и винделиков в названиях мест, замков и городов: ведь и Любек и Росток и Мекельсбург — имена польские.

Глава четвертая. Продолжение о вандалах, аланах и свевах.

Аланы, изгнанные из своих мест, свернули к вандалам, вместе с ними вошли в Паннонию и жили там около шестидесяти лет. После того они вторглись в Римское государство и нанесли удар Галлии. Оттуда же, как говорят историки, они вернулись в Вандалию или Польшу и оставались там вплоть до времени Стилихона.[190]

С собой туда они принесли (как я сужу по некоторым признакам) громадную массу серебреников с изображением императора Адриана, как показывает титул и надпись. Такие монеты и в наши дни попадаются у поляков по течению вод, по дождевым промоинам и в земле при обработке полей; поселяне называют их денариями св. Иоанна крестителя, так как тисненое на них изображение головы и шеи напоминает голову св. Иоанна на блюде.

Во время императора Гонория комес римский Стилихон, стремясь добыть для сына своего Евхерия верховную власть в империи, подстрекнул вандалов, свевов, аланов и сквадов к войне и потрясению римского господства.[191]

Неистовствуя в Галлии, они погубили и разрушили и божье и человеческое.

Затем, отступив перед готтами, они проникли в Испанию и нанесли ей ужасный ущерб, нападая то здесь, то там.

Отсюда, по призыву Бонифация, принцепса римского, они переправились для захвата Африки и завоевали ее, опустошив огнем и мечом.

В первый год царствования Грациана, разумей в год господень триста восемьдесят первый, и в следующие затем тридцать лет над вандалами, вышедшим из царства Польского, царствовал Модигизил.

После него сын его Гундерик правил в Испании 16 лет и погиб схваченный демоном, когда взяв Гиспал простер руку к городской церкви.[192]

Преемником его был его брат Гензерик. Этот, по сообщению Павла Диакона, переправившись из Испании в Африку, жестоко опустошил почти всю ее огнем, мечом и грабежами; погрязший в арианском нечестии, он уничтожил католическую веру и изгнал епископов. В это бурное время, по свидетельству того же Павла Диакона и Поссидония, ушел ко Христу в возрасте 76 лет бл. Августин, епископ гиппонский, чтобы не видеть гибели своего города.[193]

После того Гензерик напал на Карфаген и взял его; перебравшись из Африки с сильнейшим войском, разграбил Рим, увел в Карфаген много тысяч пленных с царицей Евдоксией и двумя ее дочерьми и отдал ее в жены сыну своему Тразамунду. Кампанию и Апулию он истребил огнем, Капую и Нолу обратил в развалины.

Среди этих бурь благочестивейший Паулин, епископ города Нолы, отдал себя в рабство за сына одной вдовы.

Гензерик царствовал сорок восемь лет. По смерти его преемником был сын его Гонорик.

Изгнав более 334 католических епископов и закрыв их церкви, он подвергал народ разным мучениям и отрубил бесчисленное множество рук и языков, что впрочем, как сообщает св. Григорий в 3-ьей кн. Диалогов[194] и Павел Диакон в Деяниях Римлян, не лишило людей дара речи. Пораженный наконец судом божьим он умер жалкой смертью, покрытый червями. После него девять лет царствовал Гунтамунд, а за ним Тразамунд, сославший в Сардинию 220 епископов. Затем в год господень пятьсот двадцатый воцарился Гильдерик, сын его от Евдоксии, дочери императора Валентиниана, взятой в плен Гензериком. Находясь при смерти, Тразамунд, его отец, заставил его поклясться в том, что он никогда в течение своего царствования не будет покровительствовать католикам. Однако, Гильдерик, тотчас же по смерти отца, еще до вступления на царство, велел вернуть из ссылки всех католиков, а епископам поручил восстановить церкви. Он царствовал восемь лет и был убит Гилимером, который вслед за ним царствовал пять лет и отличался такой жестокостью, что не щадил даже своих родителей.

Наконец, императором Юстинианом послан был в Африку патриций Белизарий, который разбил большие силы вандалов, а царя их Гилимера захватил живым и послал Юстиниану в Константинополь, заковав в серебряные цепи. Так было разрушено царство вандалов в Африке.

Из вышесказанного ясно, что вандалы, свевы и бургунды родом были из царства Польского, имена и прозвища получили от польских местностей, где жили, и язык у них был польский.

Ясно, во-вторых, что вышеназванные народы, вандалы, свевы и бургунды, были германцы, а не сарматы и не скифы. Таким образом, Сигильберт, Винцентий в Зерцале Историческом и другие старые авторы непоследовательно и неосновательно считали их скифами.[195]

Необходимо заметить, в-третьих, что названные племена, приведшие в смятение часть Западной Европы и Африку, произошли не с острова Скандии, а из Польши.

Поэтому, неправильно старые авторы называли их скифами с острова Скандинавии. Ведь Скифия, собственно говоря, лежит за Танаисом, к востоку — в Азии, Скандия же или Скандинавия находилась и находится на северо-западе, за Германским морем, в соседстве с Дакией, под властью Дакийского государя, на расстоянии многих миль от Скифии.

Следовательно, надо считать самоуверенной путаницей, утверждение невежд, что эти племена, а также аланы, готты и гугны вышли из Скандии, тогда как на самом деле они там никогда не были, не входили туда и даже поблизости не бывали.[196]

Надо заметить, в-четвертых, что поляки, богемы, свевы и все славянские племена от потопа до нашего времени остаются на своих местах, в коренных своих владениях, а не прибыли откуда-нибудь из иных мест, как сообщает польская хроника и хроника богемская. Корнелий Тацит это и утверждает в книге о местоположении и населении Германии, говоря: «Я полагал бы, что сами германцы коренные жители там, в весьма малой степени смешавшиеся с пришлыми и временно живущими элементами других народов».[197]

Неверно и утверждение Блонда[198] (не в укор столь крупному историку, вообще весьма ученому, и его новейшим последователям), что славы перешли от Танаиса и Босфора в Илирик, Далмацию и Кроацию, а государи Польши и Богемии Лех и Чех, повернули к западу и вошли в земли вандалов, после ухода тех в Галлию. На самом деле славы — в своих областях, а князья Лех и Чех — в Польше и Богемии, оставались от потопа до нашего времени, остаются ныне и, даст бог, останутся и впредь.

При всем том, однако, русские со своими князьями действительно в это время и позднее ходили из Руссии и Босфора в Илирик и Кроацию, уносили богатую добычу, но не оставались там.

В наше время из Вандалии или Польши выходит на войну с врагами иной раз шестьдесят или даже сто тысяч воинов, но от этого