– Где мы?

– На мосту через озеро Пончартрейн. Едем на восток.

– Школа Гаса так далеко от города?

– Она находится в штате Миссисипи.

– Миссисипи?!

– Наверное, мне следовало предупредить вас, что путешествие предстоит долгое, но я страшно обрадовался, когда вы согласились помочь.

Паркер сверкнул зубами в озорной улыбке и вдруг стал похож на молодого человека, не обремененного никакими заботами, хотя большую часть времени походил на облеченного ответственностью менеджера.

– И испугались, как бы я не пошла на попятный?

– Ну, я же не знал, как вы отнесетесь к перспективе провести со мной в машине два часа по дороге туда и два обратно.

Мэг вздрогнула, вспомнив, как Паркер буквально припер ее к шкафу в номере отеля. Но вздрогнула вовсе не от отвращения, конечно.

– Напрасно, я не могу отказать в помощи десятилетнему ребенку. – Мэг с облегчением ухватилась за законный повод, позволяющий ей провести время в обществе Паркера.

– Это вам родители внушили?

– Угадали, – усмехнулась Мэг. – Вы, часом, не адвокат?

Паркер состроил гримасу и покачал головой:

– Это поприще я оставил Жюлю.

– И чем занялись?

– Я поступил в Массачусетский технологический институт. Затем получил магистерскую степень по менеджменту в университете Тулейна.

– Понятно. – Государственные учебные заведения и ОЭД – не для Паркера Понтье. – И что из этого вам больше пришлось по душе?

– И то и другое. – Паркер с довольным видом добавил: – У меня прекрасная работа, я управляю компаниями, которые дают и полезную продукцию, и прибыль.

Компаниями. Вот так. Во множественном числе. На Мэг это произвело впечатление. Тед и одно дело ухитрился завалить. Потом она вспомнила о том, сколько Тед работал и как редко она его видела.

– Вы много работаете? Паркер пожал плечами.

– Если послушать моего деда, то выходит, что да. Но мне нравится работа, я получаю от нее удовольствие.

– Сколько часов в неделю?

– Договоримся так: вы рассказываете мне о своих родителях, и я отвечаю на ваш вопрос.

Мэг улыбнулась.

– В этом раунде вы победили. – Улыбка сбежала с ее лица, и она тихо сказала: – Я сирота. Я не знаю, кто мои родители.

– Вас подбросили на порог приюта? – Казалось, ее слова потрясли Паркера.

– Вроде того, только не приюта, а Департамента социального обеспечения.

– Господи, как люди могут поступать так с собственным ребенком?

– Я потратила немало часов, пытаясь найти ответ на этот вопрос, – призналась Мэг. – А потом бросила.

– Неудивительно, что вы придаете такое значение семье, – задумчиво промолвил Паркер.

Оказывается, он не только проницательный, но и чуткий. Мэг вздохнула, удивляясь, как ее угораздило очутиться в этой фантастической машине с мужчиной, способным видеть самую суть вещей. С мужчиной, которому она за короткое время успела наговорить больше вранья, чем за все предыдущие тридцать два года жизни.

– Теперь ваша очередь, рассказывайте, сколько часов в неделю вы работаете.

– О, это зависит от разных обстоятельств.

– По-моему, вы увиливаете от ответа. Боитесь подтвердить правоту деда?

Паркер нахмурился:

– Слишком уж вы умны, себе во вред.

Однако он произнес это шутливым тоном, давая Мэг понять, что оценил ее проницательность по достоинству.

– Наверное, больше сорока, – предположила Мэг. Паркер кивнул.

– Пятьдесят?

– Возможно.

– Пять дней по двенадцать часов – это шестьдесят.

– У вас, наверное, была пятерка по математике?

Мэг кивнула, растопырив все пять пальцев.

– Я считаю как калькулятор. Паркер усмехнулся:

– Окей, Мэг-математик, вероятно, я работаю от десяти до двенадцати часов в день шесть дней в неделю.

Мэг хмыкнула, снова подумав о Теде, которого никогда не было рядом с ней и их детьми. Ей вспомнился пухлый портфель, который он вечно брал с собой, вспомнилось, как иногда он засыпал прямо за столом, уронив голову на бумаги. По вечерам она, бывало, укладывала детей в кроватки, беседовала с ними перед сном, потом уходила к себе в спальню и устраивалась на кровати с книжкой.

– Мне нравится моя работа, – повторил Паркер, на этот раз с некоторым вызовом.

– Это хорошо, но разве в жизни нет других вещей, заслуживающих внимания?

– Не знаю, это вы мне скажите. – Паркер упрямо сжал губы.

Мэг догадалась, что невольно затронула больное место. Что ж, для нее это тоже больное место. Оно и к лучшему, что она обнаружила у Паркера такой же изъян, какой был у Теда. А то, уютно устроившись на мягком сиденье роскошного автомобиля, она совсем расчувствовалась, и ее мысли стали принимать опасное направление.

– Знаете, вы кое-что упускаете в жизни. В один прекрасный день вы оглянетесь вокруг и поймете, что заработали кучу денег, но вам некому их оставить.

Паркер метнул на нее свирепый взгляд:

– Может, не будете сыпать соль на рану? Мэг изобразила милую улыбку.

– Я просто пытаюсь помочь. – «Да, помочь, только не вам, а себе, чтобы не совсем потерять от вас голову», – мысленно добавила она.

– Вы говорите прямо как мой дед.

– Иногда он говорит дело.

– Верно, но всегда в такой желчной манере.

Это точно. Мэг не хотелось даже думать о том, что скажет старик, когда они вернутся в Понтье-Плейс. Она отвернулась и стала смотреть в окно.

– Вы только взгляните, сколько деревьев! Человеку, всю жизнь прожившему в пустыне, такое обилие зелени кажется чем-то вроде чуда природы.

– Значит, вы всю жизнь прожили в Лас-Вегасе?

– Я одна из тех десяти процентов обитателей Лас-Вегаса, что составляют его коренное население. Во всяком случае, в бумагах значится, что я родилась в этом городе, поскольку меня там нашли.

– Скажите, это тяжело – не знать своей семьи, предков?

– Иногда. Порой мне так хочется, чтобы было по-другому, я совершаю ужасные глупости. – Поколебавшись, Мэг все-таки призналась: – Например, сегодня, когда вы сказали, будто знаете моих родителей, я, представьте себе, на какое-то время поверила, будто вы действительно знакомы с людьми, которые меня давно ищут, но пока не нашли.

Паркер посмотрел на Мэг с таким сочувствием, что она смутилась и отвела взгляд.