У подруг сложилось несколько иное ощущение. Им казалось, что Лора, такая нежная и приветливая с Хаяне, может быть и совсем другой. И жесткой, и даже жестокой. А как бывшая спортсменка, пусть даже и получившая травму, она продолжала оставаться физически хорошо развитым человеком. И это значит, она запросто могла всадить нож в живот своего брата.

Вот только как быть с тем, что оба человека на видеозаписи были среднего или ниже среднего роста, в то время как рост Лоры был гораздо выше среднего. Она была высокой даже для мужчины, а как женщина выглядела и вовсе долговязой.

И все же подруги настаивали:

– Нам необходимо понять, кто мог желать зла Косте настолько, чтобы захотеть его убить.

– Говорю вам, я не знаю!

– Но ваша бабушка может нам помочь?

– Не думаю, что бабушка может знать врагов Кости, если таковые вообще у него имелись.

– Его убили, – снова напомнила ей Леся. – Значит, по крайней мере, один враг у Кости все же был.

– Ну, я не в курсе, – устало вздохнула Лора. – Костя не слишком баловал нас своими визитами. Правда, в последнее время что-то зачастил. Говорил, что по делу, но мне кажется, он был чем-то взволнован и искал тихую гавань, чтобы отсидеться. Во всяком случае, домой он не торопился. Несколько раз даже оставался ночевать.

– И как он объяснял свои визиты?

– Та причина, которую он нам с бабушкой озвучил, заключалась в том, что все комнаты спроектированы и обставлены совершенно неправильно с точки зрения фэн-шуй. Ни о каком гармоничном существовании в этой квартире не может быть и речи.

Где-то подруги это уже слышали и потому насторожились. Именно эти речи вел Костя перед тем, как их дом был ограблен.

– А он вам ничего не рекомендовал поменять в квартире?

– Кучу всяких вещей! Я не прислушивалась особо, а вот бабушка даже записывала его указания.

– И мебель переставить рекомендовал? К окну что-нибудь переставить или, наоборот, убрать от окна?

– Да, много всякого. На мой взгляд, полная ерунда, но бабушка очень прониклась всем этим сверх всякой меры.

В голосе Лоры помимо воли прозвучало раздражение. Похоже, крепнущие позиции ее братца заставляли ее всерьез нервничать. Если женщина настроилась получить от бабули хорошее наследство в виде квартиры, то Лору совсем не привело в восторг появление у нее соперника. Долгое время Костя не напоминал о себе, Лора привыкла считать себя единственной наследницей бабушки. Но в последнее время Костя спохватился об упущенных возможностях и зачастил в гости к бабушке. А внук, судя по всему сказанному, занимал в сердце Екатерины Сергеевны немаловажное место. Во всяком случае, большее, чем Лора. И если раньше он не уделял своей бабушке должного внимания, чем наверняка обижал старушку, то в последнее время заметно активизировался.

Но больше всего подруг насторожили рекомендации, которые Костя раздал своим родственникам. Обычно после таких изменений квартиры грабились. Так неужели Костя решился ограбить собственную бабушку?

– Не могу в такое поверить, – прошептала Леся на ухо подруге.

– И главное, что он намеревался тут взять?

Комнаты были обставлены старой мебелью, ничего нового и существенного в эту квартиру не покупалось уже не один десяток лет. Правда, была плазма, а в кухне шумела посудомойка. Но вряд ли Костю или наведенных им воров заинтересовали бы подобные мелочи.

– Нет, не верю. Наверное, он просто давал рекомендации бабушке и сестре без всякой задней мысли.

– Не мог же он всегда быть наводчиком. Иногда должен был быть и просто хорошим парнем.

Однако они учли высказывание Лоры и вновь сосредоточились на тех визитах Кости, которые имели место в последнее время.

– Говорите, Костя даже оставался у вас ночевать?

– Да. Пару раз.

– А зачем? У него ведь была прекрасная новая квартира.

– Он говорил что-то про запах краски, который все никак не выветрится. Но я бывала у него в гостях, никакого запаха не почувствовала.

– И что вы подумали? Почему он не шел к себе?

– Мне показалось, что причина в том, что брату просто не хочется возвращаться домой. Что он боится.

– Боится? Но чего?

– Ну, у Кости была весьма бурная личная жизнь. Он уверял, что там все гармонично, но мне кажется, когда тебя одновременно добиваются, и весьма рьяно, сразу две девушки, ни о какой гармонии речи идти не может.

Вот тут подруги насторожились по-настоящему.

– Как две девушки?

– Так. Брат пользовался успехом у женщин.

Кому она это говорит! Подруги и сами стали жертвами дьявольского обаяния этого типа.

– Значит, у Кости было сразу два романа? И вы можете назвать девушек, с которыми он встречался?

– Разве что их имена. Одну звали Лена, а вторую Аня. Или, скорее, Аня и Лена. Имя Ани я слышала чаще, чем имя Лены.

– И кто они, эти Аня и Лена?

– Вроде бы Лена из Мурманска, а Аня из Воркуты. Или наоборот, Аня из Мурманска, а Лена из Воркуты.

– Это не принципиально. Лучше скажите, как эти северные красавицы оказались у нас в Питере?

– Ну как… Учиться приехали.

– Ага! Так они с высшим образованием?

– Аня – да. Или это Лена? В общем, обе красотки получили дипломы, каким-то образом приобрели в нашем городе жилье, и то ли Аня, то ли Лена трудилась в какой-то фирме, куда ее пристроил через своих знакомых папа. А вторая занималась частным бизнесом.

Это все было очень интересно, но не хватало самого главного.

– Лора, а вы можете дать нам телефоны или адреса этих девушек?

– Нет, откуда им у меня взяться?

– Но хоть что-нибудь! Как нам их найти?

– Ничего не знаю, – покачала головой Лора. – Костя даже не приводил их знакомиться сюда. Сказал, что сначала должен определиться для себя сам, с какой из них он хочет остаться. И хочет ли вообще остаться хотя бы с одной.

– То есть как это? – еще больше удивились подруги. – Он что, собирался бросить их обеих?

– Ах, у Кости все было всегда так спонтанно. Мог и бросить, если они обе ему надоели.

– Ну, а как вы думаете, девушки знали о существовании друг друга?

– Думаю, что догадывались.

– И мирились с наличием соперницы?

Лора хрустнула пальцами.

– Костя был желанной добычей. Он был красив, богат, знаменит. Да обладать им захотела бы любая девушка.

К тому же Костя умел очень ловко врать, заставляя поверить в свою искренность. Вполне возможно, что каждая из его пассий искренне считала себя единственной или, во всяком случае, главной женщиной в его жизни. И в таком случае прозрение могло быть очень жестоким. Оскорбленная в своих чувствах молодая женщина могла пожелать отомстить обидчику за нанесенную ей обиду.