книги подальше, – продолжал нарочито кривляться Чжи Мон, – но, если хотите, могу вам дать почитать эту и ещё парочку похожих. У меня есть занятный экземпляр «Камасутры». Вам, конечно, ещё рановато, хотя семнадцать по нынешним временам… Хм… Однако это всяко интереснее, чем звёздные карты, уверяю вас, Ваше Высочество. Конечно, с домом кисэн я не сравниваю, но нужно же постигать сокровенное, тем более принцам, на ком лежит ответственность за продолжение и сохранение династии, и вообще…

Ван Со прервал его словесный поток нетерпеливым движением руки.

– Знаешь что? Дай мне лучше книги со стихотворениями. Я хочу почитать перед сном.

Онемев от охватившего его шока (четвёртый принц – и вдруг поэзия?), Чжи Мон нашёл на полках и вручил Ван Со несколько книг.

Уже в дверях, ведущих на захваченный им балкон, принц обернулся:

– А это – он кивком указал на книгу, которую Чжи Мон по-прежнему держал в руках, раскрыв на том же развороте с нежным поцелуем, – нужно постигать вот здесь, – Ван Со постучал себе по груди кончиками пальцев. – И оно приходит само. А в дом кисэн тащи кого-нибудь другого. Ына, например.

Когда за принцем мягко закрылась дверь, Чжи Мон плюхнулся на стул, чувствуя себя последним сутенёром.

Да. Ван Со был исключением во всём.

Знаешь, Су, о чём я думал той ночью, читая стихотворения в предрассветном сумраке?

О том забавном случае в библиотеке, когда Ын обнаружил твой ответ восьмому принцу – странный рисунок, который пытались разгадать все, а смог только я.

Мне бы стоило тогда внимательнее наблюдать за Уком. Он смотрел на тебя и говорил с тобой на языке взглядов. Он говорил с тобой на языке поэзии! А я тщетно пытался понять, что происходит и почему это всё мне не нравится.

Ван Ук посылал тебе стихи, в ответ на которые ты расцветала и улыбалась? Значит, мне предстояло разобраться и в этом тоже.

Много позже, уже научившись слышать и толковать поэзию, я догадался, почему в тот раз побелел Бэк А и отчего он выбежал за тобой. По какой причине он едва не потерял рассудок от невинного стихотворения о природе, которое прислал тебе Ук.

Одна строчка, всего одна строка с тонкой, завуалированной игрой слов способна рождать и рушить чувства, как империи?

Значит, я должен был овладеть и этим искусством!

И я читал стихи, пропитываясь ими, как мыслями о тебе, читал каждую ночь, чтобы однажды заговорить с тобой на этом таинственном языке. Чтобы ты услышала меня – и улыбнулась.

Только мне.

========== Часть I. Алые сердца Корё – 6. Шрамы на крыльях ==========

Комментарий к Часть I. Алые сердца Корё – 6. Шрамы на крыльях

Иллюстрация к главе: https://yadi.sk/i/D8caMVBo0aWgKg.

Автор – Проигравший спор ♡

Настроение: Lim Do Hyuk – Goodbye (Moon Lovers: Scarlet Heart Ryeo – OST)

В тумане лёгком, словно маячки,

Они дорогу указуют мне.

Куда же та дорога приведёт?{?}[Отрывок из стихотворения «Ночью сижу на западном крыльце храма Небесных Просторов» (по книге С. А. Танцуры «Время цикад: Древневосточная поэзия»).]

Гао Ци{?}[Гао Ци (1336–1374) – китайский поэт.]

Сегодня утром я вспоминал день прощания с Мён Хи, был на её погребальном холме и принёс ей ромашки от тебя, Су. Я надеюсь, они ей понравились.

Время тянется мучительно медленно, но кажется, что Ван Ук овдовел только вчера.

Я не был близко знаком с его женой, не подозревал о её смертельном недуге, но знал, как сильно ты любила её. И относился к Мён Хи и к памяти о ней, печалясь твоими горестями и омывая её образ в душе твоими слезами.

Ты плакала, прощаясь с ней на похоронах, а у меня разрывалось сердце, Су! Мне так хотелось поддержать тебя хотя бы словами… Но когда позже я пришёл к тебе, ты сидела на веранде с Бэк А, и вам, судя по всему, не нужен был кто-то ещё. Твоё горе разделил с тобой он, а не я. И за это я просил у тебя прощения, стоя под соснами и издали наблюдая за вами, так и не решившись подойти.

И сейчас прошу – прости меня, Су, что в тот скорбный час рядом с тобой был не я.

Прости меня за каждый день, каждый трудный миг, когда меня не было рядом!

Весть о скором замужестве Хэ Су переполошила весь дворец.

Наместник Хэ, потеряв в лице Мён Хи связь с королевской семьёй, а стало быть, и влияние на другие кланы, искал возможность упрочить своё положение. И юная племянница, которая как раз вошла в брачный детородный возраст, оказалась как нельзя кстати.

Бэк А, обезумев, метался по двору. Он обещал Мён Хи заботиться о её сестре, но – брак! Так скоро после погребальной церемонии! И главное – за кого? Знать бы, за кого отдадут и куда из дворца увезут Хэ Су!

Ван Со мрачной тучей застыл посреди двора, глядя на то, как сходит с ума его младший брат. Происходящее напоминало ему кошмарный сон. Неужели всё кончится – так? Всё кончится, даже не начавшись? Су выдадут замуж, и он больше никогда её не увидит?

Эта новость раздавила его, лишив способности здраво мыслить, и в ответ на возгласы тринадцатого принца он смог выдавить из себя лишь ничего не значащее:

– Это дело семьи Хэ. Мы не имеем права вмешиваться.

Бэк А, единственный из всех братьев, с кем сблизился Ван Со, впервые за всё время после его возвращения в Сонгак посмотрел на него, как на… зверя. И неизвестно, чем бы закончился их разговор, если бы во двор не влетели Ын, Чжон, а за ними и Вон.

– Брат, это правда, что Хэ Су выдают замуж? – Ван Ын кричал так, что его, должно быть, слышали и в Хупэкче{?}[Хупэкче (Позднее Пэкче) – одно из поздних Трёх корейских государств наряду с Силла и Тхэбон (Поздним Когурё), которое было завоёвано в 936 г. Ван Гоном и присоединено к Корё.].

– Ын слышал, что её хотят выдать замуж за старика, у которого много сыновей, – вторил ему Чжон. – Она хоть знает, куда её собираются отправить?

– Это не замужество, – потрясённо ахнул Бэк А. – Её просто выгодно продали!

– Ну да, так и есть, продали, – с глуповатой улыбочкой подтвердил Ван Вон.

Сердце Ван Со ухнуло куда-то вниз, и он изо всех