– Ты, это, парень, не того… – забубнил сторож беспокойно. – Одним глазком, говоришь?

– Натурально – одним глазком! – подтвердил Маркиз. – Ну, договорились? По глазам вижу, что договорились!

– Ладно, парень, если одним глазком… – И сторож потянулся за пакетом.

– Э нет! – Леня спрятал пакет за спину. – Утром деньги – вечером стулья! Ты мне сперва покажи ту свинью, а потом уж пакет хватай! А то, может, и нет никакой свиньи… может, это все так, одни пустые разговоры, как про три языка…

– Как это – нет! – возмутился сторож. – Очень даже есть! Знатная свинья… пудов на десять…

– Сказать-то ты что угодно можешь!

– Ну ладно, парень, пошли!.. – Сторож тяжело вздохнул и вошел в здание станции.

Леня задержался на пороге и подал знак водителю, который заранее получил соответствующие инструкции.

Водитель открыл багажник, с трудом вытащил оттуда мешок с подсвинком и подтащил его к крыльцу.

Из мешка доносилось возмущенное хрюканье.

Тем временем сторож, соблюдая основные принципы конспирации, то есть крадучись и настороженно оглядываясь по сторонам, провел Леню по полутемному коридору к тяжелой двери, обитой железным листом, на которой висела табличка «Карантин».

– Ну вот тут она, свинка! – проговорил он, указав на дверь. – Гляди, да недолго. – Он показал на глазок в двери.

– Так ты, дядя, дверь-то открой! – потребовал Маркиз. – Что я через этот глазок увижу?

– Ну, парень, уговаривались же – чтобы одним глазком взглянуть! Так что гляди и давай бутылку.

Леня заглянул в глазок.

В тесном помещении на подстилке из грязной соломы лежала большая грустная свинья. Свинья была розовая и упитанная. На ее печальную морду была надета плотная марлевая маска, завязки которой топорщились за ушами. Глаза у свиньи и вправду были умные, но Леня давно не видел цирковую свинью Афродиту и не был уверен, что это она.

– Нет, дядя, так я не согласен! – проговорил он, отстранившись от дверного глазка. – Почем я знаю, что это та самая свинья? Может, ты свою собственную свинью показываешь, чтобы со всяких дураков деньги брать? Если хочешь свою бутылку получить – открывай дверь! – И он потряс пакет, откуда донеслось заманчивое бульканье.

– До чего же люди попадаются настырные и недоверчивые! – вздохнул сторож и достал из кармана связку ключей. – Ладно, гляди… только чувствую я, что будут через тебя неприятности! Мне сегодня коты снились, а коты – это не к добру…

Он повернул ключ в замке, но прежде чем открыть дверь, протянул Лене марлевую маску и сам надел такую же:

– Без маски не положено сюда заходить, потому как она, может, заразная…

Дверь с ревматическим скрипом отворилась, и Леня вошел в помещение карантина.

Свинья подняла на него взгляд и грустно хрюкнула. В глазах ее плескалась неизбывная тоска, какую приобретают заключенные в одиночную камеру.

– Это она здоровается! – пояснил сторож. Затем он показал свинье два пальца и потребовал: – Ну, сколько тут?

Свинья дважды послушно хрюкнула.

– Ну, убедился? – строго осведомился сторож. – Видал, какая умная? Умнее иного человека!

– Подумаешь! – отмахнулся Маркиз. – Может, она случайно! Может, совпало!

– Ага, как же! – Обиженный сторож показал свинье растопыренную ладонь: – А теперь сколько?

Свинья прохрюкала пять раз.

– Видишь теперь?

– Правда… – Леня отдал ему пакет с бутылкой, наклонился к свинье и прошептал: – Привет, Афродита! Ты меня помнишь? Я – Леня Марков, друг Марианны! Пришел, чтобы вызволить тебя из заключения! Потерпи еще чуть-чуть!

Свинья оживилась и негромко захрюкала. В ее печальных глазах засветилась надежда.

– Будь готова по моему сигналу бежать к выходу!

– Чего ты там бормочешь? – насторожился сторож. – Поглядел, пора и честь знать!

– А как же насчет компьютера? – заартачился Леня. – Ты же говорил, что она на компьютере умеет!

– Хватит с тебя! – рассердился сторож. – Еще компьютер ему подавай! Где я его возьму?

– Ну хоть пускай почитает…

– Тебе что тут – библиотека? – рассвирепел сторож. – Ей книжка нужна специальная или буквы на картоночках, тогда она может слово сложить.

– Из трех букв? – оживился Леня.

– Да не, она свинья интеллигентная, выражается культурно…

– Слышишь, дядя, – насторожился Леня, – кажется, сюда кто-то идет!

– Кто идет? Где идет? – всполошился сторож. – Вот так я и знал, что будут через тебя неприятности!

Он выглянул из комнаты и прислушался.

– Вроде ничего не слышу! Но ты давай-ка мотай отсюда по-быстрому, пока начальство не нагрянуло!

– Сейчас, дядя… один момент… – Однако вместо того чтобы покинуть помещение карантина, Леня наклонился к свинье и шлепнул ее по розовому заду: – Афродита, твой выход!

Два раза повторять не понадобилось. Умная свинья вскочила и понеслась к дверям.

– Куда? – завопил сторож и попытался преградить ей дорогу.

Но Афродита успела разогнаться до крейсерской скорости, и вес у нее действительно был основательный, так что удержать ее было не проще, чем остановить мчащийся автомобиль.

Сторож отлетел в сторону и едва удержался на ногах.

– Держи ее! Сбежит! – закричал Маркиз, бросившись вслед за свиньей к выходу из здания.

– Держи! – кричал сторож, едва поспевая за Леней. – Так я и знал, что будут через тебя неприятности!

Афродита сунулась было не в тот коридор, но Леня, догнав ее, ловким шлепком указал правильное направление, и через минуту цирковая свинья уже выскочила на улицу.

После длительного заключения в карантине она обрадовалась солнцу и свежему воздуху и радостно захрюкала, выражая этими звуками свои бурные эмоции.

Следом за свиньей на крыльцо санэпидемстанции выскочили Леня и запыхавшийся сторож.

В этот роковой момент на столбе возле дома громко щелкнул включившийся репродуктор, и из него полились бравурные звуки «Марша энтузиастов».

Афродита, которая многие годы выступала в цирке под эту бодрящую музыку, вообразила, что оказалась на цирковой арене, и понеслась по кругу, грациозно взбрыкивая задними ножками.

– Стой, зараза! – завопил сторож, бросившись ей наперерез. – Стой, бацилла окаянная! Стой, а то на колбасу пущу!

Однако когда он поравнялся с Афродитой, ловкая свинья слегка подтолкнула его под колени, и сторож взгромоздился на нее верхом, как на породистого скакуна.

«Нам нет преград на море и на суше…» – неслось из динамика, и под эту музыку несчастный сторож по кругу гарцевал на свинье. Для довершения комического эффекта на морде свиньи красовалась медицинская марлевая повязка.