Будь мы немного в других условиях, например, я бы преподавала в универе, а он был моим студентом, наверняка Женя подкатывал бы ко мне. Но разница в возрасте и статусе между нами прекрасно ощущалась, несмотря на почти дружеское общение.

К тому же, его интересовала только одна девушка на этой планете, которая, к счастью, теперь была его девушкой.

Не так давно этот парень умудрился поцеловаться со своей Ритой прямо в школьном коридоре. И вот тогда вместо нотаций я презентовала ему весьма душевный разговор, после чего Женя регулярно сам напрашивался на подобное. А я ничего против не имела.

И сейчас, в очередной раз, перед уроком Ковалевский успел получить несколько минут общения со мной.

- До сих пор не поздравил вас со свободой от гипса, – обратился ко мне Женя. – Я знаю, какое это счастье, когда можно снова спокойно двигать руками. И ногами.

Я поняла, что он имел в виду свои футбольные травмы. Страшно представить, что пережил он сам со своим коленом.

- Спасибо, Жень, мир реально стал лучше, когда рука вернулась в норму. А как у тебя дела?

- Меня пригласили на семейный обед к Рите, – сообщил Ковалевский, как обычно, полусидя на парте перед учительским столом. Но для понимания, я обычно точно так же облокачивалась на стол, где лежали тетради и учебники. Парень не боялся говорить со мной на личные темы, хотя ничего слишком откровенного, секретного не упоминал. Он просто делился со мной тем, что его волновало.

- Ты нервничаешь?

- Есть такое. Вы же знаете, я в глазах родительско-учительского поколения не самым лучшим образом выгляжу.

Это точно. И вот простой пример: у нас в школе существовало некое распоряжение о ношении формы, но Женя достойным аплодисментов образом его игнорировал. Сейчас он был одет в голубую рубашку и довольно светлые клетчатые брюки. И все это под кроссовки, разумеется. Завучей это ужасно бесило. А я могла только удивляться реакции своих старших коллег на небольшой подростковый бунт.

- Попроси совет у старшего брата, – сказала я и тут же обругала сама себя.

Где моя корона за титул «Мисс железная логика»? Вчера просила Артёма не упоминать меня в разговорах с Женей. И что я сделала сама, едва заговорив с младшим Ковалевским? Правильно, упомянула Артема. На мое счастье, Женечка ничего не заподозрил.

- Уже попросил. Он сказал включить всю серьезность, какая у меня есть, когда начнётся родительский допрос.

- Я не сомневаюсь, что ты с этим справишься, – приободрила я парня. – Поверь, Рита будет переживать не меньше тебя. И поддержать ее – это твоя задача.

- Да я уже понял. Знаете, я до сих пор иногда не верю, что она – моя девушка.

- Почему?

- Рассказать, что мы сделали в день знакомства на подготовке к школе? Я стащил ее раскраску и подрисовал усы и рога принцесскам.

- И какой же была месть? – поинтересовалась я, понимая, что даже маленькая Рита не простила бы подобного Жене.

- Пока я был в сменной обуви, она так завязала шнурки на моих ботинках, что домой в них пойти я не смог. И потом ещё Артема упрашивал помочь развязать. Нам с Ритой было по шесть тогда. Блин, получается, мы уже почти десять лет знакомы!

Я кивнула, подтверждая мысли Жени о том, что десять лет – срок довольно большой, и это вполне нормально, когда за такое время происходят перемены в жизни.

Иногда они, правда, происходят и за месяц, и Виталина Сергеевна – прекрасный тому пример. Вот бы ещё разобраться с теми последствиями, что подарил мне незабываемый гипс на левой руке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Теми последствиями, что так болезненно отдавали в левую половину грудной клетки даже сейчас, когда я старалась ни о чем не думать.

Кирилл продолжал звонить в течение всего дня, а я лишь каждый раз сбрасывала его звонок. Я почему-то боялась разговаривать с ним. А вдруг он скажет, что это все правда? Что та дама из телефона – действительно его девушка, а я ему не нужна? Ведь такое бывает. Люди иногда обманывают друг друга, не заботясь о чувствах другого человека. Мог ли Кирилл так поступить со мной?

Я не знала.

Но при всем этом желание увидеть его оказалось таким сильным, что я думала о нем едва ли не каждую минуту.

Судя по регулярным звонкам, господин доктор сегодня не работал. И когда он набрал меня в двадцать какой-то по счету раз, я все-таки приняла звонок.

- Виталин, привет, а что случилось-то? – с ходу принялся выяснять недовольный Воскресенский. – Вчера ты не ответила, сегодня вообще сбрасываешь звонки.

- Привет, – невнятно прошепелявила я, чувствуя, как в горле что-то сжимается. – Нам поговорить нужно. Только давай не по телефону.

- Ты что-то пугаешь меня своим голосом. Но мы встретимся, конечно. Когда ты сможешь?

- Через час.

- Хорошо, я жду и очень надеюсь, что ничего серьезного не случилось.

«Ну как сказать, кто-то считает себя твоей девушкой, и это не я», – промелькнула мысль в моей голове.

Почему было с ходу не спросить? Меня же раздирали сомнения, а я продолжала игнорировать ситуацию. Мне не хотелось выяснять по телефону. Хотелось смотреть в его глаза, когда он будет отвечать на мой вопрос.

Черт, на самом деле, все намного проще. Мне просто опять хотелось его увидеть. Он меня загипнотизировал.

Я сходила с ума от мысли, что та девушка из телефона сказала правду. Но лучше было бы узнать все прямо сейчас, и я поехала на встречу с Воскресенским, не зная, с какими чувствами останусь после этого вечера.

***

Мы сидели за небольшим столиком в углу зала того самого кафе, где должны были провести время ещё в субботу. Я уже пять раз обмотала спагетти вокруг вилки, продолжая крутить прибор в руке. Кусок в горло не лез, если честно. Воскресенский все видел, но  никак не комментировал. Мы с Кириллом молча смотрели друг на друга, а я собиралась с мыслями, чтобы задать ему мучавший меня вопрос.

- Ты знаешь, что я звонила тебе вчера? – в итоге спросила я.

- Да, Арина сказала, что ты звонила, пока я был у главврача.