– Вот уж не хотелось бы, – пробормотал себе под нос Годэ. Наскоро переодевшись в сухое платье и развесив мокрую верхнюю одежду сушиться, он вышел прочь, столкнувшись в коридоре с высоким статным стариком, который покидал соседнюю комнату.

– Добрый вечер, сударь! – поприветствовал Ришар постояльца. – Ришар Годэ, к вашим услугам. Я надеюсь, мой приезд вас не потревожил?

– О, не волнуйтесь, – успокоил его старик, – Жан-Шарль д’Энневаль. Ничуть. В крайнем случае вскорости я смогу сполна отомстить вам, когда буду съезжать. В графстве я, увы, не задержусь.

Годэ вежливо улыбнулся, потом изобразил на лице почтительное удивление:

– Неужели знаменитый д’Энневаль из Нормандии, «величайший охотник всех времен», Губитель волков?

Старик невесело рассмеялся.

– Не такой уж и Губитель, как выяснилось. – Он бросил взгляд на лестницу за спиной Ришара.

– Я собирался ужинать, господин д’Энневаль, – верно понял намек парижанин. – Почту за честь, если вы составите мне компанию.

– Благодарю вас, мсье, но у меня несколько иные… планы. Впрочем, после трапезы, если пожелаете, загляните ко мне. Давно я не слышал свежих парижских сплетен.

С этими словами нормандец откланялся и поспешил вниз по лестнице.

– Непременно, господин д’Энневаль, с удовольствием, – ответил спине старого охотника Годэ, удивляясь проницательности егеря.

Отыскать общий зал оказалось еще проще, чем центральную площадь. Ришар спустился на первый этаж и пошел на гул голосов. Тяжелая дубовая дверь, окованная по углам железом, вела в большую комнату, где над столами из широких плохо пригнанных досок нависал низкий, закопченный потолок. Вместо стульев вдоль стен стояли приземистые лавки, а камин заменяла длинная печь. Ставни были уже закрыты, и единственными источниками света служили несколько свечей, расставленных на столах там и тут, да пара жаровен посреди зала. Время от времени девочка-служанка подбрасывала на тлеющие угли щепотку сухих листьев, и тогда горьковатый аромат полевых цветов ненадолго перебивал витавшую в воздухе чесночную вонь и кислый запах дешевого клерета.

За столами собралась самая разношерстная публика, какую обычно можно встретить только в портовых кабаках или на приграничных ярмарках.

Годэ задержался у входа, высматривая свободное место. В конце концов, он обнаружил свободный стул в самом углу, за отдельным столом, уставленным кувшинами из-под местного пива. Либо посетители «Белого креста» были очень суеверны, либо никто не хотел оказаться в компании с сидевшим в углу человеком в потертой ливрее.

Ришар поймал за рукав проходившую мимо молоденькую служанку и велел принести ему двойную порцию лучшего, что есть на кухне. Когда он указал на дальний столик, девушка сморщила носик, но пообещала мигом все доставить.

Проталкиваясь к облюбованному месту, Годэ прислушался к общему разговору. В центре помещения стоял молодой человек в добротном кафтане и что-то доказывал собравшимся. Несмотря на грамотную речь, осанка и натруженные руки выдавали в нем человека, привычного к тяжелому крестьянскому труду. Спор, судя по всему, набирал обороты.

– Кто это? – с любопытством спросил Годэ у одного из сидящих.

– Ноэль, сельский староста, – ответил тот. – Хороший парень, но пропащий. Учился аж в самом Менде, а ума не набрался.

Годэ прислушался с удвоенным интересом.

– Ай, оставьте! Что мы, никогда волков не видели? – продолжал Ноэль. – Да, почитай, в каждом доме по нескольку шкур вместо одеял. Честный люд Жеводана живет среди этих бестий испокон веку, и никогда такого не было, чтобы волки вдруг начинали добрых христиан терзать. Животин наших резать – это они с удовольствием, псов дворовых давить тоже любят. Но чтобы детей рвать? Говорю вам, люди, не волк это!

– Правильно! – поддержал его кто-то. – Сам достопочтенный епископ Мандский, монсеньор де Шуазель на проповеди так и сказал: «Темна природа Зверя и не хищник это лесной вовсе, а кара, посланная нам за грехи!»

– Так и есть! Не могли гонения на святой орден остаться безнаказанными. За то страдаем!

– А если не волк, то кто же? – перебил Годэ, добравшийся до столика в углу. Дремавший рядом с ним мужчина в ливрее, похоже, даже не заметил его появления.

– Оборотень! – завопили оборванцы, сидевшие у главного входа. – Давеча лесорубы видели, как он перебегал Трюйер на задних лапах!

– Я не знаю, насчет оборотня… – смутился Ноэль. – Но если это простой волк, то почему драгуны никак его не изловят?

– А ты не шуми, – вмешался в разговор здоровенный детина, до того сидевший к оратору спиной. Он повернулся, перекинул ногу через лавку и, вальяжно опершись локтем на стол, сплюнул на пол у самых ног деревенского старосты. Мужчина, как и многие собравшиеся в таверне, был одет в шерстяную куртку и потертые кожаные штаны, но Годэ привычно опознал в его манерах казарменные повадки. – Ишь, какой громкий. Господа драгуны, присланные Его Величеством, охраняют тебя, деревенщина, от беды. Пока они стояли под Сен-Шели-д’Апшье, там не было ни одной жертвы. Зверь туда и носу не казал. Скажите, добрые люди, видели летом у Сен-Шели эту тварь?

– Верно говорит! Не появлялся там Зверь, – поддакнул кто-то в другом углу.

– Там не появлялся, зато в Маржеволе разорвал девушку. А потом в Фо-де-пер и в Шольяке. Что же теперь, Его Величество к каждому пастуху по солдату приставит?

– Во-от, – перебил его ряженый в охотника драгун. – Теперь ты, свинопас, дело говоришь. Если твои крестьяне такие до волков ловкие, чего сами живодера не поймали? А не можете, так благодарите господина Дюамеля за защиту да помалкивайте.

– А почему бы господину Дюамелю не раздать селянам ружья? – подлил Годэ масла в разгорающийся спор. Драгун смерил его угрюмым взглядом, отметил нездешний крой платья, добротную обувь и модную шляпу и не стал ничего возражать, только презрительно махнул рукой. – С дрынами и вилами много не навоюешь. А от пули даже оборотню не убежать.

– Он прав! – воодушевился Ноэль. – Получи мы оружие со складов арсенала Лангедока, и Зверь давно был бы мертв. Мы обращались с этим прошением к господину Дюамелю, но он поднял нас на смех!

– Дюамель боится, как бы его самого не подстрелили заместо Зверя, – крикнул кто-то из оборванцев.

– Еще неизвестно, кто хуже, – проворчал стоявший неподалеку от Годэ человек. Увидел заинтересованный взгляд парижанина и стал пробиваться сквозь толпу зрителей к выходу.

– Это за что же? – рявкнул детина. – Уж не за то ли, что морозит своих солдат в горах, пока вы, местные, прячетесь под бабскими юбками?

– Да уж есть за что! – ответили сразу несколько сердитых голосов. – Драгуны твои с честными жеводанцами обращаются, будто мы гугеноты какие. Последнее у людей отнимают. Девок наших насильничают, черти усатые.

– От девок не убудет, – отмахнулся здоровяк. Кто-то из браконьеров одобрительно захохотал, остальные в восторге затопали ногами.