Ева вскочила, подошла к доске и стала изучать увеличенное фото с удостоверения Колтрейн.

— Она должна была спросить. Три года назад Рикер был еще на свободе, все еще демонстрировал чудеса ловкости, ускользая от полиции, но любая стандартная проверка сына должна была привести к отцу. Выдать хоть что-нибудь.

— Не знаю, имеет ли это отношение к твоему делу, но…

— Вот именно. Вечное «но». — Ева оглянулась на Рорка. — Она закрыла дело?

— Если можно так сказать. Она свела поиск к трем подозреваемым. Всякий раз, как она получала ордер и ехала на обыск, подозреваемого на месте не оказывалось, зато она находила несколько предметов, украденных из антикварного магазина. Через два дня тела всех трех мужчин были выловлены из реки Чаттахучи. Трупы были скованы вместе.

— Какой-какой реки? Ты это придумал?

— Ну, я мог бы и придумать, но нет. Если не ошибаюсь, это название придумали индейцы сколько-то там веков назад.

— По-моему, это как-то стыдно — утонуть в реке Хучи-Пучи.

— Чаттахучи.

— Да какая разница?

— Для жителей Атланты, думаю, существенная. — Рорк подошел к ней, похлопал ее по щеке. — Ну а теперь, когда ты разрядила обстановку, можем поговорить о существе дела.

«Рано или поздно, — подумала Ева, — брак превращает стены в прозрачное стекло, и супруги наблюдают сквозь него друг за другом, как рыбки в аквариуме».

— Ладно, ладно. Ты хочешь сказать, что каков отец, таков и сын? Рикер — убийца. Глотки резать — это ему раз плюнуть. Сына ощипали? Папаша нашел тех, кто его ощипал, — а может, это Колтрейн провела для него пунктирную линию, — и и рассчитался с ними. Или кто-то с ними рассчитался по его заказу. Она должна была это проверить.

— В деле говорится, что в момент смерти трех подозреваемых Алекс Рикер был на благотворительном мероприятии в Майами вместе с несколькими сотнями свидетелей.

— Не захотел пачкать ручки, заказал убийство на тот час, когда у него самого было железное алиби, — пожала плечами Ева.

— Возможно. Если так, он проявил чудеса ловкости. Не хуже, чем его папаша. Да, я вскрыл отчет медэксперта по убитым грабителям. — Рорк увидел, что Ева, конечно, недовольна и хочет что-то возразить, но она в последний момент передумала. — Их избивали в течение нескольких часов, у них множество костей было сломано, прежде чем им перерезали глотки. По-моему, это почерк Рикера.

— Она должна была знать. — Ева вновь изучила фотографию Колтрейн, попыталась заглянуть ей в глаза. — Все говорят, что она тщательно прорабатывала детали. Она не пропустила бы связь с папашей.

— В деле есть запись беседы с Алексом после обнаружения тел. Его алиби подтверждено. Дело «остыло», а тем временем вся украденная у Рикера собственность была найдена и возвращена.

Ева сцепила руки на затылке.

— Три года назад… Она подала прошение о переводе всего год назад. Мне бы, конечно, очень хотелось зацапать еще одного Рикера, причем не важно, по какому поводу, но я просто не вижу связи между ее смертью и убийством трех незадачливых воришек три года назад.

— Да может, ее и нет — этой связи. Вот только Алекс Рикер сейчас в Нью-Йорке. Он провел тут всю прошлую неделю.

— Он здесь? — Ева в задумчивости покачалась с пятки на носок. — А вот в такое совпадение я ни за что не поверю. Где он?

— У него есть пристанище на Парк-авеню.

— Удобно. Утром надо будет нанести ему визит.

— Я поеду с тобой. — Рорк вскинул руку, не давая ей заговорить. — Если это касается Рикера, его сына, его троюродного брата, его — разрази меня гром! — его карликового пуделя, я еду с тобой.

— В колонии строгого режима на Омеге не разрешают держать собак. Ладно, я не буду спорить насчет Рикера… обоих Рикеров. Мы уже год назад спорили до хрипоты, хватит с меня.

— Год назад… — задумчиво проговорил Рорк. — Это можно считать юбилеем. И вот на руках у тебя опять мертвый коп — в прошлом году у тебя был целый водопад мертвых копов — и еще один Рикер. Да, тут многовато совпадений.

Ева уже связала эту цепочку.

— Надо будет провести глубинный поиск по Алексу Рикеру. Когда он купил недвижимость на Парк-авеню? Какие еще предприятия у него имеются? Сколько из них в Нью-Йорке? Как часто его имя всплывает в связи с уголовным следствием? Что он делал весь прошедший год? Связывался ли с отцом? Целая куча вопросов.

— Ты не найдешь ответов на этом оборудовании. Тебе не обойти законов о частной жизни и Службы компьютерной охраны.

— Тогда воспользуемся твоим незарегистрированным.

Рорк взглянул на нее, склонив голову набок.

— Быстро же вы пришли к этому заключению, лейтенант.

— Может быть. — Ева по-прежнему стояла, не сводя глаз с лица Колтрейн на доске. — А может, три года назад она узнала об Алексе Рикере больше, чем указала в своих файлах?

— Думаешь, он, как и его папаша, держит копов в своем большом кармане? Включая ее?

— Я не знаю. — Ева покачала головой, словно прогоняя непрошеные мысли. — Надеюсь, что нет. Очень хочу надеяться, что нет, — хотя бы ради Морриса. Но если она была грязным копом, я должна знать. И если Алекс Рикер имел отношение к ее смерти, я должна это выяснить.

В секретном кабинете Рорка сквозь прозрачные только в одну сторону защитные экраны открывался вид на городские огни. Блестящая подковообразная консоль открывала доступ к самому продвинутому — и тоже засекреченному! — компьютерному оборудованию, ускользавшему от всевидящего ока Службы компьютерной охраны.

«Это незаконно, — думала Ева. — Все, что тут будет найдено, не покинет пределов этой комнаты. Но по крайней мере я буду знать. Я должна знать. Хотя бы ради Морриса».

Рорк стянул волосы на затылке в короткий хвостик, закатал рукава и засел за работу. Положил ладонь на сенсорную пластинку.

— Рорк. Включить питание.

Консоль вспыхнула морем цветных светодиодов, переливающихся подобно драгоценным камням.

Рорк. Принято. Питание включено.

— Нам понадобится кофе, — сказал он Еве.

— Я об этом позабочусь. — Ева запрограммировала на «автоповаре» полный кофейник и налила две высокие кружки. Обернувшись, она увидела, что он смотрит на нее и ждет. — Ладно.

Она подошла, поставила его кружку на консоль, а свою пристроила на выступ, предназначенный для дополнительного компьютера.

«Да, ради Морриса, — сказала она себе. — Но не только».

— Мой отец работал на Рикера. Твой — тоже. И мы с тобой уже установили, что они встречались друг с другом, работали над одним и тем же делом до того вечера в Далласе… когда я убила своего отца.

— До того, как ты, восьмилетняя девочка, остановила его, помешала ему в энный раз тебя изнасиловать.