– Конец всему району, – определил Транболл. – Новый источник загрязнения – гибель для рыбы. Если под этой дрянью есть какая-то рыба… и вода!

За особняком выстроились бампер к бамперу полицейские автомобили и другие официальные или полуофициальные машины, за ними стояли палатки, различные автофургоны с затемненными окнами, на крышах которых расположились целые скопления необычных антенн. Всюду мелькали полицейские в форме и настороженно глядящие охранники в штатском. Все это выглядело как поселение, с минуты на минуту ожидающее атаки краснокожих.

– В некотором роде напоминает некую сцену на некой горе в Шотландии, не правда ли? – сказал Джилл Анжеле.

– Да, – ответила та, – напоминает. Зная, что такое этот Особняк, я нахожу его столь же зловещим. Но я не знаю природы этих водорослей… и я нахожу их пугающими.

Миранда Марш расслышала эту последнюю реплику и подошла ближе:

– Один работающий на НАСА американский ботаник выдвинул теорию, что водоросли – это неразумная инопланетная форма жизни, а узловые точки – просто такие своеобразные споры. Он думает, что именно так в свое время и попала на Землю жизнь – из космоса.

– В самом деле? – отозвалась Анжела. – И споры этой неразумной формы жизни имитируют земные строения, да?

– Эволюция, – пожала плечами министерская дама. – Есть цветы, с виду похожие на насекомых, и насекомые, похожие на цветы.

– И, – вставил Джилл, – есть высоко разумные инопланетяне, именуемые фонами, которые на вид точь-в-точь, как медузы. Очевидно, ваш сотрудник НАСА не читал наших докладов.

– О, я с вами согласна, Спенсер, – заверила его Миранда. – Но что касается ваших докладов – вы должны быть в курсе, что на них гриф «Совершенно секретно», причем «космической степени». Их читала лишь горстка людей! Я же просто сообщила известное мне предположение, вот и все. Мне хотелось бы, чтобы и вы поступали так же.

– …Когда наступит надлежащее время или вынужденная необходимость, – закончил Джилл. – А пока какие-нибудь другие теории есть?

Если она и рассердилась, то не подала виду:

– Ну, есть еще кое-кто, предполагающий, что водоросли – это какая-то инфекция, занесенная к нам этими узловыми точками, словно мокрицами в ком земли; она распространяется и заражает все, к чему прикасается.

– Заражает? – поднял брови Спенсер.

– Водоросли смертельно ядовиты, – сказала она. – Столь же опасны, как большинство ядовитых грибов. Ни одно из подопытных животных не выжило. К счастью для нас, когда водоросли погибают, яд полностью разлагается.

Анжела снова задрожала:

– Эта дрянь – живая, но несет она смерть.

– Несла бы, – отозвалась Миранда, – если б мы сидели, сложа руки, пока она делает свое дело.

– Но распространяется ли сам яд? – хотел знать Джилл. – Я имею в виду, он концентрируется только в этих саргассах или проникает в воду, делая ее непригодной?

– Еще слишком рано что-либо утверждать наверняка. Пока его обнаружили лишь в водорослях. Но что из этого? Водоросли и сами по себе забивают все!

– Они убивают рыбу?

– Только если та съедает их.

– Значит, людям запрещено прикасаться к ним и воздействовать на них, – кивнул Джилл. – Мы не можем вмешаться в их деятельность. У меня остался еще один-единственный вопрос: а за счет чего они живут?

– Водоросли? – Миранда покачала головой. – Не знаем.

– Но это же какая-то форма жизни, – удивился Тарнболл словам Спенсера, – и, следовательно, ее возможно уничтожить. Взгляните вон туда…

Они прошли вдоль края воды к особняку. На земле чернели разбросанные останки большого лоскута морского ковра, неподвижные, мертвые. Группа рабочих в респираторах чем-то тыкала в рассыпанную массу, взволнованно переговариваясь друг с другом.

– В том, что мы можем убить их, я не сомневаюсь, – сказал Джилл. – Но разве вы не понимаете? Уничтожая эту дрянь, мы еще раньше уничтожим планету! Эти водоросли созданы с целью заполнить все океаны мира – наподобие огромного Саргассова моря!

Офицеры полиции по-прежнему на некотором расстоянии сопровождали их группу. Когда Джилл приподнял ленту с надписью «НЕ ВХОДИТЬ» и нагнулся, пролезая под ней, один из них шагнул вперед и обратился к нему:

– Сэр? Вам разрешено…

Но Джордж Уэйт не замедлил с ответом:

– Да. Этот человек – Спенсер Джилл, наш ведущий эксперт в данной области.

За Джиллом последовали остальные, и Особняк, или Дом Дверей, предстал совсем близко.

И внезапно Спенсер почувствовал, что она стоит тут – или свернулась и лежит, словно спящая кошка, – эта чужеродная его сознанию технология со звезд. Нечеловечески чуждая? Спору нет, она была именно такой. Но, машинные технологии для Джилла были эквивалентны математике, а с подобным уравнением ему уже доводилось работать. И пусть это новое – не совсем такое же, но достаточно похожее. И он подумал: «Технология фонов! Или настолько схожая с их, что разницы почти или совсем никакой».

А это означало, что если он сможет приблизиться к синтезатору этой узловой точки, то, вероятно, сумеет узнать, как управлять ей. Конечно, для этого прежде всего предстояло войти в Дом Дверей – мысль, вовсе его не радовавшая. Ему казалось очевидным, что фоны нарушили свое обещание, а если это так, то… возможно ли, что они позволят всего лишь человеку встать между ними и целым миром?

«Чего будет стоить жизнь одного человека по сравнению с миром? – гадал он. – И кто скажет, что еще может быть или не быть нарушено вместе с обещанием?»

Задумавшись, Джилл мало-помалу продвигался вперед, и Анжела предупредила:

– Спенсер, а не подходим ли мы чересчур близко? – Выглядела она обеспокоенной.

– Да, – ответил он. – Мне-то необходимо приблизиться еще, но вам – нет. Оставайтесь там, где вы есть, а я сделаю еще несколько шагов. В данный момент я не чувствую никакой серьезной опасности, но понапрасну рисковать все же не стану.

Он сделал шаг, другой и внезапно остановился. Потому что именно в этот миг он и ощутил, как чуждая, инопланетная машина привела себя в рабочее состояние.

Спящая кошка проснулась, моргнула и увидела его. И она знала его! А затем… Затем одновременно случилось сразу несколько вещей.

Джилла что-то беспокоило в этом Особняке с тех пор, как он его увидел. Причем он прекрасно отдавал себе отчет, что здание было сооружено пришельцами, но… тревожило что-то еще. Понятно, что у данного строения отсутствовали какие-либо двери или окна, но имелись барельефные изображения таковых. Подоконники, арки, портики и тому подобное – все это там присутствовало, но обрамляемые ими пространства дверей и окон помимо того, что были глухими, казались маленького размера. Чересчур уж маленького. И именно это наблюдение и не давало покоя экстрасенсу.