– Доброе утро всем! – начала Эрика. – Надеюсь, все хорошо отметили Рождество. К сожалению, праздник закончился слишком быстро.

Она подошла к паспортной фотографии Мариссы Льюис.

– Двадцатидвухлетняя Марисса Льюис была убита на ступеньках своего дома на Конистон-роуд в южной части Лондона. Я еще не получила результаты вскрытия, но, по предварительным оценкам, смерть наступила поздно вечером накануне Рождества.

Открылась дверь, и вошли Мосс с Питерсоном, держа в руках чашки с кофе. Мосс повернулась к Эрике и беззвучно, одними губами прошептала извинения. То же самое проделал и Питерсон. Они прошли и сели рядом с ксероксом, у выходящих в коридор окон.

– Спасибо, что присоединились к нам. Не знала, что растворимый кофе так долго заваривается.

– Извини, босс, – сгорая от стыда, ответила Мосс. Питерсон виновато смотрел на свою кружку.

– Марисса Льюис получила многократные удары острым лезвием с зазубринами, – продолжила Эрика и показала увеличенные фотографии ранений. – На данном этапе орудие убийства не найдено, но из отчета криминалистов, работавших в доме, мы уже знаем, что место преступления ограничено палисадником. Внутри дома следов крови Мариссы нет. Мы еще ждем дополнительных подробностей от криминалистов и результатов вскрытия.

– Уже можно заключить, что мать Мариссы непричастна? – спросил Макгорри.

– Нет. Но если предположить, что Мариссу убила она, это означает, что ей пришлось где-то помыться и избавиться от одежды и только после этого переступить порог дома. На этом этапе мы никого не исключаем из числа подозреваемых. Пока подозреваем всех.

Далее Эрика рассказала обо всех событиях, связанных с Джозефом Питкином, включая его самоубийство. Эта новость была встречена гробовым молчанием. Суициды в участковых камерах служили лучшим напоминанием о том, насколько нестабильным и уязвимым бывает состояние арестованных.

– На данном этапе мы все еще считаем, что Джозеф Питкин имеет какое-то отношение к этому делу. Я считаю, нам нужно вооружиться более убедительными доказательствами и обратиться к его родителям за дополнительной информацией. У нас есть фотографии и видео с его мобильного телефона, подтверждающие, что у него были отношения с жертвой. Несколько раз, чаще всего в вечернее время, он тайком снимал ее на видео, когда она была в своей комнате. Думаю, в какой-то момент она узнала, что он снимает ее. Необходимо установить, делал ли он это с ее согласия, или, может, была некая причина, почему она разрешала ему себя снимать. На одном из видео Марисса занимается сексом с мужчиной, подходящим под описание соседа по имени Дон Уолпол.

На доске было размещено несколько кадров с этого видео.

– Дон Уолпол женат, ему чуть за пятьдесят. По некоторым данным, у него были отношения с Мариссой, когда та была еще подростком. Он тоже живет на Конистон-роуд. Другой сосед с той же улицы, Иван Стовальски, тоже имел сексуальную связь с Мариссой. Ему около тридцати пяти, он поляк, живет в Лондоне с женой. Марисса работала танцовщицей бурлеска в лондонских клубах. Также она опекала пожилую женщину, которая живет в Хилли-Филдс, совсем рядом.

Пока Эрика говорила, инспекторы Найт, Темпл и констебль Сингх продолжали развешивать на доске фотоматериалы дела.

– Я бы также хотела, чтобы мы уделили особое внимание матери Мариссы. Она сказала нам, что спит наверху, в дальней комнате, и утверждала, что именно там она и спала в ночь на Рождество. Однако при осмотре дома стало очевидно, что эта дальняя комната уже давно никем не используется: постель завалена старой одеждой и покрыта пылью. Зато в гостиной мы нашли постельное белье на диване, который стоит напротив однокамерного окна без изоляционного покрытия – совсем близко к тому месту, где убили Мариссу.

Эрика сделала небольшую паузу, чтобы информация лучше улеглась в головах сотрудников.

– Из-за праздников все замедлилось, в том числе нам не удалось сделать полноценный обход домов. Я хочу поблагодарить всех, кто говорил с соседями, но нам придется все повторить. Нужно получить как можно больше информации по Мариссе Льюис и двум соседям, имена которых я назвала. Нам интересны все, кого люди упомянут в связи с ней: друзья, родственники, коллеги, названия клубов. Нам пока не удалось получить доступ к ее «Айфону» и посмотреть почту и соцсети. Сделан запрос на детализацию телефонных звонков и на съемку с камер наблюдения вблизи Конистон-роуд и станции Брокли. Необходимо установить, возвращалась ли она тем вечером домой на электричке, как обычно. Сержант Крейн распределит между вами все эти задачи. Нужно восстановить картину с самого начала рождественских праздников.

Комната забурлила, а Эрика подошла к Мосс и Питерсону.

– Прости, босс, – снова извинилась Мосс.

– Добро пожаловать, Джеймс.

Питерсон, казалось, был застигнут врасплох.

– Спасибо, – сказал он, поднимаясь со стула.

Еще несколько человек подошли и похлопали его по спине, поздравив с возвращением, и распределились по комнате.

– Хорошо выглядишь. В смысле, набираешь вес, – поправилась она. – Становишься похож на самого себя.

– Нужно еще немного набрать, – ответил он, расстегивая пиджак и подтягивая штаны на плоском животе. – Но чувствую себя, как раньше.

– Давай не усугублять эту тему, на тебя смотреть стыдно! – усмехнулся Крейн, хлопая себя по пивному пузу.

– Говори за себя! – включилась Мосс, шутливо хватая себя за бока. – Лично у меня просто кость широкая!

– Ладно, народ, не будем расслабляться. Я думаю, раз ты только включаешься в процесс, тебе лучше поработать за компьютером в участке?

Питерсон кивнул.

– Мне нужен новый логин для системы. Говорят, мой деактивирован из-за длительного отсутствия.

– Да. Пусть Крейн позвонит насчет этого.

Эрика улыбнулась ему, он – ей, и глаза их встретились. Питерсон отвел взгляд первым.

– Мосс, ты со мной. Джеймс, начинай собирать всю информацию про Мариссу Льюис, нужно понять, из чего состояла ее жизнь.

Он кивнул и отошел, оставив Эрику с Мосс, которая не сводила с нее глаз.

– Что?

– Ничего. Вроде бы, между вами все нормально. Круто. Куда едем?

– Хочу поговорить с лучшей подругой Мариссы.

Эрика договорилась встретиться с Шэрон-Луиз в баре «Брокли Джек». Он располагался на той же улице, что и салон, в котором она работала и который так и не открылся после праздников, хотя было уже 27 декабря. Пока они ехали по району Крофтон-парк, снова пошел снег. Упав на дорогу, он сразу таял и превращался в слякоть. Проехав станцию, продуктовый и другие магазины, они наконец увидели указатель на парикмахерскую «Золотые локоны».

– Почему в названии салона обязательно должна быть какая-то игра слов или аллюзия? – спросила Мосс, вглядываясь в броский бело-золотой интерьер салона, когда они проезжали мимо. – В молодости я стриглась в «Герр Кутц», хотя владелец никакого отношения к Германии не имел. А когда училась в Хендоне, ходила в салон под названием «Волосы дыбом».