– Мам, это я. Я все еще в клубе. Папа так и не появился.

Прошли сутки. Никаких изменений.

И в следующие сутки состояние Тины оставалось таким же тяжелым.

Хирурги все никак не могли добраться до пули. Снимки мозга были стабильными, но вокруг пули сохранялся большой отек, мозговое давление высокое и неизвестно, насколько сильно повреждены ткани. Оставалось только ждать, когда спадет отек. Они даже не были уверены, что ей удастся выкарабкаться.

Кейт большую часть этого времени провела в больнице с Томом и Эллен. Она рассказала полицейским, что Тина в тот вечер за нее закрывала лабораторию. Сказала она и что Тина не имела никакого отношения к наркотикам или чему-то противозаконному. Что она последний человек на земле, которого можно подозревать в связях с гангстерами любого вида.

Полицейские уверяли, что у них есть наводки. Свидетели видели, как человек с красной повязкой на голове сел в белый фургон недалеко от лаборатории и направился на Моррис-авеню. Красные повязки были фирменным знаком банды «Кровь». Детектив сказал, что они убивают невинных людей прямо на улице, чтобы показать свою удаль. Информатор из конкурирующей банды донес, что именно это сейчас и происходит.

Гангстерский ритуал инициации. Ее подруга лежит в коме. Как бы Кейт хотелось поверить в это предположение полиции.

На вторую ночь они с Грегом вернулись в свою квартиру примерно в два часа ночи. Спать они не могли. Или даже подумать о сне. Думали они только о Тине. Просто сидели на диване в ступоре.

В один прекрасный день это выйдет наружу. Что тогда она скажет Тому и Эллен? Они имеют право знать.

– Мне следует связаться с Филом Каветти, Грег, – сказала Кейт. – Люди, занимающиеся программой защиты свидетелей, должны знать.

Кейт понимала, что стоит ей позвонить, все в их жизни изменится. Придется переехать. Это наверняка. Возможно, сменить имя. Грег уже почти окончил свой стажерский курс. Он не может просто взять и уехать. Они ведь только начинают свою совместную жизнь.

Неужели это будет висеть над их головами всю жизнь?

– Полиция говорит, у них есть версии, – сказал Грег, изо всех сил стараясь быть спокойным и рассудительным. – Что, если они правы и это всего лишь трагическое совпадение?

– Тут все банды ни при чем, – сказала Кейт. – Мы с тобой это знаем.

Она была в отчаянии. За жизнь боролась ее лучшая подруга, не какая-то неизвестная ей женщина из новостей.

– Мы оба знаем, что в Тину стреляли, потому что приняли ее за меня.

Он обнял ее, и Кейт пыталась чувствовать себя в безопасности в его объятиях. Но она знала. Каветти и Маргарет Сеймор ее предупреждали. Как там они говорили? Что тут дело не в мести? Тут все глубже. Они называли это «страховкой». Чтобы те, кто вздумает, как ее отец, пойти против Fraternidad, знали, что с ними поступят так же.

Им наконец удалось заснуть в объятиях друг друга просто от страшной усталости.

И утром они решили подождать. Еще один день, самое большее два. Пусть полиция пока действует на свое усмотрение.

Потому что ночью Кейт проснулась. Она лежала, прижавшись к Грегу, футболка была мокрой от пота.

Они знали.

Они нашли ее. Будет обязательно следующий раз. В этом она была уверена. И что произойдет тогда? Когда они ее найдут?

Что случится, когда они поймут, что пострадал посторонний человек?

Кейт зашевелилась, освобождаясь от объятий Грега. Посидела немного в темноте, прижав коленки к груди. Она молилась, чтобы ее семья была в безопасности, где бы они ни были. Она достала из-под футболки подвеску, которую дала ей мать в последний день перед отъездом. Половинка золотого солнца. «У нее свои секреты, Кейт. Когда-нибудь я тебе о них расскажу». Смогут ли они когда-нибудь соединить две половинки?

«Мамочка, мне так хотелось бы услышать про эти секреты сейчас».

Кейт встала и прошла по темной квартире к входной двери. Дотронулась до тяжелой щеколды. И закрыла ее.

– Кейт. – Том О’Герн коснулся ее руки. – Идите домой.

Они сидели на скамейке у двери в операционную.

– У вас очень усталый вид. Сегодня уже ничего не произойдет. Я знаю, вы хотите быть здесь. И все же поезжайте домой и немного поспите.

Кейт кивнула. Она понимала, что он прав. За последние двое суток она спала не больше шести часов. Уровень сахара упал. Она не ходила на работу. За неделю после того, как в Тину стреляли, она практически не бывала нигде, кроме больницы.

– Обещаю, как только будут новости, я сразу позвоню. – Он проводил ее до лифта и обнял.

– Я знаю.

Тину перевели в палату для больных с травмами головы в больницу Белвью на Двадцать седьмой улице, лучшую в городе. Кейт спустилась в вестибюль и вышла на Первую авеню. Было темно, примерно шесть часов вечера. Она просидела в больнице весь день. Такси нигде не было видно, поэтому она прошла на Вторую авеню и села в автобус.

Кейт нашла свободное место в конце автобуса, села и на мгновение прикрыла глаза. Том прав, она вымоталась. Ей необходимо поспать. Этим утром она ушла из квартиры, не сделав себе укола инсулина. Грега не было, у него шестнадцатичасовая смена. Плохо. Впервые после трагедии с Тиной она будет в квартире одна.

Кейт немного вздремнула. Поездка в автобусе показалась мгновенной. Она очнулась как раз вовремя, чтобы сойти у Девятой улицы, в паре кварталов от того места, где она жила. Когда она сошла с автобуса и направилась к дому по Второй авеню, она почувствовала беспокойство.

Возможно, это ощущение вызвал у нее мужчина, отлепившийся от стены здания через дорогу от автобусной остановки. Он бросил под ноги окурок сигареты и пошел за ней на небольшом расстоянии. Звук его шагов четко доносился до нее. Она приказала себе не оглядываться.

«Кейт, ты страдаешь паранойей. Это же Нью-Йорк. Ист-Виллидж. Здесь всегда народ. Мало ли кто идет в том же направлении».

Она увидела его отражение в витрине магазина. Все еще идет за ней. Руки в карманах кожаной куртки. На глаза надвинута кепка.

Вовсе это не паранойя. Не в этот раз. Не то что в квартире. Сердце застучало. По спине побежали холодные мурашки.

«Иди быстрее, – велела она себе. – Твой дом совсем рядом».

Кейт перешла через Вторую авеню, направляясь к Седьмой улице. Сердце едва не выскакивало из груди.

Повернула на свою улицу. Чувствовала, что преследователь идет в нескольких футах от нее. Впереди был магазин, где она иногда покупала продукты. Кейт направилась туда, заставляя себя не оглядываться. Она почти вбежала в магазин.

На секунду она почувствовала себя в безопасности. Схватила корзину и пошла по рядам, надеясь, что он не зашел за ней. Она побросала в корзинку несколько предметов, которые якобы были ей нужны, – молоко, йогурт, хлеб. Но все время она просто ждала, поглядывая на окно. Там проходили люди. Постепенно она начала успокаиваться.