– Значит, Нибелунги убивают чудовищ за золото?

– Исполняя клятву, – оскорбился Беовульф. – Это уж дело рикса, награждать нас или нет, но если вождь щедрость не явит, в другой раз мы к нему на помощь поспешать не будем. Пусть сначала плач великий поднимет, от ярости гнусного семени Локи страдая…

«Ах, вот оно что, – усмехнулся про себя Северин. – Клятва клятвой, но без богатых подарков все равно не уйдешь… Это что же получается? Таких дружин, как у Беовульфа, не одна и не две, богатства Нибелунги не первое столетия копят, себе лишь малость оставляя! Но и этой малости хватает на пурпурные рубахи, дорогие пряжки, украшения и хорошее оружие!.. Представляю, как выглядит их тайная сокровищница!»

– Вы что же, все время на лодке ходите?

– Почему? Ладья удобна, когда рек много, а если водного пути нет – верхом. В страну данов опять же проще под парусом и на веслах идти, куда быстрее получится, чем посуху, через земли фризов.

– Кхм… – кашлянул Северин и похолодел: неужто Беовульф собрался на своем утлом челне в море выходить? Даны, как говорил Хререк, обитают «за большой водой», в десяти днях от земель батавов, если ветер попутный. С Германским морем и римские судоводители на огромных галерах и боевых триремах предпочитали не шутить, Цезарь когда в Британию из Галлии переправлялся, шесть кораблей в шторм потерял, а ведь Беовульфова ладья по сравнению с ними – что вошь рядом с быком! – Мы… ну… Нам обязательно надо к данам?

– Не страшись, – улыбнулся Беовульф. – Плавание вдоль морского берега совсем не опасно, я раньше бывал даже у свеев и балтов, а это очень далеко к востоку по китовьей дороге. Ложись спать, ночь давно за середину перевалила. Еще наговоримся…

* * *

За два дня до отплытия к данам Беовульф в капище пошел, но не в капище батавов, что в лесу за холмами было, а в дальнее, большое – туда кроме батавов еще фризы с ютами ходили. С собой взял одного только Хенгеста, он родом из этих краев, тропы знает, да и кое-какими способностями одарен. Жрецов в дальнем капище много, один другого свирепее да ухватистее, поэтому и подарки им нужны хорошие, чтобы богов ублажить и волю их узнать.

Много лугдунского серебра Беовульф с собой взял, полмешка – Северин, быстро посчитав, решил, что на эти монеты можно купить трех боевых коней со сбруями и седлами – охота кормчему добро переводить, бессмысленных деревянных истуканов одаривая! Мыслей своих, однако, не высказал – чревато.

Вернулись герои сутки спустя, хмурые и угрюмые донельзя, Беовульф сразу всю ватагу на советтинг собрал, но не в деревне, а на холмах, под соснами – от чужих ушей подальше. Северина тоже позвали, пускай он клятвы не приносил и кровным братством связан не был. Хререк-дан первым шел, интересно ему было, что боги сказали про бывшую родню его.

Северин уже знал, что даны были младшей ветвью великого народа готского, из тех, что прочь от русла Великой реки по малому ручью свернули, прежде фризов, но позже антов или венедов. Ручей увел их на север, на огромный полуостров, вдававшийся далеко в Германское море. За полуостровом был широкий пролив, а за проливом еще одна земля, тянувшаяся до вечных льдов у Края Мира. Эту землю когда-то взяли под свою руку гауты, потом ушедшие в Британию, а после гаутов – их родичи свеи, еще дальше жили финны, народ иного языка, предки которого не бывали на Скандзе.

Земля данов урожаями была неизобильна – скалы да вересковые пустоши, однако немногочисленных данов кормила. Помогало и море: рыбы в прибрежных водах водилось видимо-невидимо, летом приходил морской зверь, били китов и перелетную птицу.

Словом, жили даны не голодая, от скудости не изнывали, с соседями вели хорошую торговлю, воевали же редко: мало кто желал покуситься на принадлежащие им камни да болота – шедших с востока неостановимым потоком варваров привлекали тучные угодья Галлии, теплая Италия, богатая Иллирия и щедрая на зерно Фракия.

Северин, поразмыслив, решил, что даны были одним из самых благополучных варварских племен – если, конечно, верить Хререку, почитавшему родину пращуров едва ли не второй Скандзой. А то, что хлеб плохо родится и зимы холодные – не беда, весь обитаемый мир одряхлел, кругом упадок да порча. Вот даже у франков раньше по два урожая в год снимали, а теперь всего один, и того до весны едва хватает!

Последнее утверждение Северин мог запросто объяснить тем, что при римлянах в Галлии пшеницу сеяли по науке, а поля удобряли, варвары же предпочитали рубить и жечь лес, а на месте расчищенных делянок растить зерно – отсюда и вечный недород.

Однако у данов были иные потребности и привычки, появившиеся за последние столетия: их настоящим кормильцем стало море, оно же и породило страшную напасть, поразившую племя датское и все роды да колена его…

– Он приходил и этой зимой, – тяжко вещал Беовульф. – И снова будет приходить, раз за разом – однажды вкусив крови, он не остановится. Так сказал Вотан.

– Ты сам говорил с Вотаном или его речи звучали из уст жрецов? – спросил неугомонный вандал.

– Пусть Хенгест будет свидетелем – сам. – Суровый ют склонил голову, подтверждая. – Жрецы отправили меня ко вратам Вальхаллы. Отвели в священный круг, к Вотану, и подали испить священного меда, того, за который Вотан умер. Потом старший жрец этого же меда глотнул, и мы оба умерли на время. Из ворот трое асов вышли, клятву нам принесших: сам Вотан, Доннар с молотом молнемечущим на плече и светлый Бальдр. А за их спинами Локи стоял, с лицом будто из камня вырубленным – понял, куда его древняя шутка завела. И боги это знали: стоят на лезвии, за которым – клятвопреступление…

– А ведь верно, – покачал головой Ариарихгот, – Море принадлежит ванам, там правят вожди Ванахема, а они клятвы не приносили… Они нам помогать не обязаны.

– Еще Вотан сказал, что дарует нам доблесть и силу во исполнение обещания. И Тор будет нас хранить, а Бальдр веселить души и дарить радость в битве. С тем боги ушли в Вальхаллу и ничего больше не сказали. А жрец повел меня обратно, в мир живых. Только Локи крикнул в спину: «Берегитесь!»

– Дела-а, – протянул Хререк. – Но я не поверну обратно! И я не боюсь попытаться!

– Никто не боится, – низким голосом сказал Хенгест. – Скильд?

– Что? – невпопад брякнул Северин, решительно не понимавший, о чем идет речь. Ответил единственно правильно: – Я как все!

– Ты сказал, а в слове нерушимая сила.

Это Северин знал и без поучений варваров-язычников – Словом был мир сотворен…

* * *

Начало пути было благоприятным – прямой парус выгнулся лебединой грудью, с юго-востока, со стороны Гесперийского моря дул хороший теплый ветер. Маленькая шестивесельная ладья отошла от батавского берега на десять стадиев и запрыгала по темно-синим волнам.

– Мы должны всегда оставаться в виду земли, – громогласно объявил Беовульф, налегая на рулевое весло. – Скильд Скевинг, следи за горизонтом! Внимательно следи – помни, что море не принадлежит людям, мы в чужой вотчине! Хререк, отдай Ньорду и морскому великану Эгиру наши подарки!