Табанов спросил:

— Почему именно мой?

— Потому что вас знает Федин. И знает как человека благоразумного.

— Но этим самым вы подвергаете меня и мою семью смертельной опасности! Мне не простят предательства.

— Об этом можете не беспокоиться! Вас выведут из игры, я имею в виду, предоставят возможность скрыться из страны после проведения акции по захвату пусковых установок! Причем, что немаловажно, вы сами выберете новое местожительство и возможность разместить десять миллионов долларов там, где посчитаете нужным. Перевести деньги вам помогут через надежный банк.

Табанов переспросил:

— Десять миллионов долларов и возможность выехать из страны?

— Да! И первый взнос в пятьсот тысяч долларов мы готовы сбросить на любой указанный вами счет сразу же после подписания секретного соглашения о сотрудничестве. Это необходимая процедура, но она ничем не грозит вам в случае соблюдения всех оговоренных в соглашении условий взаимовыгодного взаимодействия! И еще! После того как силы, которые я представляю и которые обладают необходимой для переворота, будем называть вещи своими именами, финансовой поддержкой, совершат задуманное, вам будет предоставлена возможность занять один из руководящих постов во вновь созданных структурах новых Вооруженных сил новой, Великой России! Если, естественно, вы пожелаете вернуться в страну!

Табанов прищурился:

— И как же вы предложите мне высокий пост, если утверждаете, что я с семьей смогу уехать из страны туда, куда захочу? Это возможно лишь при осуществлении контроля над всеми моими передвижениями! Следовательно, отпускать меня, оставив в покое по завершении той работы, что поручите, вы и не собираетесь! И зачем вам платить мне и отпускать, если все можно решить по-иному? Использовав, просто устранить меня?

Самаранов проговорил:

— А вы человек далеко не глупый. Мыслите правильно. И просчитываете варианты вероятного развития событий тоже абсолютно верно. Но не учитываете одного. А именно отсутствия смысла в вашей ликвидации. Я не буду вдаваться в подробности, потому что вы, возвратившись в часть и проанализировав предложение, уверен, сами придете к выводу – нам выгоднее заплатить вам и отпустить на все четыре стороны. А пост вам будет предложен, как я уже говорил, в том случае, если захотите этого. Если захотите, то, значит, сами выйдете на нас. Тем более сделать это будет проще простого. Но не будем заглядывать в будущее, хотя и не столь отдаленное. Займемся насущными вопросами. Вы готовы к сотрудничеству с нами?

Табанов ответил:

— Мне нужно подумать!

— Пожалуйста, пяти минут хватит?

— Смеетесь, Григорий Савельевич?

— Отнюдь, Виктор Михайлович! Офицер должен уметь принимать решения быстро! Тем более от вас требуется всего ничего, ответ «да» или «нет»! Если «да», то мы начнем работу, первый этап которой не потребует вашего участия, если «нет», вы с кейсом отправляетесь к себе в часть и продолжаете исполнять долг перед государством, унизившим вас. Естественно, не разглашая факта нашей встречи. Итак, Виктор Михайлович, отпущенное вам на раздумье время пошло!

Спустя пять минут Табанов решительно ответил:

— Я согласен!

Бывший командующий произнес:

— Осталось подписать соглашение, и мы можем закончить встречу!

— Вы даете гарантию, что соглашение не станет достоянием спецслужб?

— Естественно! В нем не только ваш, но и мой приговор!

Самаранов извлек из папки лист бумаги. Ознакомившись с текстом, Табанов подписал соглашение о сотрудничестве, потом спросил:

— Я могу идти?

— Давайте я подвезу вас к штабу, – предложил Самаранов. – Выйдете, где пожелаете!

Полковник согласился, и машина тронулась с места.

— Вечером ожидайте Федина, – продолжил начатый разговор Самаранов. – Он привезет вам еще сто тысяч долларов!

— Инструкции?

— Виктор Михайлович, я же сказал, на первом этапе ваше участие в операции «Дивизион», назовем ей так, не предусмотрено!

— И сколько этапов, если не секрет, имеет запланированная вами операция?

— А вот это пока действительно секрет!

— Понятно! Кстати, вы так и не назвали своей фамилии, Григорий Савельевич!

Бывший командующий коротко представился:

— Самаранов!

Полковник взглянул на собеседника. Так вот кто вел с ним переговоры. Самаранов. Это серьезно. Фигура в армейских, да и государственных кругах более чем известная. Когда-то по войскам ходили слухи, что генерал-полковник Самаранов один из главных кандидатов на должность начальника Генерального штаба. И вроде вопрос уже был решен. Но что-то не срослось в верхах, и командующий одним из крупных военных округов вышел в отставку. Видимо, это и послужило причиной того, что он примкнул к силам, противостоящим действующей власти. Нетрудно представить, какие чины возглавляют эти силы, если сам Самаранов используется ими на второстепенных ролях. С ними шутить нельзя.

Полковник пересчитал деньги, переложив их в свой кейс. Машина подъехала к тыловой стороне штаба. Табанов вышел из «Мерседеса» и, прихватив букет и подарок супруге, пошел в обход серого большого здания.

Самаранов набрал номер телефона Федина:

— Петя, полковник пошел к главному входу штаба. Что с водителем?

— Нормально! Спал! Сейчас проснулся, курит!

— Ни с кем не общался?

— Нет! Ни напрямую, ни по телефону!

— Как отъедет, доложи мне и сопровождай его. В 18.00 тебе на квартиру доставят сто штук «зеленых», лично, и сегодня передашь их Табанову!

— Клюнул?

— А куда б он делся?

— Верно! Моя кандидатура!

— Работай, генерал! Посмотрим, как твоя кандидатура справится с тем, что от него потребуется!

Самаранов отключил телефон и обратился к водителю:

— Леня, ты все слышал. Хочу знать твое мнение! Как тебе командир дивизиона?

Прапорщик проговорил:

— Слишком он быстро согласился на сделанное вами предложение и взял деньги. А ведь не дурак и понимает, чем рискует! Как бы он не сдался по приезде своим особистам. Они вне контроля командира корпуса.

— Мне станет об этом известно! И до визита Федина к нему!

— Но он же этого не знает?

— Тем хуже для полковника! Вместо шикарной жизни где-нибудь на теплых островах получит пулю в лоб.

Водитель рассмеялся:

— Мне-то, Григорий Савельевич, не говорите о том, что выпустите этого Табанова даже с территории дивизиона. Он и его семья обречены. Это и козе понятно!

— Главное, чтобы не было понятно полковнику!