Но этого ей показалось явно недостаточно. Кобылица с помощью заклятий заперла ворота дворца Харану, так что тот не мог вернуться в свой дом. И тут Кобылица предложила богу сделку: она впустит его во дворец, только если он передаст ее матери искусство излечивать от укусов змеи. Харану согласился. После этого Кобылица поставила еще одно условие: она выйдет замуж за хозяина, если он принесет в дар ей змею и ядовитую ящерицу, а рептилию отдаст в оплату любви. Все эти пресмыкающиеся должны были помогать излечивать от змеиного яда. Так Шапашу стала обладательницей дара излечивать от змеиных укусов.

Данный миф содержит чрезвычайно много важной информации. Начнем с того, что имя бога Харану совпадает с названием того города, куда пришло семейство Авраама из Ура. Значит, мы обнаружили еще одну версию рассказа о переселении семитов в Харан. Родиной богини Шапашу, видимо, следует признать Аккад, где почитали ее мужскую ипостась, бога Шамаша. Ранее мы уже говорили, что Харан входил в пределы государства Митанни. Теперь стоит добавить, что Харану — это семитское (с хыканьем) воспроизведение слова Аран — изначального имени города. Назывался он так, потому что построили его арии. Митаннийцы были лучшими коневодами в Азии, и потому только их врачеватель Харану способен был вылечить Кобылицу. Удивительно, как отдельные разрозненные детали мифа дополняют друг друга и образуют вместе единую, целостную картину.

В мифе упоминается также неведомая страна Аршах, куда Харану отправляется за лекарственными снадобьями. Что же это за страна? Ю. Б. Циркин, комментируя этот миф, пишет: «Где находится страна Аршах, неизвестно. Некоторые ученые видят в этом названии хурритское (по–другому, митаннийское. — А А) имя реки Тигр (Аррасих). Но это предположение не принято многими другими специалистами. Возможно, Аршах — мифическая страна, обильная водами, заросшая тамарисками и пальмами, что могло представляться угаритянам чем–то вроде рая». Мы специально привели мнение одного из ведущих ученых в данной области, чтобы продемонстрировать, в какую тупиковую ситуацию попали современные историки. Ведь Аршах — это та Арсену — Рутену-Арсава, которую они упорно стараются не замечать! И никакая это не мифическая страна, заросшая (?) пальмами, про нее пишут и египетские фараоны, и хеттские цари, и угаритские жрецы! В месопотамской мифологии эта страна называется Араттой (землей ариев!), и уж она–то никакая не заоблачная, а вполне реальная соседка шумерских городов. Ау, профессора, проснитесь!»

Миф о Шапашу и Харану подтверждает свидетельства Библии о выдающейся роли еврейских женщин в обустройстве на новых землях. И фараон Египта, и ханаанский царь Авимелех отнеслись с особым почтением к семейству Авраама, поскольку были очарованы Саррой. В мифе семитская богиня действует самостоятельно, но не менее эффективно. Выходя замуж за Харану, она получает постоянную прописку и гарантию неприкосвенности в Митанни.

Как и первые три божества семитской партии, Шапашу обнаруживает тесные связи с югом Месопотамии и непосредственно с центром концентрации семитских племен — Аккадом. Для евреев вся эта четверка богов была хорошо знакома со времени проживания в Уре, и их присутствие на первых ролях в угаритской мифологии олицетворяло в известной степени силу и влияние евреев в Угарите. Этой группе богов противостояла «партия* арийских богов.

Астару (финикийский Астар) — ханаанейско–аморейский бог, почитавшийся наряду с Астартой как ее супруг. Он — один из претендентов на роль верховного божества: Илу передает ему власть над миром после смерти Балу (Бела). Будучи противопоставлен Балу, Ас- тар является в Угарите воплощением злого начала; его эпитет — «ужасный». В эпоху эллинизма Астар отождествлялся с Аресом. Имя Аст — Ара — буквально «Есть Арий», точно так же, как и имя Ареса — Арея, говорит об их связи с ариями. Со временем богу Астару пришлось отказаться от царского трона в Угарите. Это доказывает, что ведомая им группа богов в конце концов уступила свои позиции.

Йамму (финикийский Йам) — бог моря и водной стихии вообще. Его называют Судией речным. Под рекой же подразумевается та исходная река мироздания, у истоков которой обитает Илу. Поэтому Йамму — любимец Илу Известен миф о борьбе Йамму с Балу за первенство на угаритском Олимпе. Только благодаря палицам, изготовленным искусным Котару–ва–Хасису, Балу победил своего противника. Об истоках образа Йамму комментаторы ханаанейских мифов скромно умалчивают, но это более древний арийский герой Яма. В ведийской традиции он выступает первочеловеком. В «Авесте» его аналог Йима (в иранской мифологии Йама) — культурный герой, создатель благ цивилизации, устроитель социальной организации общества, владыка мира в эпоху тысячелетного золотого века. В древнеиндийской и буддийской мифологии Яма рассматривался как владыка царства мертвых. Русское слово «яма» (в значении «могила») прекрасно объясняет, как могли возникнуть такие представления об этом божестве. Но море — это ведь тоже яма, только наполненная водой. Значит, и угаритские жрецы ориентировались на русское значение имени бога!

Муту (финикийский Мот) считался богом смерти. Он — мощная фигура: одна его губа достает до неба, другая — до земли. Он поглощает все, что находится вблизи него. Поэтому отправляемые к Муту вестники ни в коем случае не должны к нему слишком приближаться под угрозой неминуемой гибели, а могут лишь издалека пересказывать послания. Отвратительный, вызывающий ужас образ Муту подчеркивал всеохватность смерти, которой в принципе никто не может сопротивляться. Во власти Муту находятся не только все люди, но и боги. Его проявлением в земном мире, кроме смерти каждого конкретного человека, являются иссушающий зной и жестокая засуха, ведущие к исчезновению всего живого. В его руках скипетр бесплодия и вдовства. Гибель Муту в борьбе с Балу открывает «хляби небесные», и через них нисходит на землю благотворящий дождь.

Резко отрицательное отношение угаритян к Муту выдает тот факт, что он был богом–чужаком. Не интригуя читателей, скажем сразу же, что это бог Митра, которого почитали арии–митаннийцы. Митра — мифологический персонаж, связанный с культом солнца и идеей договора (согласия). В Угарите его благодетельная функция привнесения в мир тепла и света рассматривалась в искаженном виде. Так Митра превратился в творца засух и хозяина бесплодных равнин. Роль Митры как умиротворителя и хранителя социального равновесия тоже была переосмыслена угаритянами в прямо противоположном духе. Согласно их интерпретации, он, наоборот, практически недоступен, и договориться с ним можно только через посредников. Вместо посланника и созидателя жизни на земле он изображается носителем смерти.

Имя Митры мифологи возводят к авестийскому (т. е. взятому из текста «Авесты») слову «договор», «согласие». Но «Авеста» складывалась достаточно поздно (в первой половине I тысячелетия до н. э.), а написавшие ее арии до того обитали на Русской равнине. Так что древние корни божественного имени более логично поискать в словаре русского языка. По нашему мнению, имя Митры происходит от слова «Матерь» («Мать — Яра»). Во времена патриархата функции женских богинь перекладывались на богов–мужчин. При этом заимствовались и имена, а то, что именно верховная женская богиня должна была изначально ведать делами гражданского согласия, думается, очевидно.