организм в течение несколько часов, которые я провел неподвижно. И я, наконец, почувствовал, что готов начать готовить пятый узел.

Но вместо этого плавно закончил тренировку, замедляя циркуляцию до приемлемой скорости и давления. Чувство, которому я поддался в схватке с Владимиром, обманчиво. Нельзя спешить, если не хочешь выжечь себя дотла. Мое тело все еще не готово к тому, чтобы так быстро развиваться.

Я открыл глаза и взглянул на лежащие передо мной часы. Время обеда давно миновало, солнце скрылось за тяжелыми облаками угольного цвета. Ветер дергал ворот моей рубашки, забирался под ткань, остужая разгоряченное тело.

— Господин, я могу вам помочь, — услышал я голос Айшет, стоящей позади меня.

— Я, кажется, запретил мне мешать, — напомнил я, не оборачиваясь к девушке.

— Прошу простить, господин, но меня учили как раз для того, чтобы я могла помочь своему господину, — напомнила она. — И это единственное, чем я могу отплатить вам за сохранение моей жизни.

Я усмехнулся, поднимая часы с травы.

— Сейчас пойдет дождь, — сказал я, оказываясь на ногах в одно движение. — Пойдем в дом, там и продолжим разговор.

Сейчас, переодетая в нормальную одежду, Айшет хоть и выглядела экзотично из-за своей крови, но этот факт уже не бросался в глаза, как в наряде танцовщицы. Черная юбка в пол, строгая блузка серебряного цвета, аккуратно уложенные в длинную косу волосы. Хотя женственная плавность движений осталась.

Мы вошли в дом, и над особняком раздался гром. А пока я шел в сторону лестницы на второй этаж, рядом зашагала Екатерина Вячеславовна. Александрова на Айшет не взглянула, вместо этого вручила мне тонкую папку.

— Поступил ответ на ваш запрос, Иван Владимирович, — сообщила помощница. — И вы просили напомнить, что приближается день зачета Ждановой.

— Хорошо, спасибо, — кивнул я, отпуская девушку, после чего связался с управляющим. — Егор Никифорович, сегодня я обедаю у себя в покоях.

— Сейчас же подадим, Иван Владимирович.

— Екатерина Вячеславовна, вы тоже будете там присутствовать, — распорядился я, видя, что помощница готова уйти.

— Как пожелаете, Иван Владимирович.

Пока мы расселись за столом, а слуги гуськом заносили накрытые крышками тарелки, я полистал документы. Было интересно взглянуть на такое прошлое из глубинки. Отсканированные в общегосударственный архив желтые страницы с рукописным почерком из церковных книг. Первые листы с напечатанными на машинке литерами, у которых кое-где есть сколы или лента утратила пропитку.

Прошло всего двадцать лет, а чтобы выяснить корни Айшет, императорская канцелярия подняла больше века записей, отыскивая возможных родственников, отслеживая генеалогические линии на случай, если обнаружится неучтенное дворянство. Более современные выписки из государственного родильного дома с указанием даты и времени рождения, а также биологических родителей.

Но самым интересным оказался финальный документ — свидетельство о смерти Айшет Наджаровой, выданное ее родителям. Прилагалась копия освидетельствования. Опознание останков числившейся пропавшей девочки семи лет. То есть тело подменили, и настоящую дочь передали в гарем, или родители сами участвовали в продаже собственной дочери.

— Вы читали, Екатерина Вячеславовна? — спросил я, закрывая папку.

— Да, Иван Владимирович, — ответила Александрова. — Более того, по моей просьбе на место выехала спецгруппа. Будут поднимать старые данные и перепроверять всю систему. Потому что так, — она указала на папку, лежащую в моих руках, — выглядит классическая схема работорговли. А его императорское величество очень не любит, когда кто-то начинает торговать его подданными.

Я хмыкнул, но никак не стал комментировать. Очевидно же, что в схеме без участия местных административных властей и дворян не обошлось. Впрочем, я передал папку Айшет.

— Можешь взглянуть, если хочешь, — предложил я.

Девушка смотрела на нее так, как будто я ей разъяренную кобру протягиваю.

— Мой господин, могу я отказаться?

— Как хочешь, — пожал плечами я, бросая папку на стол, установленный в стороне. — Все равно до конца расследования нельзя утверждать, правда ли содержится в документах, или их составили такими, чтобы не вызывать вопросов у проверяющих. Опытные коррупционеры не оставляют лазеек, по которым их можно прижать.

— Вы не слишком-то верите в верность долгу императорских служащих, Иван Владимирович, — заметила Александрова.

— Мой опыт показывает, что доверие вообще вещь настолько редкая, что проще встретить единорога, чем человека, которому можно безоговорочно доверять, — парировал я, не сводя с нее взгляда.

Намек Екатерина Вячеславовна уловила, но ничуть не смутилась. Ее ко мне приставили указом сверху, велев докладывать обо всем, что я делаю. И пока что польза от ее присутствия была сомнительна.

— Но не будем о плохом, — встряхнув салфетку, чтобы ее развернуть, произнес я с улыбкой, — давайте пообедаем.

* * *

— Дышите, господин, — едва слышно прошептала Айшет, прижавшись к моей спине грудью. — И ни о чем не думайте.

Эта техника мне тоже была знакома, так что я без проблем позволил девушке погрузить себя в созерцательное состояние. Ароматические благовония, зажженные жемчужиной гарема, были подобраны так, чтобы расслабиться. Тщательно выверенный шелест ее одежды, звуки мягких шагов и тепло дыхания на моей коже.

Кто бы ни разрабатывал этот способ погружаться в транс, он, безусловно, проделал огромную работу. То, чему я в свое время учился годами, здесь могло сработать с любым одаренным, если у него имелись мозги и понимание, что все происходящее ему на пользу.

Мне сразу вспомнились охранники, прибывшие с переводчиком Акрама. Маги с тремя узлами. Сейчас я не думал о том, почему их не было с принцем в особняке Завьяловых, меня больше интересовало, а сколько их вообще у правящего рода под рукой?

Если даже в гареме принца воспитывают девочек, которые могут ускорить и упростить развитие чародея процентов на десять-двадцать, значит, их услуги действительно востребованы. Хорошо, что у них там постоянная кровная вражда, иначе смогли бы весь мир подчинить.

Вдохнув в очередной раз, я погрузился в себя. Течение магии по резерву начинало каждый круг с новым ударом сердца. Размеренный ритм, который я чувствовал телом и который отбивала пальцами Айшет где-то в наполненной ароматом благовоний комнате.

Предел четвертого узла уже не расширялся, но стенки постепенно укреплялись, пропуская все меньше частиц наружу. То, что я делал с артефактами, не позволяя им терять заряд в зачаровании, мое тело пока что творить не умело. И прямо сейчас только училось не выпускать силу вовне.

Я слышал, как подушечки пальцев девушки отбивают ритм по ее же ключицам. А затем к этому