Насколько старыми мы себя чувствуем и как действуем, зависит от общепринятых установок в данный момент.

На протяжении истории общество, прошедшее через болезненные потрясения – гражданские войны, революции, природные катастрофы, – почти неизбежно жаждет стабильности. На этом этапе культура вырабатывает общепринятые условности и неистово их защищает. В результате многие из этих аспектов становятся очень жесткими, в том числе и представления о возрасте. В некоторых обществах, например в европейских монархиях после Великой французской революции, пожилые люди приходили к власти и строго контролировали все стороны культуры. Когда происходит подобное, стариков считают умудренными и всеведущими, а молодых рассматривают как импульсивных, своевольных, ненадежных и нуждающихся в надзоре.

Спустя какое-то время обычно возникает реакция на гнетущее давление стабильности. В Америке это приняло форму буйного нарушения условностей в ответ на сухой закон 1920-х и во время молодежной революции 1960-х. Подобная реакция приводит к тому, что молодые перестают верить в мудрость старших поколений, видят в себе носителей чудесной чистоты помыслов и настроены сокрушить все ограничения.

Жесткие воззрения на возраст рушатся в обществе также, когда возникают неожиданные возможности вроде золотой лихорадки, когда молодые и старые бросаются в дело, не разбирая лета. То же самое случается при катастрофах – наводнениях, пожарах, когда каждая пара рук на счету и возраст неважен, а важно только, что кто-то стоит в цепочке, передавая ведра с водой, или пытается спасти жертв наводнения.

В такие времена пожилые люди вступают в дело и оказываются очень сильными и умелыми, но когда кризис миновал – опускаются в свои кресла-качалки и снова ведут себя как старики. Иногда впору заподозрить, что они нарочно притворяются стариками.

Так что же происходит? Мы все ведем себя согласно последней моде в обществе, определяющей возраст, только и всего.

Определение возраста скоро изменится и для вас лично.

Вчера, когда я шла по Бродвею, меня обогнал мужчина, вероятно, несколько старше меня. Он двигался быстро, немного согнувшись от возраста, размахивая зонтиком. Я посмотрела на его сильное, в морщинах лицо, когда он стремительно обошел меня и стал удаляться широкими шагами, и поняла: то, что я думаю о «стариках», изменилось. Раньше они выглядели для меня так, будто уже родились старыми и были такими всю свою жизнь. Если они когда-то и были молодыми, то в допотопную эру, практически нереальную для меня и не имеющую ко мне отношения. Но когда я взглянула ему в лицо, а потом смотрела на удаляющуюся спину, я поймала себя на мысли: «А как он выглядел классе в седьмом?»

Во мне что-то резко изменилось. Мне и в голову не приходило, как я буду себя чувствовать, став такой «старой». Скажи мне кто-то, что однажды и я буду в таком возрасте, я бы подумала: «Ну и что?» Я видела в нем личность, а не образчик возраста.

Но так мне казалось не всегда. Где-то после тридцати пяти меня начала ужасать перспектива старения. Почти со всеми так случается. И вы знаете, когда паника достигает пика – в сороковой день рождения.

Отчего так много людей уезжают из города в свой сороковой день рождения?

«Ну его, этот юбилей, я собираюсь уехать из города, – сказала мне недавно одна из подруг. – Ничего не имею против того, чтобы мне было сорок. Просто не хочу это праздновать».

«На свой сороковой день рождения я уезжаю кататься на лыжах, – сказал другой друг. – Знать не хочу, что случилось с моей молодостью. Хочу делать вид, что все еще молод».

Вы тоже замечали? Многие не хотят отмечать этот день рождения, потому что не рады слышать тосты и шутки. Впервые такие шутки не кажутся смешными. Но не хочется оставаться дома и отменив праздник. Не хочется мыть посуду, смотреть телевизор, даже в кино сходить поблизости. Хочется быть где-то в другом месте.

Как меняет все один день!

Отчего сейчас? Отчего в сорок? Припомните: вас не всегда беспокоило, что вы становитесь старше. Были времена, когда не терпелось повзрослеть. Ведь можно будет пить, водить машину и заниматься сексом! А еще – плевать на авторитеты, зарабатывать собственные деньги, увидеть мир и самостоятельно все решать за себя.

Затем, в какой-то момент, обычно около тридцати, ошеломляет невероятная перемена, случившаяся с понятием «возраст». Раньше это слово было строчкой школьного удостоверения (Имя: Джордж Смит. Возраст: 14) или, еще лучше, водительских прав, что позволяло покупать алкоголь (Имя: Джордж Смит. Возраст: 21!), а теперь оно все чаще звучит в выражениях вроде «пожилой возраст» или «с возрастом…». С этим словом все меньше хочется иметь дело. И кто вас осудит?

Все вокруг поддерживают такой взгляд, потому что американцы сосредоточены на возрасте, как эскимосы сосредоточены на снеге. «Большинство считает, что быть человеком среднего возраста в Америке сродни тому, что подхватить проказу в легкой форме», – замечает Гейл Шихи.

Если бы вы были разумным существом с другой планеты и постоянно слышали, как люди с сединой в волосах говорят что-то вроде: «Я не старею, я просто становлюсь лучше. Тебе столько лет, на сколько ты себя чувствуешь», – что бы вы подумали? Вы же никогда не слышите, чтобы кто-то говорил: «Я могу быть молодым, но счастлив сказать, что чувствую себя старым. Ты молод лишь настолько, насколько себя чувствуешь». Вы явно пришли бы к выводу, что со старостью что-то не так.

Именно к такому выводу мы и приходим! Очевидно же: эти люди стараются скрыть что-то неприятное и пытаются сделать хорошую мину при плохой игре. Их жизнерадостные лозунги только усиливают наши опасения, незаметно убеждая, что стареть – это несчастье.

А посмотрите на журналы! И не на те, которые ни за что не покажут лицо человека старше сорока, а как раз на те, которые показывают! Я называю их журналами «инвестиций/недержания»: как удачно инвестировать пенсию или сбережения (иначе придется питаться кошачьей едой в старости) или что делать, когда мочевой пузырь ослабевает. Рекламные объявления того хуже: пусть у вас седина, но вы тоже можете сиять улыбкой, иметь двадцатипятилетнее тело и позировать вместе с такой же скучной женой на фоне машины для гольфа. Вы тоже можете оставаться молодым и одновременно элегантно стареть (что бы это ни означало).

Это отношение выглядит странным и тревожит. Я часто слышу, что тридцатилетние беспокоятся, как обеспечить себя материально к пенсии! Если экономить и инвестировать каждый цент, наберется ли 1,7 миллиона долларов, на проценты с которых они смогут жить, «состарившись»? А может, лучше бросить работу и устроить себе последнее грандиозное приключение, прежде чем стать теми ужасными созданиями из статей и рекламы?

Большая часть этой шумихи в СМИ производится из лучших побуждений, но идея сделать седые волосы, выход на пенсию или недержание главным содержанием среднего возраста равносильна тому, чтобы сделать беговые травмы, испанский язык и морскую болезнь главным содержанием жизни двадцатилетних. Дискуссии о климаксе, мужском и женском, и о том, как одни болезни ускоряются, а другие, наоборот, замедляются, надоели уже до смерти. Естественно, попадается информация необходимая и полезная, но неустанная сосредоточенность на физических изменениях в каждом документальном фильме, в каждой журнальной статье, в каждой книге о старении только укрепляет удручающий миф о том, что самое существенное в старении – это распад!