неожиданно взял слово непосредственный командир старшего уполномоченного, комиссар Бушмелёв.

– Хотелось бы заметить, – начал он, – что всем солдатам, что были с нашим уполномоченным на том задании, потребовалась реабилитация. Все люди пережили серьёзные тепловые перегрузки. Они все сейчас в госпитале.

Кораблёва, может, чуть раздосадованно взглянула на комиссара и сказала быстро:

– У нас будет с собой новое оборудование, которое поможет пережить даже более высокие температуры.

– У вас будут переносные персональные холодильники? – спросил уполномоченный.

– Почти, – неожиданно согласилась Кораблёва. – У нас есть костюмы для экстремальных широт. Они уже проверены.

Уполномоченный взглянул на комиссаров, но те не собирались принимать решение за него: ты сам давай, Андрей Николаевич.

И Горохов пару секунд подумал и, покачав головой, ответил:

– Вы меня, конечно, извините, но пока я не готов вам помочь.

Кораблёва что-то хотела сказать, но он остановил её жестом:

– Мне нужно хоть немного отдышаться. Может, через месяц.

Глава 13

Совещание закончилось, и Тормышов с Кораблёвой ушли. Горохов заметил – ну, во всяком случае, ему так показалось, – что, когда они с ним прощались, северяне вовсе не были расстроены его отказом.

И мужчина, и женщина, пожимая ему руку, были деловиты и собранны, и всё. Никаких кислых мин, никаких обид. Только напомнили: о «выходе» и планируемой экспедиции к нему не должен знать никто. Ну, могли бы и не напоминать. Тут все были люди ответственные. Но Первый комиссар, конечно, заверил их в том, что эта информация никуда из Трибунала не выйдет. И тогда северяне ушли.

«Ну и хорошо. Можно было бы с ними и поработать. Но…». Горохов снова закурил. Ему и в самом деле нужно было прийти в себя; это кажется, что температурные перегрузки проходят для организма бесследно. Горохов давно убедился в том, что это не так. Он начинал уставать от жары. Или, может быть, это возраст давал о себе знать?

Комиссары его за отказ не осудили. Конечно, им хотелось максимального сотрудничества с Институтом Генетики и Общей Биологии, ведь Институт был, по сути, филиалом Севера. Северяне хорошо финансировали работу Института. И некоторая часть этих денег, соответственно, доставалась и Трибуналу. За тесное, так сказать, сотрудничество. Но комиссары не могли, да и не хотели принуждать своих специалистов. Уполномоченные товар штучный. Редкий товар. Тем более, те уполномоченные, которые на своей должности продержались более десятка лет. Этих вообще было всего… как пальцев на одной руке.

Они поболтали ещё с Гороховым насчёт «выхода», насчёт планируемой экспедиции, а потом отпустили его. Андрей Николаевич пошёл в зал отдыха. Но там была только Тамара, она как раз убирала со стола, взглянула и сказала:

– Андрей, а ребята уже разошлись.

– Жаль, – произнёс он.

– Посидишь? – спросила Тамара. – Я тебе накрою стол.

– Нет, одному неинтересно. Пока, Тамара, – сказал старший уполномоченный и пошёл к лестнице, что вела в гараж.

И там, на лестнице, столкнулся с пижоном в красивом и дорогом костюме. С Поживановым.

– О, Андрей, – они поздоровались за руку, и Сергей Сергеевич продолжил: – А я смотрю, твой или нет квадроцикл у стены? Подумал, что похожий. Решил, что не могут тебя вот так сразу после задания из отпуска вытащить.

– Наши всё могут, – ухмыльнулся Горохов.

– Совещание было?

– Было.

– У Первого?

– Точно.

– Я там, в гараже, северных видел. С ними? – продолжал допрос Поживанов.

Горохов ему ничего не ответил.

– Понял, – сказал начальник Отдела Дознаний.

Он хотел уже было попрощаться, но Горохов не отпустил его:

– Слушай, Серёжа, ну а с моим делом как?

– Ты про Серов? Про эту Алевтину? – сразу вспомнил Поживанов.

– Ну да…

– Слушай, Андрей…, – тон Поживанова сразу стал извиняющимся. –Ну нет у меня сейчас людей. Ты пойми… Серов – это где? Хрен его маму знает, сколько дней туда ехать. Дня два?

– Да нет, два дня ехать – это через Кытлым, через горы, там сейчас не проехать. Придётся через Губаху ехать, дня три-четыре, – прикинул уполномоченный.

– Вот видишь, туда-обратно – неделя, там тоже неделя потребуется, послать придётся двух человек минимум. Представляешь, сколько это будет человеко-часов? А у меня финансирование в этом квартале и так срезали. Работай как хочешь, хоть своими людям доплачивай, – рассказывал комиссар.

Но Горохов был далёк от проблем, с которыми сталкивалось руководство, нехватка людей и ресурсов – это всё его не касалось:

– Слушай, Серёжа, дело-то, мне кажется, стоящее.

– Да, конечно, стоящее, – Поживанов морщился. – Я понимаю… Слушай, давай так сделаем: я ставлю твою Алевтину в план разработок на следующий квартал. В пятницу совещание, если Первый утвердит план на квартал, я, не дожидаясь начала нового квартала, обещаю выделить тебе через месяцок пару лучших парней на твоё дело. Идёт?

– Месяцок? – уполномоченному не нравился такой вариант.

– Андрей, ну ничего лучше я тебе предложить не могу, – продолжил Поживанов. И всё-таки предложил: – Слушай… Я же тебе говорил, что в Серове у меня один… сотрудник…

– Да, – сразу обрадовался Горохов.

– Ну, это… Короче, так себе сотрудник, – продолжил комиссар, – не профессиональный. Кину ему немного денег, он поработает. Как сможет. Так, сделает предварительные наброски.

– Ну прекрасно!

– Говорю же, он не профессионал. Он может и запороть дело, выдать себя и наш интерес к этой твоей Алевтине.

– У тебя с ним прямая связь?

– Да. Он всё время на связи.

– А может, я с ним поработаю? – предложил уполномоченный.

Конечно, нет. Начальник Оперативного отдела взглянул на Горохова так, что тому сразу стало ясно – своего осведомителя Поживанов не отдаст.

– Ты лучше сформулируй задачу, а я с ним сам поработаю, – произнёс он.

– Связи, – чуть подумав, сказал уполномоченный. – Пусть построит её связи.

– Связи? – Поживанов поглядел на Горохова с сомнением: я ж тебе говорю, это не профессионал. Комиссар покачал головой. Человек точно проколется. И пояснил: – Связи – это сложно, это нужно или изнутри смотреть, или наружку на месяц ставить. Нереально.

– Ну, тогда окружение в первую очередь. Список людей вокруг неё и чем занимаются.

– Ну, это…, – Поживанов ещё сомневался. – Это можно попробовать. В общем, начнём потихонечку со списка ближнего круга. А когда я на твоё дело найду человеко-часы, кое-какая работа уже будет проведена.

– Спасибо, Серёжа, – Горохов протянул ему руку.

***

– Как прошло совещание? – сразу спросила Наташа, как только он вернулся домой. Это был её дежурный вопрос; на первом году совместной жизни он и вправду думал, что она интересуется, сочинял ей ответы, придумывал что-то. Но потом понял, что его «работа» ей почти неинтересна. Что её действительно интересовало в его делах, так это один вопрос: не ожидает ли он повышения. Да и то, интересовалась она этим давно.