Налицо деградация на фоне жесточайшей войны и резни всех против всех. И куда в этих условиях податься естественным или насильственным образом обедневшему и деградировавшему из-за потери прогрессивных форм хозяйствования арийцу?

Два пути у него. На север — укрыться среди лесов нынешней Центральной России. Это путь для жертв и небоеспособных беженцев. И на юг. К теплым морям и богатым городам. Население которых, конечно же, не откажется восполнить дефицит наличных продовольственных и денежных средств у грозных воинов Севера.

И вот сначала мы видим —

— территории предгорного Крыма и Северного Кавказа, в частности Закубанья, где в предскифский период отмечен резкий прирост могильников. Многие из них несут в себе черты, свидетельствующие о контактах со степными племенами. Данное обстоятельство явилось важным фактором формирования одной из групп киммерийских памятников, получивших в науке название «новочеркасской». Основной территорией распространения «новочеркасской» группы является Предкавказье и лесостепное Днепровское Правобережье. Культура этого населения сформировалась преимущественно в процессе тесных контактов ранних кочевников и местного населения Северного Кавказа.

Здесь помещает киммерийцев и «отец истории» Геродот. Правда, в своем V веке до н. э. он пишет о старине, и в его время киммерийцев вытеснили уже скифы. Но он упоминает еще о могиле киммерийских царей у реки Тирас (Днестр) и называет ряд топонимов —

— и теперь еще есть в Скифии Киммерийские стены, есть Киммерийские переправы, есть и область, называемая Киммерией, есть и так называемый Киммерийский Боспор.

Итак, два «отца» — поэзии и истории — дают нам картинку движения этого народа. От «севера дальнего», где полярная ночь (явно отголоски индоевропейских же преданий о Заполярье, кое и для древних ариев было краем света), до Причерноморья.

Ну а оттуда — понеслись дальше на юг конные лавы яростных и умелых северных бойцов.

Опустошительные их набеги вызвали настолько сильное впечатление, что до сих пор киммерийцев историки и писатели на исторические темы считают исчадиями ада.

Необычный внешний облик этих варваров был запечатлен на вазах, а античные литературные и ассирийские клинописные тексты сохранили некоторые имена их военачальников:

Теушпа, Лигдамис (или, по синхронным ассирийским документам, Дугдамме), Сандакшатру.

Явно арийского происхождения имена.

А вот что об этом натиске можно узнать по аутентичным источникам.

Народ гамирра стал тревожить северные границы государства Урарту начиная с последней четверти VIII века до н. э. Около 714 года до н. э. царь урартов Руса I решил их проучить. Были собраны едва ли не все урартские войска, —

— причем в них находился и сам царь, его туртан (главнокомандующий), и к тому же по меньшей мере 13 областеначальников. Несмотря на концентрацию сил урартов, киммерийцы нанесли им сокрушительное поражение, наголову разгромив войска туртана и еще 2 областеначальников и захватив их самих в плен. Остальные 11 областеначальников были вынуждены отступить, а сам царь поспешил в Урарту, оставив свои войска.

Получается, что эти степные воины были посильнее армии целого государства, мощного и стабильного.

И это понятно. Судя по археологии, киммерийское войско было чем-то весьма похожим на позднейшее монгольское. Не исключено поэтому, что тот самый грозный «народ Рош» из Библии, столь любимый всеми нашими удревнителями отечественной истории, обозначает именно киммерийцев. Во всяком случае, вот эти строки —

— не будет в нем ни изнемогающего, ни утомленного; он не будет дремать и не будет спать; пояс не снимется с чресл его, и не разорвется ремень у сандалий его; стрелы его заострены и все луки его натянуты; копыта коней его подобны кремню, и колесницы его, как вихрь… —

— исследователи связывают именно с нашими героями.

Впрочем, объективности ради скажем, что с тем же успехом это может обозначать и любую предыдущую волну тех, «кто вторгался с севера». Как и последующую.

Основой киммерийского войска были конные бойцы, тесно спаянные в отряды. Они были прежде всего лучниками, то есть самым неприятным противником для пеших армий. Подскакал, выстрелил, ускакал, построился в «карусель», где один стреляющий конник сменяет другого… — а ты ничего не можешь с ними поделать! Ибо их не то что догнать, в них и попасть практически невозможно.

Луки киммерийцев — составные. Они монтировались из двух продольных полос дерева, обмотанных, по-видимому, берестой. Бронзовые наконечники стрел были втульчатыми. У некоторых встречается шип в виде маленького крючка. Извлекается из раны вместе с большим куском плоти.

К тому же у киммерийцев были свои «танковые корпуса прорыва». Захоронение в кургане Уашхиту в Закубанье подтверждает существование у киммерийцев колесниц:

В южной части ямы сохранились остатки колесницы и ее упряжи. Место собственно колесницы отмечено двумя ямками от колес со следами дерева внутри. На костяках четверки сопряженных вместе коней обнаружены уздечные принадлежности, среди которых удалось выделить предметы — индикаторы упряжек колесниц.

Что же из этого следует? Киммерийцы разбогатели на грабежах так, что им было не жалко положить в могилу какому-то их древнему «Гудериану» дорогущий тогдашний «танк». Это раз. Два — это действительно наследники ариев, у которых, согласно «Авесте», колесница является атрибутом царей и богов. «Стоящие на колеснице» — одно из трех сословий древнеиранского общества, из которого происходит царь.

Но кроме того, киммерийцы были вооружены весьма (если не самыми) совершенными для своего времени мечами с железным клинком и бронзовой рукоятью. Распространены они были куда шире, чем известный нам по истории ареал собственно киммерийцев: на Северном Кавказе, в Центральной Европе и в Волжско-Камском междуречье. Что может еще раз свидетельствовать об автохтонности носителей группы R1a в наших русских местах. Ибо понятно, что, как всегда, ушли не все. Часть арийского населения осталась в степях, избрав наиболее пригодные для жизни места, например в долинах больших рек. Именно с таким населением —

— следует связывать другую группу киммерийских памятников. Она названа «черногоровской» по захоронению в кургане у хутора Черногоровский в Донецкой области. Эта группа памятников локализовалась на широкой территории от Заволжья на востоке до низовий Дуная на западе. Именно черногоровское население более тесно связано по обряду погребения и общему облику материальной культуры со степными культурами эпохи поздней бронзы юга Восточной Европы.

Тем временем восточнее, на границе леса и степи между Днестром, Днепром и Доном, развиваются отдельные культуры (см. рис. 16). Речь идет о белогрудовской и ее продолжении — чернолесской — культурах XI–VII веков до н. э. Судя по всему, это отдаленные родственники киммерийцев: белогрудовская культура, как считается, выходит из срубной. А срубная — связывается с киммерийцами. Таким образом, это разные народы. Хотя и одной и той же гаплогруппы.