По первоначальному плану наши горизонтальные бомбардировщики должны были сбросить 800-килограммовые бронебойные бомбы на корабли. Теперь им предстоит сбрасывать термитные бомбы на нефтехранилища. Легкие пикирующие бомбардировщики, несущие бомбы в 250 кг, сбросят их на авианосцы и те резервуары с топливом, что уцелеют после первой атаки. Торпедоносцы атакуют торпедами авианосцы, линкоры и танкеры – для них это будут приоритетные цели, а если каких-то кораблей в гавани почему-нибудь не окажется, то пусть себе топят любые другие судна. Впрочем, хочу подчеркнуть, желательно не столько топить вражеские корабли, сколько постараться нанести им возможно более тяжелые повреждения. Люди по своей натуре весьма глупы. Им часто бывает жаль расставаться с поломанными вещами, и они будут пытаться их починить. А это – время, это потребность в рабочих руках и материалах, не говоря уже о топливе, которого американцам после нашего удара будет катастрофически не хватать. Что касается истребителей, то они займутся самолетами на аэродромах. Ни один из вражеских самолетов не должен взлететь, чтобы оказать нам сопротивление. На каждый наш самолет, пусть даже и в перегрузку, должна быть подвешена 250-килограммовая бомба.

Последнее, о чем я хотел бы сказать, – добавил адмирал Ямамото, – имеет отношение к чисто технической проблеме. Поскольку нефть в резервуарах необходимо гарантированно поджечь, я приказываю добавить в боезаряды всех наших бомб порошкообразную окись алюминия, что, по мнению специалистов, с которыми я консультировался, приведет к увеличению температуры вспышки при их взрыве. Затруднить тушение пожаров должно применение фугасных бомб с часовыми взрывателями. Вот, собственно говоря, и все.

План Ямамото и в самом деле не потребовал больших изменений. Бомбы были переснаряжены, пилоты горизонтальных бомбардировщиков отработали все приемы бомбометания по целям, которые им отметили на выданных им «слепых» картах, где не было никаких названий, кроме целей, помеченных кружками. Для каждой из эскадрилий наметили свою группу резервуаров.

И вот теперь далеко внизу капитан Футида видел последствия всех этих поистине титанических усилий его товарищей по оружию. Он видел, как взрывы бомб, сброшенных с пикирующих бомбардировщиков, покрыли стоящие ближе к берегу корабли, хотя самих самолетов так и не увидел.

Одновременно японские истребители спикировали с высоты 3600 метров на четыре американских аэродрома, сбрасывая на них бомбы и стреляя из пушек и пулеметов. 402 машины стояли ровными рядами, крыло к крылу – лучшей мишени нельзя было себе и вообразить. Поэтому неудивительно, что уже в течение нескольких минут японцы завоевали господствующее положение в воздушном пространстве острова Оаху. На аэродроме Хикэм 250-килограммовая бомба попала в казарму: погибли 35 солдат, сидевших за завтраком. Рев пикирующих самолетов смешался с грохотом взрывов, криками и беспорядочной стрельбой.

* * *

Между тем в 7 часов 55 минут на американских линкорах происходило все то же, что и должно было происходить в небоевой обстановке на кораблях ранним утром. Военные музыканты уже настроили свои инструменты, чтобы сыграть к утреннему построению «Звездно-полосатый флаг», но тут неожиданно появились японские бомбардировщики. Они стремительно пронеслись над морем на высоте пятнадцати-двадцати метров. Команды кораблей видели даже лица пилотов – некоторые из них презрительно ухмылялись. Через три минуты по радио раздался голос командира американской эскадрильи самолетов-разведчиков: «Воздушная атака! Это не учения!» Ударили первые сброшенные с японских самолетов торпеды, к небу взметнулись столбы огня и дыма. К зенитным орудиям и пулеметам отовсюду бежали матросы, офицеры, музыканты, санитары. На крейсере «Нью-Орлеан» военный капеллан Хауэлл Форджи выкрикнул ставшую впоследствии знаменитой фразу: «Молитесь Господу и начинайте раздавать боеприпасы!» К восьми часам американцы могли уже вести ответный огонь по противнику, но тут оказалось, что патронов для зенитных пулеметов, увы, не хватает, а снаряды для многих орудий уложены в надежно запертые ящики.

* * *

Самой крайней в «аллее линкоров» стояла «Невада». По счастливому стечению обстоятельств вахтенный офицер Тоссидж приказал держать на ней под парами два котла, что позволило ему сразу же начать движение, чтобы уйти с линии атаки. С первыми же выстрелами Тоссидж передал по внутрикорабельному радио: «Воздушный налет! Это не учения! Повторяю, это не учения!» Вслед за этим «Невада» открыла огонь, и почти тотчас же ее зенитчики сбили торпедоносец. Через две минуты в корабль попала торпеда, затем несколько бомб, но, несмотря на это, артиллеристы корабля продолжали вести огонь и сбили еще два торпедоносца.

Следующим на рейде стоял линкор «Аризона», и хотя его корпус частично закрывала плавмастерская «Вестал», в него сразу же попала торпеда, а затем и несколько бомб, вызвавших взрыв в носовом погребе боеприпасов. Мицуо Футида впоследствии вспоминал: «Мы уже почти легли на боевой курс, как вдруг на одном из линейных кораблей раздался взрыв страшной силы. Колоссальный столб черно-красного дыма поднялся на высоту 1000 метров. Даже мы ощутили удар взрывной волны, хотя находились вдалеке от гавани».

Страшный взрыв унес более 1000 жизней, в числе убитых были контр-адмирал Исаак С. Кидд и командир корабля Франклин Ван Валькенбург.

Затем бомбы и торпеды поразили линкоры «Уэст Виргиния» и «Оклахома», причем в этот корабль одна за другой попали сразу три торпеды. «Уэст Виргиния» села на дно на ровном киле, а вот «Оклахоме» не повезло: корабль повалился на левый борт и вскоре затонул. В первые же минуты атаки несколько торпед попали в линкор «Калифорния», на котором было затоплено машинное отделение. Корабль остался без электроэнергии, и снаряды к зенитным орудиям стали подавать вручную. И хотя к 9 часам подачу электричества все-таки удалось восстановить, из-за сильных пожаров, которые никак не удавалось погасить, команде приказали оставить корабль. Впрочем, тонула «Калифорния» очень медленно и только лишь 9 декабря окончательно села на дно.

Кроме кораблей удару подверглись и объекты на берегу: аэродромы Уиллер, Хикэм, Канэохе, Эва и база морской авиации на острове Форд в центре гавани.

Японские самолеты пронеслись над летными полями, расстреливая стоящие как на параде американские самолеты, емкости с горючим и аэронавигационное оборудование. Разгрома избежал только маленький и служивший в основном для учебных целей аэродром Халейва. Именно с него взлетели два истребителя Р-40 «Томагавк», пилотируемые лейтенантами Тэйлором и Уэлчем. Летчики, сбившие, по разным данным, 7–8 самолетов противника, стали национальными героями Америки, героями книг и кинофильмов.

Потери американцев росли прямо-таки с ужасающей быстротой, однако было очевидно, что свой главный удар японские самолеты наносят по району нефтехранилищ. Сначала, как и планировалось, над ними на бреющем полете прошло несколько звеньев горизонтальных бомбардировщиков, сбросивших на них бомбы замедленного действия.

Несколько резервуаров получили пробоины, через которые из них потек мазут. Затем последовали взрывы бомб, и потоки мазута в одно мгновение превратились в реки огня. Затем уже с большой высоты, поскольку снизиться мешал густой черный дым, на них посыпались более мелкие бронебойные бомбы с начинкой из термита. Горизонтальные крыши емкостей были легко пробиты, и пожар вспыхнул внутри них. Весь берег, где находились нефтехранилища, охватило море огня. Горело дерево, горел металл, горели и заживо сгорали люди, пытавшиеся бороться с огнем. Затем мазут потек в гавань, где пламя охватило корабли, стоявшие вблизи от берега. Сверху казалось, что внизу открылись двери в самый настоящий ад!