Угроза натуральной оспы осталась в прошлом, однако мы опасались, что ее опустевшую экологическую нишу может занять оспа обезьян – не столь смертоносное, но весьма неприятное заболевание.

В декабре 1996 года – я тогда возглавлял отдел особых патогенов, эпидемиологическое подразделение Центров по контролю и профилактике заболеваний, – мне позвонил доктор Дэвид Хейман из Всемирной организации здравоохранения (мы вместе работали при вспышке Эболы в Заире). По его словам, в центре Конго возник кластер из 12 удаленных деревень, где произошла вспышка оспы обезьян. Доктор Хейман попросил меня помочь.

Дэвид получил от генерального директора ВОЗ на трехнедельное расследование 20 тысяч долларов и хотел, чтобы я возглавил команду, в которую войдут специалисты из Центров по контролю и профилактике заболеваний и из Европейской программы по полевой эпидемиологии (это аналог американской Службы расследования эпидемий).

Оспа обезьян получила свое название в 1958 году, когда была впервые выявлена у макак-крабоедов, пойманных для использования в качестве подопытных животных для неврологических исследований. Оспу обезьян вызывает зоонозный вирус из рода Orthopoxvirus, который входит в семейство Poxviridae (одним из представителей этого семейства является вирус обыкновенной бородавки). Возбудитель натуральной оспы также относится к роду ортопоксвирусов.

Несмотря на свое название, оспа обезьян на самом деле больше распространена у солнечных белок и других грызунов, особенно у гамбийских хомяковидных крыс. После инкубационного периода продолжительностью одну-две недели на коже зараженных людей появляются глубокие, твердые куполообразные высыпания, которые могут выглядеть как очень похожие на оспу пузырьки или пустулы[35]. К счастью, это довольно редкая болезнь.

По клиническим проявлениям у человека оспу обезьян бывает сложно отличить от натуральной оспы (ее близкой родственницы) и ветряной оспы (которой она не родственна).

Животных можно проверить на наличие антител к оспе обезьян – это улики, которые остаются после того, как иммунная система вступила в бой с данным агрессором. Если антитела есть, вероятно, перед тобой хозяин вируса.

Когда в 1970 году появились первые сообщения о том, что заболевание встречается у людей, были предприняты активные усилия по созданию системы мониторинга, чтобы узнать, представляет ли оно угрозу для кампании по искоренению оспы. До этого глобальная кампания по уничтожению желтой лихорадки не заладилась отчасти потому, что болезнь сумела отступить в джунгли, где вирус выжил за счет животных, а затем вновь начал заражать людей. На протяжении следующих 15 лет было отмечено всего лишь около 400 случаев оспы обезьян – в экваториальной Центральной и Западной Африке, главным образом в удаленных деревнях, окруженных влажными тропическими лесами. Люди там чаще контактируют с зараженными животными и употребляют их в пищу: в рацион местных жителей входят не только обезьяны и другие дикие животные, но и грызуны. Смертность от оспы обезьян составляет около 10 процентов (натуральная оспа намного страшнее и убивает до 30 процентов заболевших), уровень вторичной передачи от человека к человеку примерно такой же. Безопасного и проверенного лечения от этой болезни нет.

Настоящий вопрос в отношении этого крупного нового кластера для нас звучал так: не ошиблись ли мы, прекратив вакцинацию от оспы? Не открыли ли мы тем самым двери для оспы обезьян? Возможно, чтобы предотвратить распространение этой болезни, придется возобновить вакцинацию в Центральной Африке. Но вакцина от оспы – это живой вирус, который вызывает у человека со здоровым иммунитетом иммунную реакцию. Что делать в таком случае с распространившимся ВИЧ/СПИД (вирус иммунодефицита человека / синдром приобретенного иммунодефицита)? Ведь сотни тысяч людей с ослабленной иммунной системой не будут иметь достаточной защиты от живого вируса, и возвращение к массовым прививкам может обернуться катастрофой[36]. Всегда лучше предотвратить заболевание, чем лечить его. Но какой ценой?

Нельзя было упустить из виду важность и историю этого вопроса. Крупнейшая пандемия конца XX века – она продолжается до сих пор – это ВИЧ/СПИД, и началось все также с зоонозной инфекции. Подробный анализ вирусных генов показал, что возбудитель появился в 1920-х годах в Леопольдвиле (сейчас этот город называется Киншаса) из родственного вируса иммунодефицита шимпанзе, – успешный межвидовой прыжок он совершил, вероятно, в тот момент, когда люди разделывали сырое мясо лесных животных. В то время город переживал бум торговли, население быстро росло, активно строились железные дороги и каждый год Леопольдвиль пропускал через себя около миллиона человек. Процветавшая проституция и, по всей видимости, повторное использование шприцев создали ядовитую смесь, позволившую вирусу развиться и расползтись по всему континенту, а также выйти за его пределы через грузовые и пассажирские пути. Несмотря на убедительные описания «истощающей болезни», в Африке ее признали самостоятельным заболеванием только спустя 60 лет – дело усугубляла некорректная реакция США, связанная с политикой в отношении секса. Теперь ВИЧ прочно закрепился в качестве человеческого патогена и в 2013 году стал причиной полутора миллионов смертей.

⁂

В феврале 1997 года я вернулся в тропический рай Киншасы. С момента моего последнего визита прошло полтора года, но обстановка ничуть не улучшилась. Это и неудивительно. Хаос и коррупция по-прежнему шли рука об руку, а гражданская война разгорелась еще сильнее.

Всемирная организация здравоохранения заверила нас, что, как только мы войдем в буш, нас обеспечат транспортными средствами; но сначала нужно было получить разрешение министра здравоохранения, а его свита решила, что наша команда непременно должна взять кое-кого из их людей. Мы предположили, что дело было исключительно в суточных. Эти дальние родственники и придворные лизоблюды вдруг превратились в экспертов в области вирусологии и эпидемиологии. Мы проявили благоразумие и не стали интересоваться, почему до сих пор они работали таксистами и клерками. Мы надеялись, что после переговоров у нас останется место для тех, кто действительно в чем-то разбирается, а не только для подставных лиц.

Однако нам повезло, и у нас сложилась превосходная команда. В нее вошли сотрудники министерства здравоохранения, а также доктор Окитолонда Сеспи из школы здравоохранения Университета Киншасы.

Мы планировали в основном заниматься сбором крови у разных грызунов, чтобы понять, кто из них болеет оспой обезьян. И по этой причине мы взяли в команду зоолога Делфи Мессинджер – она должна была помочь нам разобраться в видах грызунов.