергает вожжи, ободряюще взмахивает кнутом. Пролетка и лошадь медленно, неуклюже осаживают назад, разворачиваются. Корни Келлехер на сиденье потряхивает головой, веселясь над Блумовой незадачей. По соседству, на козлах, кучер тоже качает головой, включаясь в пантомиму веселья. Блум, со своей стороны, тоже присоединяется, весело кивая им.

Ладонью и большим пальцем Корни Келлехер заверяет, что два фараона не потревожат спящего, им делать тут нечего. Наклоном головы Блум выражает благодарность, мол, Стивену это только и нужно. Позвякивая, пролетка поворачивает труляля за угол труляля переулка. Корни Келлехер еще раз заверятруляляет Блума. Блум ответно уверятруляляет Корни Келлехера в том, что он совершеннейше затру-заля-за-труляля заверен. Цоканье копыт, звяканье сбруи становятся глуше по мере их труляля ляля удале ляля труляленья. Блум, держа в руках тросточку Стивена и шляпу, украшенную стружками, стоит в нерешимости. Потом нагибается к нему, трясет за плечо.

Блум . Эй! Эгей! (Ответа нет. Он нагибается снова.) Мистер Дедал! (Ответа нет.) Если позвать по имени. Как с лунатиками. (Снова нагнувшись, после некоторого колебания приближает губы вплотную к уху лежащего.) Стивен! (Ответа нет. Он окликает еще раз.) Стивен!

Стивен (его лицо хмурится). Кто это? Черная пантера. Вампир. (Вздохнув, потягивается и полувнятно бормочет, растягивая все гласные.)

Кто… с Фергусом… помчит

Пронзая… лесных теней[1839]?…

Поворачивается на левый бок, вздыхает, складывается калачиком.

Блум . Стихи. Прекрасно образован. Такая жалость (Нагибаясь, расстегивает жилет Стивена.) Легче дышать. (Осторожно снимает стружки с одежды Стивена.) Фунт семь шиллингов. По крайней мере не поранен нигде. (Прислушивается.) Что-что?

Стивен (бормочет).

тени… лесов…

морской волны… белеет грудь.

Вытягивает руки, опять вздыхает, сворачивается клубком. Блум стоит, выпрямившись, держа шляпу и тросточку. В отдалении лай собак. Блум сжимает и разжимает пальцы на тросточке. Рассматривает простертую фигуру, лицо Стивена.

Блум (собеседуя с ночью). Лицо мне напоминает его мать, бедняжку. В тени лесов. Белеет грудь. Кажется, он сказал Фергусон. Девушка. Какая-то девушка. Это бы самое лучшее для него. (Бормочет.)…клянусь свято чтить и всегда хранить и никогда не раскрывать никакую часть или части, весть или вести[1840]… (Бормочет.)…на песчаном морском дне… в кабельтове от берега… где прилив идет на убыль… и теченье…

Безмолвен, бдителен и задумчив, стоит он на страже, приложив пальцы к губам в жесте тайного наставника. На темном фоне стены медленно возникает фигурка, волшебный мальчик лет одиннадцати, подменыш, похищенный феями[1841]; он в итонской курточке и хрустальных башмачках, на голове небольшой бронзовый шлем, в руке книга. Он беззвучно читает ее справа налево, улыбаясь, целуя страницу.