— Пойдемте ближе к подиуму. Вам стоит посмотреть. Вы ведь здесь впервые?

— Нет, мне пора идти, но не хочется отвлекать своего спутника от его красотки…

И снова незнакомец перехватил инициативу, не позволив ей поинтересоваться, где выход:

— Я наблюдал за вами с момента появления.

Она лишь кивнула, судорожно соображая, как выпутаться из создавшегося дурацкого положения. Лунда даже проклинать не хотелось.

— Пойдемте, никуда ваш спутник не денется. А если и пропадет, я провожу вас домой.

Незнакомец крепко взял ее за руку и повел за собой. Почему-то даже мысли о сопротивлении не возникло. Наблюдая, как уверенно передвигается по залу ее новый знакомый, Фрида поинтересовалась:

— А вы здесь завсегдатай?

— Нет. Смотрите.

Он поставил ее так близко к подиуму, где плетка ходила в руках то одного, то другого мастера, насколько позволяла безопасность. Наклонился к уху. Дыхание красавца было свежим…

— Это ведь незнакомая вам культура, верно? Садомазо. Одному нравится ощущать власть и право причинять боль, другому — эту боль испытывать.

— Неужели им действительно нравится боль?

Чтобы спросить, пришлось самой поднять голову и дотянуться губами почти до уха незнакомца, он наклонил голову ниже, кивнул.

— Кому-то и впрямь нравится боль, а кому-то просто подчинение. Быть во власти другого — это тоже своего рода эйфория.

Она невольно фыркнула. В ответ раздался смех:

— Вы просто никогда не пробовали. Не хотите?

— Что, вот туда под плеть у всех на виду?

— Нет, под плетку, но наедине. Пойдемте, попробуем? Ну, хотя бы поговорим, здесь невозможно разговаривать.

Не зная, что ответить, она помотала головой:

— Я посмотрю.

— Хорошо, четверти часа хватит?

Наверное, прошло больше, Фрида смотрела, как плетка ходит по спинам, по ягодицам, даже пяткам нижних, видела, что им больно, но лишь одна девушка произнесла стоп-слово.

Незнакомец все это время стоял сзади, плотно держа ее за талию, мало того, правая его рука легко скользнула под ткань юбки и принялась поглаживать ягодицы. И у Фриды не хватило духа сбросить эту руку. Это было безумием, никому и никогда она не позволила бы вести себя вот так нагло, а тут вообще неизвестно кто! Но, наверное, в этом и есть прелесть — они в масках, незнакомы и едва ли будут знакомы…

Спиной Фрида чувствовала сильные удары его сердца, и не было сил отбросить эту бессовестную руку, хозяйничающую у нее под юбкой.

Опомнившись, она все же попыталась уклониться, но незнакомец прижал ее к себе сильней:

— Тсс… вот какую попку выпороть бы!

В голосе звучало восхищение. Фрида прекрасно знала достоинства своей пятой точки, попка у нее была «бразильская» безо всяких усилий, кстати. Просто повезло.

Насмешливый голос поинтересовался:

— Неприятно?

— Нет.

И было непонятно, что означает ее ответ — согласие или отказ. Незнакомец расценил по-своему:

— Тогда терпите…

Рука продолжила свое действо, и Фрида больше не пыталась от нее избавиться.

Мало того, глядя на то, как по ягодицам моделей прогуливаются хвосты плеток, постепенно она начала заводиться и ловила себя на желании и самой испытать нечто подобное. Незнакомец, видно, на это и рассчитывал, снова склонился к ее уху:

— Пойдемте, поговорим…

Снова крепко взяв за руку, повел ее куда-то в коридор. Заметив легкое сопротивление, скорее просто неуверенность, повернулся, поднял лицо за подбородок:

— Что сделала девушка, которая пожелала прервать сеанс?

— Сказала стоп-слово.

— Придумайте свое, этого будет достаточно.

— Но я вообще не хочу!

— Или не уверены, что хотите? Попробуйте, как можно не хотеть то, что вы не испытали?

— Чтобы понять, что перед тобой грязь, не обязательно в нее лезть.

Мужчина разжал пальцы. Глаза в прорези маски блеснули холодом, казалось, он мгновенно потерял к ней интерес.

— Пойдемте, я выведу вас отсюда.

Фрида огляделась. Лунд нашелся почти сразу, он ворковал уже с другой красоткой совсем рядом. Кивнув на ее спутника, повернувшегося спиной, Петер показал Фриде сомкнутые в кольцо пальцы, что, видно, должно означать одобрение. Незнакомец оглянулся:

— Вы идете?

— Простите, я действительно не уверена, что смогу вытерпеть боль…

— Не извиняйтесь, никто вас насильно под плеть не потащит, здесь так не принято. БДСМ — это только добровольно. Даже если очень больно.

Фрида остановилась. Возможно, это единственный ее шанс попробовать. Если выдерживает Линн, то почему не сможет вытерпеть она?

— Что вы встали? Пойдемте, я тоже ухожу. Или решили остаться?

— Я… я могу попробовать…

Он расхохотался, чего, впрочем, никто из окружающих не заметил, все были заняты собой и своими партнерами.

— Ну что ж, оставайтесь. Желаю получить удовольствие.

Глядя, как незнакомец разворачивается, чтобы уйти, Фрида почти прошептала:

— …с вами.

Удивительно, в этом многоголосье, шуме и грохоте музыки он услышал. Снова повернулся к ней, некоторое время внимательно смотрел в глаза, словно пытаясь что-то выпытать. Фрида не отвела глаз.

— Вы уверены?

— Да.

Они отправились разыскивать свободную комнатку.

Комнатки были невелики, скорее кабинки, из мебели только скамья, небольшой шкаф, кресло и столик.

— Дверь не закрывается, в любую минуту вы сможете сказать стоп-слово или вообще встать и уйти. Договорились? А теперь идеология БДСМ. Первое и главное — безопасность.

— Чья?

— Ваша и моя тоже. Если я беру в руки плеть, я отвечаю за то, чтобы не нанести вам слишком большой вред, не сделать больней, чем вы сможете перенести. Кстати, даже если вы сами этого захотите. Второе — доверие. Если вы не доверяете тому, кто взял плеть или еще что-либо, причиняющее боль, лучше не начинать. Это же ваше доверие облекает двойной ответственностью меня.

Фрида тихонько вздохнула. Не так уж страшно. Пока.

— Я видел, как вы смотрели на девушку, которая стояла на распятии. Она заслужила наказание, знала о том, что его получит, и была готова. Поверьте, ей не причинят вреда больше, чем она может вынести. Но это азы. Если принимать систему подчинения хозяин — рабыня полностью, значит, отдавать себя во власть хозяина безо всяких вопросов, возражений, даже стонов. Но к этому вы не готовы. Попробуем простое подчинение?