В 1964 году на прибрежном мелководье, близ островка Грасьоса (группа Азорских островов), была обнаружена хорошо сохранившаяся античная амфора так называемого финикийского типа, которой пользовались только на римских судах во II–III веках н. э. Известно также, что подобных амфор на торговых кораблях не было, значит, речь идет скорее всего о визите на Грасьосу военного корабля[105].

Сопоставив изложенные выше факты, можно предположить, что Азорские острова были, по всей вероятности, известны римским мореплавателям и иногда посещались ими, но, видимо, чаще всего это происходило при случайных или вынужденных обстоятельствах. То, что на острове Грасьоса побывал когда-то военный, а не торговый корабль, который гораздо хуже приспособлен к далеким морским путешествиям, указывает как раз именно на такого рода возможность.

В 1933 году мексиканский археолог X. Гарсия Пайон производил раскопки древнего индейского поселения Калиштлахуака в долине Толука (Мексика). Здесь, под тремя непотревоженными слоями глинобитных полов одного из исследуемых зданий, удалось обнаружить несколько погребений ацтекского времени (XIII–XV веков). Там были найдены глиняные расписные кувшины и чаши, украшения из раковин и горного хрусталя, золотые пластины, фигурка оцелота и т. д. Среди всей этой роскоши внимание археолога привлек один необычный предмет: из угла гробницы на него глядели широко раскрытые глаза какого-то бородатого существа в шутовской конической шапочке. Это была голова небольшой терракотовой статуэтки диаметром 2,5 см. Весь ее облик резко отличался от древних скульптур индейцев. "В течение многих лет, — вспоминает Пайон, — головка хранилась у меня, и я иногда показывал ее знакомым как некий курьез". И только в 1959 году о находке случайно узнали европейские ученые. Они и помогли установить, что терракотовая головка из Калиштлахуаки относится к хорошо известному типу римских статуэток II века[106].

Но как же столь ранняя вещь оказалась в довольно позднем погребении? Видимо, еще в древности индейцы обратили внимание на необычный предмет. Не исключено, что первые его владельцы знали кое-что и относительно обстоятельств появления статуэтки на берегах Мексики. Во всяком случае, ясно одно: римскую головку как особо почитаемую реликвию бережно передавали из поколения в поколение, пока она не очутилась в конце концов в гробнице грозного индейского вождя.

Открытие в Калиштлахуаке знаменательно тем, что впервые в Центральной Америке было найдено привозное изделие доколумбовой эпохи. Это открытие придает большую достоверность и другим сообщениям о случайных находках античных вещей в различных районах Мексики: головки эллинистической статуэтки из Керетаро, позднеримской терракоты (изображения Венеры) из области Хуастека и римской же фигурки из Северной Мексики (хранится сейчас в музее Чикаго, США)[107].

Итак, скупые, но достоверные факты позволяют утверждать, что по крайней мере один раз предмет римского производства II века н. э. пересек (разумеется, на судне с живым или мертвым экипажем) просторы Атлантики и очутился на берегах Нового Света, в Мексике.

Несколько лет назад на восточном (атлантическом) побережье Венесуэлы обнаружили клад римских монет IV века. Золотые, серебряные и медные монеты, среди которых было много дублетов, находились в глиняном кувшине, глубоко зарытом на песчаном берегу океана, недалеко от кромки прибоя [108]. Видимо, клад спрятал человек, знавший цену деньгам. Скорее всего они принадлежали одному из пассажиров римского торгового судна, потерпевшего крушение у пустынного венесуэльского побережья. Беспощадное время уничтожило все следы трагедии, разыгравшейся здесь свыше 15 веков назад, оставив в память о неизвестных мореплавателях древности только этот глиняный кувшин.

От западного побережья Африки к берегам Мексиканского залива идут мощные Канарское и Северное Пассатное течения и дуют попутные ветры (северо-восточные пассаты). И если римляне выходили за Геркулесовы столбы в океан и бывали на Канарских островах, то нет ничего удивительного в том, что отдельные их корабли во время бурь или силой могучих ветров и течений заносились далеко на запад, до американского побережья. Но ни одного доказательства того, что эти "путешественники поневоле" когда-либо возвращались назад, у нас пока не было.

Впрочем, одно, мне кажется, все же есть. В 1968 году я опубликовал в издательстве "Наука" монографию "Америка и Старый Свет в доколумбову эпоху", где впервые рассказал нашим читателям о находке головки римской статуэтки II века в Мексике. И каково же было мое удивление, когда в конце того же года я получил короткое письмо-отклик на свою публикацию от известнейшего ботаника, соратника Н.И.Вавилова, профессора П.М.Жуковского. Ввиду важности этого письма привожу его текст полностью.

Вот такое интересное послание из Ленинграда прислал мне профессор П. М.Жуковский. Здесь было над чем поломать голову. О работах итальянца Д.Каселлы я знал и раньше[109], но не придавал им большого значения, расценив как очередную сенсацию. И кроме того, будучи археологом, я, откровенно говоря, не очень-то вникал в суть ботанических изысканий неизвестного мне доселе итальянца. И вдруг как гром среди ясного неба! Авторитетнейший ботаник, работавший бок о бок с великим Вавиловым, без колебаний утверждает: профессор Каселла прав; на фресках римских городов Геркуланума и Помпеи, уничтоженных в I веке одним мощным извержением вулкана Везувий, изображены исконно американские растения — аннона и ананас!