Вспоминается главный герой романа-анекдота «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» Владимира Войновича. Для сильных духом приводим цитату из этого незабываемого литературного шедевра.

«– Вот, Ваня, – сказал он, придвинув к себе табуретку и продолжая начатый разговор, – мы привыкли относиться к дерьму с этакой брезгливостью, как будто это что-то плохое. А ведь, если разобраться, так это, может быть, самое ценное на земле вещество, потому что вся наша жизнь происходит из дерьма и в дерьмо опять же уходит.

– Это в каком же смысле? – вежливо спросил Чонкин, поглядывая голодными глазами на остывающую яичницу, не решаясь приступить к ней раньше хозяина.

– А в каком хошь, – развивал свою мысль Гладышев, не замечая нетерпения гостя. – Посуди сам. Для хорошего урожая надо удобрить землю дерьмом. Из дерьма произрастают травы, злаки и овощи, которые едим мы и животные. Животные дают нам молоко, мясо, шерсть и все прочее. Мы все это потребляем и переводим опять на дерьмо. Вот и происходит, как бы это сказать, круговорот дерьма в природе. И, скажем, зачем же нам потреблять это дерьмо в виде мяса, молока или хотя бы вот хлеба, то есть в переработанном виде? Встает законный вопрос: не лучше ли, отбросив предубеждение и ложную брезгливость, потреблять его в чистом виде, как замечательный витамин? Для начала, конечно, – поправился он, заметив, что Чонкина передернуло, – можно удалить естественный запах. А потом, когда человек привыкнет, оставить все, как есть. Но это, Ваня, дело далекого будущего и успешных дерзаний науки. И я предлагаю, Ваня, выпить за успехи нашей науки, за нашу Советскую власть и лично за гения в мировом масштабе товарища Сталина!»

Так мы зацикливаем эмоции. Из заколдованного круга нет выхода.

Здесь уместно обратиться к тем, кто, читая эти строки, уверяет себя, что не зациклен. А ведь можно было бы хотя бы заинтересоваться темой, полюбопытствовать, о чем речь, как работает этот механизм. Все циклятся – такова человеческая природа, так устроены и работают наша машина, наш компьютер, наш автомат. Возникает резонный вопрос: для чего мы это делаем? Ведь таким образом мы засоряем свое сознание и жизненное пространство всякой ерундой?

Именно! Для того и засоряем, чтобы быть занятыми псевдо-проблемками. Иначе пришлось бы заняться большими, настоящими, трепетными и не только насущными проблемами. Представьте на минуту, что вы свободны от всех ваших повседневных забот и тревог. Сколько времени освобождается для того, чтобы создавать настоящие ценности, большие проекты, «великие дела» по Толстому! Кто готов на такую хлопотную жизнь и кому это вообще надо? Не проще ли прозябать, как серая неприметная личность, обыватель, не выпендриваясь, безо всякого риска и ответственности. Не верите? Сами проверьте, чем ваше сознание занято большую часть времени. Чем? Не мелочью ли?

«Я ему этого не прощу – вот урод! Сегодня у меня день рождения, а он даже не может принести мне завтрак в постель, о чем я мечтаю уже 15 лет. Я его ненавижу и никогда ему этого не забуду – у меня, в отличие от него, память прекрасная!»

Не может – ведь ты ему ни разу об этом не сказала, даже не намекнула. А если бы сказала, он мог бы и принести. И не только завтрак. Но нет уж, ежели обо всем говорить, есть опасность, что любимые игры в «прятки» и в «догадайся сам» потеряют весь свой шарм. Вот и занято сознание на ближайшие 10–15 лет. И какое чудесное оправдание придумано!

Так и живем, если это можно назвать жизнью. Ну да, другой-то жизнью мы не пробовали жить, так что не с чем сравнивать. А те давнишние ощущения, когда малышами мы проживали каждое мгновение жизни, когда каждый момент был наполнен восторгом и удивлением, уже преданы забвению.

Так на каких чувствах мы зацикливаемся? Вряд ли вы когда-нибудь слышали от кого-то жалобы или сами жаловались на то, что зациклились на радости и восторге, на душевном подъеме или на любви к своему делу! Разве не интересно узнать, почему мы зацикливаемся не на чем-то позитивном, а на таких чувствах, как обида, бессилие, разочарование, ярость, ненависть, отчаяние, утрата?.. Интересно? Да потому, что этот перечень чувств, на которых мы зависаем, расположен на шкале стереотипов под знаком минус! Вот почему мы сопротивляемся переживаниям этих чувств! Если обида – недопустимое переживание, если ненавидят только уроды, если разочаровываются бесхребетные медузы, а я к таким особям себя причислять не готов, то я буду всеми силами сопротивляться любым проявлениям вышеперечисленных симптомов. Я всю жизнь буду бороться с ними и лгать себе и окружающим, что я не таков! Вот откуда острая потребность жить под маской, скрывая свою подлинную сущность. Вот тот капкан, в который мы загоняем себя изо дня в день. Вот пустая забава, на которую мы сливаем всю свою энергию. Так откуда браться силам, чтобы реализовывать свое предназначение, свое видение? Разве можем мы себе позволить пережить полностью такое чувство, как утрата? И не обязательно терять близкого человека или домашнее животное, чтобы с этим соприкоснуться. Ведь мы то и дело прощаемся с любимыми местами, яслями, садиком, насиженным местом, детством, юностью, возлюбленными, песнями и романами, целыми поколениями и, в конце концов, со своей жизнью.

От вас уходит жена (или муж). Вы, не осознавая того, вспоминаете, как в восьмимесячном возрасте испугались, когда мама вышла в туалет. Вы тогда подумали, что она вас покинула навсегда. Вернее, вы этого, конечно не думали, но отреагировали автоматически: вас бросили, и вы остались один, без самого любимого человека. И вот спустя столько лет, ситуация повторяется, но вместо мамы – другая женщина, чем-то похожая на нее, возможно, с такими же локонами и приблизительно такого же возраста… Мозг интенсивно начинает думать: «Я сам во всем виноват! Не надо было настаивать на своем, нужно было промолчать, а я такой идиот. Мог бы на этот раз уступить. Мне еще мама говорила, что лучше уступить… Я вечно считаю, что должен уступать, – надоело! Но что мне мешало уступить, от меня что-то отвалилось бы? Я же все равно должен буду сдаться, иначе она не вернется. А ведь я ей давно не говорил… что… люблю ее. Может, в этом дело?»

От этого чувство покинутости усиливается. А усиливаясь, ведет к еще более интенсивным интерпретациям произошедшего. Объяснения, в свою очередь, усиливают чувство покинутости – и так без конца. Чем дальше, тем сильнее зацикленность. Заколдованный круг опять гарантирован. Ситуация напоминает центрифугу. Будто вы засунули голову в отверстие стиральной машины и нажали на запуск. Центрифуга крутится, крутится, все мешается, и вдруг останавливается – тсссссссс. И какое облегчение, когда голову вынимаешь! Только все перед глазами кружится. Временное успокоение – и опять по новой. Так и живем.

* * *

На заре моей тренерской деятельности я (М. Х.) вошел в большой зал, заполненный новыми участниками очередного тренинга. По традиции, обратившись к публике, я попросил их по очереди сказать в микрофон, для чего они пришли на тренинг. В первом ряду в самом центре сидел обаятельный парень с выразительным взглядом. Он первым уверенно поднял руку, я попросил его встать и передал ему микрофон. Он начал тяжело дышать и, как мне показалось, давиться. Я выдержал паузу по Станиславскому, но состояние его ухудшалось, и я подумал, что он себя плохо почувствовал. Я видел разные реакции людей на публичные выступления, а на моих тренингах обычно много людей, что нередко вызывает у выступающего страх и даже панику. Когда участники, которые не привыкли говорить перед такой большой аудиторией, выходят на сцену, реакции могут быть самые неожиданные – от покраснения до потери сознания. Вот я и подумал, что ему поплохело. А он продолжал корчиться и тужиться, его красивое лицо исказилось в страшной гримасе.