— Вы больше чем друзья, — спокойно ответил Гарет. — Я не знаю, как это случилось, но все выглядит так, словно... словно он влюблен в тебя.

Эти слова заставили Линн испытать острую радость, смешанную с болью.

— А даже если и так? — с трудом промолвила она. — Это ничего не меняет. Он все равно должен жениться на Луизе.

— О том и речь.

— Тогда что тебя волнует? Уж конечно, не мое разбитое сердце! — Судя по выражению лица Гарета, ему было глубоко наплевать на ее чувства. Он заботился только о себе. — Так что можешь успокоиться, дорогой братец, — язвительно сказала она. — Твоему плану женить Криса на Луизе ничто не грозит. — От лица Гарета тут же отхлынула кровь. — О Боже! — воскликнула изумленная Линн. — Так ты действительно с потрохами продался Луизе?

Гарет не знал, куда спрятать глаза. Он опустил голову и, запинаясь, выдавил:

— Не знаю, о чем ты говоришь... Просто я хотел, чтобы было лучше всем...

Линн смотрела на брата так, словно видела его впервые в жизни. Он был испуган, не уверен в себе и не мог найти подходящих слов. Гарет всегда боялся худшего. Жизнь внушала ему ужас. Все эти годы она считала себя слабее брата, а на самом деле он боялся всех и каждого. Ее гнев ослабел, но решимость не поколебалась.

— Гарет, — твердо сказала она, — твоей работе ничто не грозит. Во всяком случае, с моей стороны. Как бы глубоко ты ни увяз в интригах Луизы.

— Я не хотел этого! Она доверилась мне. Сказала, что должна заставить Криса жениться на ней. Я не спрашивал зачем. Это меня не касается.

Линн вздохнула и покачала головой. Бедный Гарет...

— И ты сказал Луизе, что Крис женится на ней только в том случае, если компании будет грозить крах. — Это был не вопрос, а утверждение, но Гарет жалобно ответил:

— Да.

— А кому принадлежала мысль сыграть ва-банк?

— Ей! Я возражал против этого изо всех сил, но она не слушала. И не стала меня слушать, когда я посоветовал ей сыграть роль прабабушки в нашей маленькой пьесе.

Линн кивнула. Она была сыта по горло. На глаза наворачивались слезы, но она сдержалась и вздернула подбородок.

— Крис женится на ней, — спокойно сказала она, — потому что у него нет выбора. Но это не значит, что я перестану видеться с ним.

Гарет уныло покачал головой.

— Знаешь, Луиза грозится выгнать меня, если Крис на ней не женится.

— Этого не случится, — пообещала Линн. — Во-первых, потому что Крис на ней женится. А во-вторых, потому что я этого не позволю.

Изумленный Гарет поднял брови.

— Ты обладаешь на него таким влиянием?

Он не хотел ее оскорбить. Просто считал, что его младшая сестра не способна оказывать влияние на кого бы то ни было. Но Линн спорить не стала.

— Да, — просто ответила она.

Казалось, Гарет лишился дара речи. Он долго подыскивал слова и наконец промолвил:

— Спасибо.

Линн хмыкнула.

— Пожалуйста. Ну что, будем считать тему закрытой? — Гарет пожал плечами. Сочтя это знаком согласия, она продолжила: — Вот и отлично. А теперь давайте есть. Я умираю с голоду.

Чарли откашлялся, показал на блюдо с гамбургерами и пробормотал:

— Так какого черта?

Линн совсем забыла, что они находятся у него на кухне. Она захлопала глазами. До нее только сейчас дошло, что Чарли не вмешивался в их разговор и не требовал объяснений. Просто позволил детям выяснять отношения. Впервые в жизни он отнесся к ним как к взрослым. Линн улыбнулась, подошла к столу, села на табурет и бросила взгляд на брата. Тот послушно сел, и отец стал накладывать еду на тарелки, расхваливая гамбургеры.

Теория Чарли сводилась к тому, что человек живет только раз, а потому после выхода на пенсию не должен отказывать себе в удовольствиях. Из этого следовало, что он имеет право есть то, что ему нравится. Эта теория полностью противоречила взглядам его бывшей жены (которая с годами все сильнее беспокоилась о своем здоровье) и ускорила крах брака, продолжавшегося тридцать два года.

Линн понимала необходимость развода родителей, но Гарет не мог с этим смириться. Зачем им разводиться? Какая разница, что их вкусы диаметрально противоположны? Решимость Бет найти секрет долголетия и тяга Чарли к удовольствиям сбивали его с толку. Разве нельзя закрыть на это глаза и жить по-прежнему? Но Линн интересовало, как они умудрились столько лет прожить вместе. Очевидно, открытие, что она приспособлена к жизни лучше брата, добавило Линн сил. Она впервые за долгие годы чувствовала удовольствие от совместной трапезы с родственниками.

Брат ушел, едва закончился обед. Он выглядел непривычно тихим и даже подавленным. Сомневаться не приходилось: бунт сестры лишил его самообладания. Линн было его жалко. Судя по всему, он понятия не имеет, что такое любовь. После ухода Гарета Чарли нагнулся к дочери и тоном заговорщика велел:

— Рассказывай.

— Я влюбилась в человека, который должен жениться на другой. Этот человек — босс Гарета.

Чарли, надо отдать ему должное, и глазом не моргнул.

— А она что, беременна?

— Нет!

— Тогда какого дьявола ему жениться?

Линн вздохнула.

— Все это очень сложно. Если он не женится, то его бизнес и семья могут сильно пострадать.

— Гм... А он действительно любит тебя?

— Думаю, да. Во всяком случае, сейчас.

— Радость моя, в данном случае «сейчас» означает «всегда». Это одно и то же.

Конечно, он прав. Пока завтрашний день что-то обещает, о прошлом не думаешь и живешь только настоящим. А если будущее сулит тебе только потери, то нужно брать от настоящего все, что оно способно тебе предложить.

— Расскажи мне все, — мягко предложил Чарли.

Линн тяжело вздохнула и начала рассказывать. Чарли только хмыкал, остерегаясь высказывать свое мнение. Когда отец услышал все — во всяком случае, то, что она захотела ему поведать, — то сказал только одно:

— Малышка, я горжусь тобой. Можно было бы забиться в нору и сделать вид, что между вами ничего не было. Но ты предпочла воспользоваться моментом и взять все, что тебе причитается. Конечно, потом тебе будет чертовски больно, но хоть будет что вспомнить.

Внезапно ей стало ясно, что Чарли и тут прав. Либо Крис будет принадлежать ей сейчас, либо никогда. Второе исключалось. Она поблагодарила отца за ланч, извинилась, что не успевает помыть посуду, попрощалась и ушла. Закрывая за собой дверь, она услышала, что отец хмыкнул и пробормотал:

— Черт побери, а я боялся, что моя малышка всю жизнь останется старой девой!

Лицо Линн вспыхнуло, но чувство унижения только добавило ей решимости взять от настоящего все... и доказать отцу, что он ошибался.