– Приятного аппетита, я подожду тебя в машине, – кивнула Ольга и, не торопясь, вышла из ресторана.

Рик посмотрел на любимый бургер, а затем за закрывшуюся за Ольгой дверь. Это будет сложнее, чем он думал. Отложив бургер в сторону и с улыбкой кивнув знакомым, встал из-за стола и направился за невестой, бросив на стол пару купюр.

НИНА

– Эй, просыпайся, – кто-то настойчиво тряс ее за плечо, – просыпайся.

Нина с трудом разлепила глаза и попыталась сфокусироваться. Дуглас. Чуть менее красный, чем обычно, он довольно улыбался.

– Давай, я приготовил завтрак и сделал кофе, ешь, и я покажу тебе, что к чему.

Нина вскочила с кровати, чуть не запуталась в длинной шелковой ночнушке, которую купила, чтобы не ударить в грязь лицом перед будущим мужем. Суетливо принялась искать в чемодане халат, нашла, ужаснулась от того, что он помялся, но молча накинула, чтобы не задерживать Дугласа, который уже стоял в дверях и постукивал носком сапога от нетерпения. Кстати, почему он в доме в сапогах?

Нина обула тапочки, Дуглас проследил ее движение и фыркнул:

– Это можешь выбросить сразу.

– Что, дорогой? – не поняла Нина.

Вместо ответа Дуглас махнул рукой и кивнул в сторону коридора, приглашая Нину следовать за ним. Выйдя из комнаты, она с интересом принялась оглядываться по сторонам, осматривая место, которое, возможно, станет ее домом.

Увиденное потрясло скромное учительское воображение – широкий коридор, высокий потолок, все обито старыми грубыми досками, несшими в себе определенный шарм. Дом был похож на огромный ангар, который нарезали на комнаты. Нина успела насчитать шесть дверей в коридоре, когда Дуглас нетерпеливо махнул рукой в сторону лестницы.

По широким скрипящим ступеням они спустились в небольшой коридор, из которого попали на кухню.

Кухня была большой. Нет, не так. Кухня была огромной! Справа рабочее пространство, уставленное всевозможной техникой и забитое утварью, посреди остров, в центре которого красовалась плита на шесть конфорок. Сейчас на ней стояло две сковородки, от которых по кухне плыл аромат поджаренного бекона, немедленно вызвавший у Нины приступ тошноты.

– Бекон и яйца, попробуй еще раз, это лучше, чем у чертовых голлашек, – самодовольно улыбнулся Дуглас, и Нина тут же, пересилив себя, улыбнулась в ответ.

– Спасибо, дорогой.

Вместо ответа Дуглас кивнул и заспешил к плите. Ловко подхватив две толстобокие горячие сковороды, он понес их к огромному деревянному столу, по бокам которого стояли две лавки с истертыми спинками.

Нина продолжала оглядываться по сторонам – кухня старого ранчо была больше, чем вся ее квартира. Да что там, она была даже больше трешки, в которой они жили с Сергеем. Впервые при мысли о муже не нахлынула грусть. Новые эмоции были слишком сильны. Нина вздохнула – неужели она сможет забыть покойного мужа, как и предвещала Светка?

Дуглас тем временем выложил приготовленный завтрак на три тарелки и принялся рассказывать:

– Я часто охочусь, у меня есть специальные собаки, которых я развожу и продаю, но лучшие остаются у меня. Я их выставляю. Так вот, я часто охочусь на кабанов, уток и даже оленей, мне нужна огромная кухня, тут я свежую мясо и потом копчу его, ты умеешь коптить мясо?

– Что? – улыбнулась Нина, не понявшая ни слова из того, что сказал ей Дуглас.

Тот снова повторил, но она лишь покачала головой в ответ. Тогда Дуглас взял ее за руку и подвел к одному из трех огромных холодильников, занимавших половину одной из стен. Начал открывать двери одну за другой, и Нина увидела, что холодильники забиты под завязку огромными тушами.

– Ты умеешь коптить мясо? – теряя терпение, повторил Дуглас, и Нина почувствовала себя полной дурой.

– Он спрашивает, умеешь ли ты что-то делать с мясом, – пришел на помощь Валера, заходя в кухню и с легким присвистом оглядываясь по сторонам: – Вот это домина, Дуглас, ты миллионер?

– Это неприличный вопрос, – фыркнул старик, – спроси у своей матери, что она умеет делать с мясом.

– Ма, скажи ему, что ты можешь делать с мясом. – Валера подошел к столу и, словно молодая гончая, повел носом. Бекон пах восхитительно.

– Я могу сварить суп, сделать рагу, пожарить отбивные, запечь вырезку, котлеты накрутить, – растерянно принялась перечислять Нина, а Дуглас тем временем заторопился к столу, уселся на лавку и, махнув рукой, пригласил Нину с Валерой приступать.

Валеру не нужно было звать дважды, он сел за стол и с аппетитом принялся поглощать яичницу с беконом, время от времени производя обмен репликами. Нина тоже присела на краешек лавки и ковырнула завтрак. При виде бекона снова замутило – она не привыкла к обильным и жирным завтракам, но и лезть в монастырь со своим уставом не хотелось. Выслушав ответ Валеры, Дуглас рассмеялся и что-то быстро сказал, Валера уточнил, а затем перевел матери:

– Он говорит, что так мы далеко не уедем, тебе придется научиться коптить мясо и делать из него колбасы, потому что при ферме есть магазин, в котором он это продает.

Нина почувствовала легкое головокружение. Ферма, магазин, колбасы – как это все отличалось от скромного учительского быта! Отложив вилку в сторону, она налила кофе, заваренный Дугласом, и, сделав глоток, закашлялась – напиток не походил на тот слабенький растворимый, который она обычно пила дома.

– Валерочка, а спроси у него, ему самому не сложно в таком огромном доме, какого он вообще размера?

– Около четырехсот метров с подвалом, – выслушав вопрос, пояснил Дуглас и тут же добавил: – У меня когда-то была большая семья. Трое детей, с нами еще жил мой младший брат со своей девушкой и родители, пока не умерли.

Нина снова закашлялась. У Дугласа есть дети? Почему у нее сложилось впечатление, что он одинок? Что она вообще о нем знает?

– А где его дети? – отдышавшись, поинтересовалась она.

Дуглас с раздражением бросил приборы, плеснул в огромную чашку кофе и выпил его в несколько глотков, после чего резко ответил на вопрос Нины.

Валера, успевший съесть все, что было у него в тарелке, и косящийся на сковородку, где еще оставались несколько ломтиков хрустящего бекона, перевел:

– Он говорит, что не общается с этими сукиными детьми.

– Что? – обалдела Нина.

– Ну, что он сказал, то я и перевел, – пожал плечами сын, – он говорит, что старший в тюрьме, о дочке он уже несколько лет ничего не слышал – она связалась с преступником, а младший умер от передозировки.

Голова закружилась до такой степени, что Нине пришлось схватиться за край стола. Дрожащей рукой она вылила в чашку остатки кофе и, последовав примеру Дугласа, выпила залпом.

– Не хочу говорить об этих мерзавцах, пойдем, покажу вам хозяйство, – отрезал Дуглас.

Экскурсия по ранчо и прилегающей территории заняла почти два часа. Помимо разведения лабрадоров («Вот мои настоящие дети», – заявил Дуглас, когда они вошли в огромный вольер) он также занимался разведением лошадей и овец. Часть земли Дуглас сдавал в аренду под посадки, какие-то люди постоянно появлялись то здесь, то там, Дуглас перебрасывался с ними парой слов, но Нину с Валерой не представил.