Фанни смерила взглядом расстояние до земли – метров шесть, не меньше. И уступ был такой ширины, что не всякий уличный кот отважился бы по нему пройти.

– Рейф, как ты обо всем этом узнал?

Рейф приподнял стекло настолько, насколько позволяла конструкция.

– Побродил тут вокруг, посмотрел, пока ты спала. На душе как-то легче, когда имеешь план отступления. – Он обхватил ее за талию и приподнял. – Коленями на подоконник. Вот так.

С опаской выбравшись на узкий карниз, Фанни замерла и, не оборачиваясь, бросила через плечо:

– Если я убьюсь, так и знай – я больше с тобой не разговариваю!

– Думаю, моя матушка бы тебя поддержала.

Она не могла позволить себе даже хихикнуть без риска свалиться. Сердце колотилось как бешеное.

– Продвинься чуть вперед, чтобы я мог выбраться следом. – Рейф вылез из окна. – Помнишь, как ты залезла на старый дуб возле часовни, а слезть не могла, потому что испугалась высоты? – Рейф шел за ней.

Фанни кивнула.

– Я помню. Ты стоял внизу и уговаривал меня спуститься. И уговорил.

Оконный карниз был совсем рядом. Стиснув зубы, Фанни оторвала ладони от стены и сделала широкий шаг. Схватившись за раму сверху, она повисла на ней всем телом, и окно приоткрылось еще немного – настолько, что она смогла просунуть в него голову.

– Пролезай в него боком, и ногу опускай осторожно, пока ступней не упрешься в пол.

Фанни заставила себя выбросить из головы все мысли – она слышала лишь его голос и делала то, что он ей говорил. Прошло всего лишь несколько секунд, и она оказалась внутри. Падение с шестиметровой высоты ей больше не грозило.

Рейф проскользнул в окно обеими ногами вперед и пружинисто спрыгнул на пол, приземлившись рядом с ней.

– Ты молодец, – похвалил ее Рейф и, схватив за руку, потянул за собой. – Бегом, вниз! – Фанни и дух не успела перевести, как они оказались на улице.

Фанни старалась не отставать от него, когда они, пробежав несколько метров по главной улице, свернули в проулок между задними фасадами домов. Сейчас, при свете дня, трудно было поверить, что в этом обычном, ничем не примечательном мирном городе им угрожает опасность. Вокзал находился внизу, у подножия холма, застроенного унылыми стоявшими вплотную друг к другу домами, и был виден как на ладони.

– Может, рискнем? Вернемся на станцию? – спросила Фанни.

Рейф затащил ее под навес над дверью черного хода.

– Я тут наскоро прикинул, и у меня получилось, что наши шансы спастись, если они захватят нас на телеграфе, увы, близки к нулю.

Фанни стремительно обернулась и прочла надпись на бронзовой табличке.

– Мистер Ховард. Хирург-дантист.

Не теряя времени, Фанни позвонила в колокольчик.

– Фанни, что ты знаешь?

– Спокойно, детектив Льюис. У меня тоже есть план. Дантист, который здесь живет, еще и хирург. И если я не ошибаюсь, ты все еще нуждаешься в медицинской помощи. – Рейф успел оттащить ее от двери как раз в тот момент, как она открылась.

– Боюсь, что вы перепутали дверь. Это дверь черного хода, а вход для пациентов с той стороны, – сообщил им интеллигентного вида лысеющий мужчина средних лет с густыми бакенбардами. – Чем могу служить?

– Видите ли, джентльмену, что стоит у меня за спиной, требуется медицинская помощь.

Рейф потащил ее прочь.

– Ей-богу, я всего лишь поцарапался…

Фанни потянула Рейфа за руку к себе.

– Мистер Ховард, позвольте мне представить вам детектива Льюиса из Скотленд-Ярда.

Рейф внезапно прекратил игру в перетягивание каната.

– Постойте, у меня есть к вам просьба, – сказал Рейф и достал из кармана крупную купюру и визитную карточку.

– Руперт Ховард к вашим услугам, детектив Льюис, – представился дантист, протянув Рейфу руку для пожатия. Энергичное рукопожатие мистер Ховард сопроводил еще более энергичным вскидыванием бровей.

– Мне нужно, чтобы вы доставили на телеграф несколько рукописных посланий, – сказал Рейф и протянул дантисту исписанные листы из блокнота. – Дождитесь, пока все сообщения будут отправлены, затем сожгите оригиналы.

Ховард вытянулся в струнку, раздуваясь от гордости.

– Сочту за честь послужить отечеству, – с пафосом отрапортовал дантист.

– Прошу вас внимательно отнестись к данному вам поручению. Не завалите операцию. И тогда, мистер Ховард, вам будет о чем рассказать вашим внукам. – На этом Рейф счел свою миссию законченной и собрался ретироваться, но Фанни вовремя схватила его за рукав.

– Как я уже говорила, детективу Льюису нужна медицинская помощь.

Рейф шипел от боли, пока рану его обрабатывали антисептиком, и выл в голос при наложении швов. Фанни не знала, что радовало ее сильнее – то, что она настояла на том, чтобы Рейф получил помощь, в которой действительно остро нуждался, или то, что ей представилась возможность упиваться его страданиями.

– Детектив Льюис, на ваш вой сбегутся все окрестные коты, – съязвила Фанни. Рейф лишь хмуро взглянул на нее, но потухшим его взгляд был разве что одно мгновение. В зеленых глазах опять заплясали черти. Рейф снова стал собой!

Теперь, когда неотложная врачебная помощь была получена и нужда в опасной вылазке на телеграф отпала, они могли спокойно покинуть город. К подножию холма пришлось спускаться по грязным улочкам, застроенным ветхим жильем. Здесь обитали шахтерские семьи. Белье сушилось на веревках, протянутых через сточные канавы, над которыми клубились ядовитые испарения с омерзительным запахом. Фанни в ужасе оглядывалась по сторонам. Повсюду царила жуткая нищета и антисанитария.

Дети в драной одежде, многие босиком, бежали за ними, дергали Фанни за юбку и выпрашивали подаяние. Рейф успел раздать всю мелочь до того, как какая-то женщина, размахивая метлой, криками и угрозами прогнала попрошаек. Фанни с болью в глазах провожала взглядом несчастных маленьких нищих, что убегали, прижимая к груди медяки так, словно то были золотые соверены.

Тут и там высились угольные терриконы – холмы из отработанной пустой породы.

– Эти курганы неплохо смотрятся, верно, Фанни? – с сарказмом заметил Рейф. – Украшают ландшафт. Фанни, ты уверена, что тебе хочется занять трон промышленной империи? – Он с сомнением покачал головой. – По мне, так ты в эту картину никак не вписываешься.

Реакция Фанни на его слова была неоднозначной. Перспектива войти в число сильных мира сего и радовала, и пугала одновременно. Как бы там ни было, скепсис Рейфа задел ее за живое.

– Что ты вообще знаешь о моей жизни? О моих мечтах и амбициях? Тебе ли, с твоими жалкими мужскими мозгами, представить весь размах моих устремлений?!

Рейф промолчал, лишь едва заметно усмехнулся и закатил глаза.