Чужим именем!

Фемида – тоже не ее. Его она придумала себе как псевдоним.Псевдоним, подходящий ей идеально. Ибо то, что она намерена сделать с Эвой, неместь, а восстановление справедливости. Ведь неправильно это, когда по винеодного человека ломается жизнь другого, а тот и в ус не дует, наслаждаясьсвоей… Так не должно быть! Это неправильно! И несправедливо…

Но Фемида восстановит справедливость. На то она и Фемида –БОГИНЯ правосудия!

Когда-то ее звали Аней, Анютой, Аннушкой. Отец величал АннойИоанновной, а старший брат Нюркой. Жила она в тихом среднерусском селе, в большойсемье тракториста и доярки. Еще маленькой девочкой научилась ходить за курами,поросятами, доить козу. В школу пошла в восемь лет – мама только что родилачетвертого ребенка, и ей нужна была помощь по хозяйству. До седьмого класса Анябыла лучшей ученицей, но потом съехала до троечницы, поскольку в пятнадцать летее больше волновали мальчики, нежели книжки. В восьмом у нее появилсяпостоянный ухажер Паша Кутиков. Взрослый, уже отслуживший в армии парень сличным мотоциклом «Урал». На нем они гоняли по окрестностям, на его сиденьесамозабвенно целовались, и на нем же Паша чуть не лишил Аню невинности…

Это было субботней ночью, когда, возвращаясь из соседнегосела, они остановились в лесочке, чтобы полюбоваться звездным небом. Пока Аняискала Полярную звезду, Паша пытался забраться ей в трусы. Однако ничего у негоне вышло, так как Анна собиралась сохранить свою девственность до свадьбы, очем сообщила ему, не отрывая взгляда от ночного неба. Сие известие Пашу, мягкоговоря, раздосадовало. Он начал кричать о том, что ему двадцать один, онздоровый мужчина со своими потребностями, мужчина, на которого заглядываютсясельские красотки и который не может терпеть еще два года, как какой-нибудьмонах-схимник. Аня все его претензии выслушала с большим вниманием, посочувствовала,но и только: несмотря на кажущуюся раскрепощенность, граничащую свульгарностью, она была довольно скромной девушкой и уж точно не развращенной.Тут Паша вспылил по-настоящему: столкнул Аню с мотоцикла и пролаял: «Раз так,топай пехом! За проезд надо платить!» После этого он унесся на своем «Урале», аАня осталась одна посреди леса.

Она стояла долго, минут пятнадцать, надеясь, что онодумается и вернется за ней. Он не вернулся. Тогда Аня пошла пешком. Онапримерно представляла, в каком направлении двигаться, представляла также,сколько времени займет дорога. По ее мнению, час, оказалось чуть больше –полтора. К трем ночи она добралась. Еще полчаса брела вдоль дороги, так как небыло ни одной машины. В половине четвертого дорогу осветили фары, и Анявыбежала на середину шоссе, размахивая руками. Естественно, она немного трусила– страшно садиться в незнакомый автомобиль, но оставаться одной в ночи было ещестрашнее.

К ее огромной радости, машина оказалась не незнакомой, как иводитель. Это был синий «Москвич» ее учителя по русскому языку ЛеонидаПавловича Сухова. За рулем был он сам: приятный мужчина с редкими курчавымиволосами, кроткими голубыми глазами, робкой смешной (передние резцы чутьвыпирали вперед, как у кролика) улыбкой. Насколько Аня знала, в свои сорок снебольшим он был холостяком, но еще ей было известно, что по нему сходит с умакосоглазая «англичанка», носящая неанглийскую фамилию Пупарева.

– Ты чего тут делаешь ночью? – строго спросилучитель, распахивая перед Аней дверку.

– Домой иду, – нагло ответила она, решив неябедничать на Пашу. – А вы?

– А я еду.

– От любовницы?

– От друга.

– А чего так поздно?

– Машина по дороге сломалась. Чинил три часа. – Онпостучал пальцами по рулю. – Старая она у меня…

– Ну а теперь мы можем ехать? – нетерпеливопроговорила Аня. Ей хотелось побыстрее попасть домой и лечь спать – учебный годеще не закончился, так что поход в школу никто не отменял, а вставать, чтобы неопоздать на занятия, надо не позже половины восьмого. – У нас с вамизавтра уроки…

– Да, сейчас… Только руки вытру…

Он полез куда-то под сиденье, пошуровал там, затем вынул неочень чистое вафельное полотенце. Но вместо того чтобы вытереть об него своируки (безупречно чистые, как оказалось!), поднес его к Аниному лицу. Девушка,уловив резкий, дурманящий запах, попыталась отстраниться, но Леонид Павловичвзял ее свободной рукой за голову и ткнул носом в ткань.

Запах проник в ноздри.

Аня вдохнула. Голова ее тут же закружилась. Перед глазамивсе поплыло. Она провалилась в черноту.

* * *

Аня с трудом разлепила веки. Со стоном приподняла голову,осмотрелась.

Слева от нее была цементная стена. Справа грубо сколоченныйстол, на котором стоял стакан воды и зажженная свеча в пол-литровой банке.Впереди фанерная дверь без ручки. Низкий дощатый потолок. Топчан с чистым, ноизрядно потрепанным бельем.

Аня вскочила. Ее макушка тут же стукнулась о доски потолка.От удара в голове зазвенело, и Аня опять опустилась на подушку…

Куда она попала, черт возьми? Что это за помещение? Размерыего где-то два на два, высота от пола до потолка метра полтора. Окон нет.Только дверь. Просто коробка какая-то…

Поерзав на жестком топчане, Аня сползла с него. Встала наноги. Распрямиться не получилось (ее рост составлял сто шестьдесят пятьсантиметров), так что пришлось двигаться в полусогнутом состоянии. Такимобразом она обошла свою тюрьму. Потрогала стены, ощупала потолок, торкнулась вдверь. Так ничего и не поняв, вернулась на топчан. Легла. Стала вспоминатьсобытия вчерашнего дня… Стоп, а почему она решила, что это произошло вчера?Быть может, прошло всего пара часов – вон свеча горит… Но даже если так, всеравно непонятно, зачем Леонид Павлович (Ленчик, как его за глаза величалиученики) сунул ей под нос вонючую тряпку, нюхнув которую она отрубилась, зачемпритащил сюда, зачем запер… Решил проучить? Попугать? Чтоб не шастала одна полесу?

Вдруг за дверью что-то лязгнуло. Аня вздрогнула,инстинктивно зажмурилась.

Лязг повторился. Похоже, кто-то отодвигал плохо смазаннуюзадвижку.

Послышался скрип. Это открыли дверь. Затем снова воцариласьтишина.

Аня почувствовала чей-то взгляд. От него по коже побежалимурашки. Стало жутко. И почему-то холодно…

– Не притворяйся, что спишь, – донесся до неезнакомый голос. Голос, который диктовал домашние задания, декламировал стихи,зачитывал отрывки из произведений. Голос ее учителя по русскому и литературе.Голос Ленчика. – Я знаю, ты вставала… Слышал шаги…

Дальше лежать с закрытыми глазами было глупо, поэтому Аняраспахнула веки. Перед ней, согнувшись, стоял Ленчик. Он был одет в привычныйджемперок с V-образным вырезом, рубашку, галстук, брюки со стрелками. От негопахло сладковатым, немного женским, одеколоном. И нафталином. Наверное, на летоЛенчик кладет свой джемпер в пакет с таблеткой от моли…