Николь украдкой еще раз взглянула на лорда Хартенса и зарделась от смелого взгляда, которым тот смотрел на нее. Никакой ошибки не было, и она резко отвернулась.

— Ты еще очень молоденькая, Регина, и я не сомневаюсь, что он не единственный твой поклонник.

— Конечно, нет, — сказала Регина. — Но… я влюблена в него, Николь!

Сердце у Николь заныло. Она прикусила губу от досады, обменявшись обеспокоенным взглядом с Мартой. Николь терпеть не могла лорда.

— Мне придется вмешаться, — произнесла она чуть слышно.

— Я хочу с ним пообщаться, — объявила Регина и направилась к лорду Хартенсу.

Николь опять почувствовала на себе его долгий взгляд и в ярости отвернулась.

— Он ранит ей сердце!

— Он, без сомнения, положил на тебя глаз, — сказала Марта. — Я бы не стала так волноваться, поскольку Регина пользуется большим успехом и влюбляется в кого-нибудь каждую неделю. Но отношение ее к лорду Хартенсу вроде бы серьезное, Николь. Уже два месяца она только о нем и говорит.

— О Боже! — выдохнула Николь. — Я должна ее как-нибудь предупредить.

— Да, обязательно… Николь, он здесь.

Николь нервно вздрогнула.

— Герцог? — спросила она очень тихо и мягко, хотя сердце билось с невероятной силой.

— Да. — Марта оглядела зал. — Я видела его несколько минут назад. Должно быть, он вернулся в Лондон. — Затем задумчиво спросила:

— Николь, что ты делаешь?

— Ох, Марта, — грустно сказала Николь, зная точно, что имеет в виду ее подруга, — если бы я только знала! Я просто не могла остаться в Драгморе, не могла, пойми, пожалуйста.

Марта схватила ее за руку:

— Я вижу его.

Николь посмотрела туда, куда указывала Марта и сразу же напряглась, увидев его.

Его мощная фигура в черном смокинге, мужественное лицо, покрытое золотистым загаром, и длинные, не тронутые парикмахером волосы выделяли его из толпы мужчин, которые в сравнении с ним выглядели бледными и хилыми. Николь усмехнулась, обратив внимание на его выгоревшие волосы, волнами спускавшиеся на плечи. Только такому человеку, как герцог, все сходило с рук, даже пренебрежение к моде.

Видно было, что ему скучно. Так же как на маскараде у Аддерли, он едва отвечал на вопросы, лениво здоровался, небрежно оглядывая гостей. Внезапно он насторожился, на лице появилась какая-то болезненная улыбка — его доселе равнодушный взгляд остановился на Николь.

Ошеломленный, он замер, не веря тому, что увидел. Взоры их встретились, и Николь не смогла отвернуться. Они стояли друг от друга довольно далеко, но не настолько, чтобы Николь не могла видеть изменения в его настроении, читавшемся на лице. Выражение недоумения сменилось гримасой откровенного гнева. Затем его глаза принялись методично обследовать ее с ног до головы, что было не просто невежливо, это было не по-джентльменски.

— Он разгневан, — ахнула Марта.

Николь совсем про нее забыла, она вообще обо всем и обо всех забыла и видела только его.

— Он ненавидит меня так же, как и я его, — сказала она не очень уверенно. Она гордо подняла голову, стараясь выглядеть как можно безразличнее. Но злость в его взгляде поразила ее и причинила боль. Вскоре он совсем перестал смотреть в ее сторону.

Николь увидела, как маленькая блондинка взяла его под руку и нежно прильнула к нему. Герцог, слегка наклонив к ней голову, внимательно слушал и улыбался.

В сердце что-то кольнуло.

— Это она, не так ли? — спросила Николь.

— Да.

Николь повернулась к ним спиной. Хоть она не очень хорошо рассмотрела Элизабет, но все-таки успела заметить, что эта девушка очень хрупкая и имеет благородную осанку. Никогда еще Николь не чувствовала себя такой огромной и неуклюжей. Совершенно очевидно, что герцог любит свою невесту. Глаза Николь наполнились слезами. Было очень обидно и жалко себя. Марта быстро взяла подругу за руку:

— Пойдем в туалет, здесь рядом.

Они вернулись в зал, когда Николь полностью справилась со своими чувствами. Следующие два часа прошли незаметно: Николь общалась с разными людьми, вступала в легкие светские беседы. Марта очень аккуратно представляла Николь разным людям, которые были вполне благосклонны к ней. И все это время Николь не выпускала герцога из поля зрения.

Элизабет почти не отходила от него. Николь он не замечал. Случайно встретившись с нею взглядом, он тут же поворачивался спиной, причем делал это весьма безыскусно. Было совершенно очевидно, что он чувствует ее присутствие, но избегает ее.

Николь очень пожалела, что у нее нет поклонника, на руке которого она могла бы так же повиснуть, как сделала это Элизабет. На душе у нее было муторно: в двадцать четыре года выйти замуж мало шансов, разве что за какого-нибудь старичка. А Элизабет восемнадцать, она прекрасно сложена, свежа и помолвлена. Николь сразу же невзлюбила ее. Знала, что это несправедливо, но относиться к ней по-другому не могла. У этой юной леди было все, о чем так недолго мечтала она сама. Очень трудно было отнестись к ней хорошо, как и невозможно не презирать его.

Когда наступила полночь, Николь, обессилевшая от непривычного напряжения, выскользнула из зала во внутренний дворик, чтобы подышать свежим воздухом. Герцог со своей Элизабет не попадались ей на глаза уже более часа, и она решила, что они уехали. После душного и шумного зала окунуться в звенящую морозную ночь было очень приятно. По небу неслись редкие облака, и свет молодого месяца был мерцающим. Николь подошла к кирпичной стене и, прислонившись к ней, стала задумчиво оглядывать сад.

Ее приезд в Лондон, надо признать, оказался очередной глупостью, которая обернулась чувствительным щелчком по носу.

Она не видела, как открылась и закрылась дверь во дворик, не слышала приближающихся шагов. Поэтому низкий и злой голос прозвучал с неожиданностью грома в ясном небе:

— Что вы здесь делаете?

Николь резко обернулась и увидела герцога Клейборо. Света во дворике вполне хватало, чтобы разглядеть искаженное злобой лицо.

— Я дышу воздухом, и вас это не касается!

— Вы знаете, что я имею в виду!

— Знаю?

— Не играйте со мной в эти игры, — рявкнул он грозно, подходя к ней. — Зачем вы приехали за мной в Лондон?

Она удивилась его догадливости.

— Вы заблуждаетесь. — Она опять лгала и знала, что никакие силы не заставят ее говорить правду.

— Я не верю вам.

— Это уж ваше дело.

— Нет, — медленно произнес он, — вот здесь вы ошибаетесь. Совершенно очевидно, что это наше общее дело.

Николь не понимала, что он ей говорит. Потом увидела, что взгляд его устремлен на низкий вырез ее декольте, и резко сделала глубокий вдох. Нарастающее желание охватывало ее тело. Прошло немного времени, и он заговорил: