Буров вздохнул:

– Ты, Саня, идеалист и за своим патриотизмом не видишь самых очевидных вещей. Тебя, как дичь, загонят и вместе со всем твоим отрядом прихлопнут. – Он на миг замялся и продолжил: – Чтобы не было меж нами недопонимания, скажу сразу: ни я, ни мои бойцы с тобой не останемся. А раз так, то с тобой будут только твои воины и несколько десятков турок. И получается, что у тебя двести стволов против всей армии Альянса, и у вас нет ничего, что дало бы вашему отряду преимущество над регулярными подразделениями средиземноморцев. Вокруг море, и нужен хороший корабль. У тебя такого корабля нет, и даже если ты его захватишь, то это всего лишь дополнительная проблема, поскольку топливо имеется только на военных базах. Про то, что нужен экипаж, боеприпасы и ремонтная бригада, промолчу, ты не дурак и такие простые вещи должен сам понимать.

Теперь уже задумался я. Кара прав, и в случае войны самое лучшее для моего отряда – уходить на материк и пробиваться в родные края. Однако было понимание того, что, оставшись в Альянсе и развернув на его территории партизанскую и диверсионную борьбу, мы сможем нанести врагу такой урон, какой на родной земле нанести будет гораздо тяжелей.

– Мы остаёмся, – выдал я свое окончательное решение.

– Ну, как знаешь. – Кара с ожесточением задавил следующий окурок в пепельнице и порывисто встал: – О твоей семье я позабочусь, не переживай. А внуку всегда буду говорить, что батя его хоть и идеалист, но погиб героем.

– Вот и ладно, – слова тестя были несколько напыщенными, и я не смог сдержать лёгкой улыбки, – но попомни моё слово, дядя Коля, умирать я не собираюсь и намерен в любом случае остаться в живых и домой вернуться с прибытком.

– Посмотрим. – Буров направился на выход и, обернувшись, спросил: – Когда сеанс связи с Центром?

– Ровно в десять по Москве, то есть через сто двадцать три минуты, – взглянув на часы, ответил я.

– Вернусь через час.

Кара вышел, а я, посмотрев на широкую стеклянную пепельницу, достал из привинченного к стене шкафчика непочатую пачку папирос и коробок спичек. Курил я редко и только в тех случаях, когда требовалась некая отстранённость от происходящих в моей жизни событий. Так у меня получалось взглянуть на себя со стороны и порой найти оригинальное, нестандартное решение по той или иной проблеме.

Я чиркнул длинной спичкой, прикурил, и уже первая затяжка, как ей и положено, затуманила мозг, расслабила тело, и клубы ароматного дыма разошлись по комнате. Шевелиться было лень, и в этот момент появилась Лида, которая никогда не оставалась в комнате при моих разговорах с тестем. Вот и во время этой нашей беседы она ждала в коридоре. Женщина остановилась рядом с креслом и спросила:

– Значит, всё же остаёмся?

– Ты всё слышала?

– Угу.

– Да, остаёмся. Однако всех, кто захочет с Буровым уйти, отпущу.

– Никто не уйдёт. Слишком сильно мы на тебя повязаны и слишком в твою удачу верим.

– Тогда, красавица ты моя, вызывай Скокова, Кума и Игнача. Будем думать, как средиземноморцам гадостей наделать и самим уцелеть.

Руководящий состав моего отряда собрался уже через пять минут – воины так торопились, что даже душ принять не успели. Это ничего, нормально. Дело прежде всего.

Командиры распределились по комнате, кто на кровать сел, кто на стул, а Лида рядом со мной примостилась, на второе кресло. Я кратко пересказал им все новости, которые услышал от Кары, мы немного поспорили, и в итоге камрады моё решение одобрили.

Раз так, то пришла пора предварительного плана по проведению наших диверсий. Что нам требуется для войны против Альянса? Конечно же боевой корабль. Этот вопрос на себя взял Скоков, и он обещал уже через три дня присмотреть в порту Линдоса, а возможно, и Родоса хорошее судно, на котором бы мы смогли какое-то время проводить свои рейды. Что уничтожать в первую очередь? Разумеется, штабы, склады, суда снабжения и транспорты, которые повезут к Босфору боеприпасы и пополнение. В остальном же определились: погибать мы не хотим. Наша тактика – удар-отскок, укусили и убежали. Море большое, а стационарные РЛС у Альянса только на Кипре имеются. Вот и получается, что какое-то время мы можем действовать относительно смело и лихо, а затем, когда нас станут прижимать, отряд всегда сможет добраться до ближайшего материкового берега и скрыться от погони. Естественно, всё это слишком упрощённо и многое предусмотреть мы попросту не в состоянии. Однако это и понятно, основные намётки на будущее сделаны, а остальное решится по ходу всех событий, которые предугадать практически невозможно.

Наш небольшой военный совет был окончен, и, как только командиры отправились к себе, снова появился Кара, и началось радиообщение с Трабзоном и Краснодаром. Связисты зашифровали наше сообщение, и через эфир оно улетело в ведомство доктора Талата. Пока там занимались его расшифровкой и передачей в Конфедерацию, мы получили ответный пакет информации, и так тянулось два часа подряд. И турки, и наша госбезопасность полученными от нас сведениями были встревожены, пожелали нам удачи и с нашими планами в принципе согласились.

Всё это было ожидаемо, а настоящей новостью для нас стало то, что три дня назад в Босфор вошли два гражданских судна – одно из Конфедерации, а другое из Трабзона, и на них были посольства, которые должны были установить дипломатические отношения с властями Средиземноморского Альянса. Эти два небольших судёнышка не были вооружены, шли с флагами МСС, обозначающими мир, и по всем каналам на английском языке транслировали обращение о своих самых мирных намерениях. Однако их атаковали абордажные группы регулярных подразделений Альянса, они были захвачены, и связь с ними прервалась.

– Получается, что война уже началась, – сказал тогда Буров.

– Выходит, так, – с наёмником нельзя было не согласиться.

– Не передумал ещё на Средиземном море оставаться?

– Нет, и даже наоборот, укрепился в своих намерениях.

– Идеалист… – в который уже раз повторил Кара, махнул своей единственной рукой и ушёл в штаб полка.

Следующие пара дней прошли вполне спокойно, никаких тревожных вестей не поступало. Это было как затишье перед бурей, и мы, не расслабляясь, всеми доступными нам средствами готовились её встретить.

В порту Родоса с небольшой поломкой на несколько дней остановился бывший греческий эсминец класса «Флетчер», и майор Скоков уже сформировал для него команду и разработал план по его захвату. Кум с гвардейцами был готов уничтожить штаб полка и взять в плен всех местных офицеров. Игнач с пластунами нацелился на приписанные к нашему полку десантные корабли в Лимносе, а бойцы Кары, перед тем как уйти, собирались взорвать склады с боеприпасами, продовольствием и обмундированием. Оставалось только дождаться хоть какого-то сигнала к действию. Что это будет, я не знал, может быть, весточка из родных краёв или приказ нашему полку выдвигаться к Босфору. Не важно. Какое событие случится первым, то и будет истолковано как сигнал.