— Господин драконьер, — с поклоном обратился к нему пожилой бородатый вендел. — Мы вам сердечно благодарны, что вы прибили дракона, иначе бы он тут все пожег! Что ж вы сразу не сказали, кто вы такой? Сколько мы вам должны…

— Не благодарите, — ответил Грег холодно. — Я его убил не ради вас. И денег мне ваших не надо. Хотите сделать благое дело — оттащите дракона на пустошь и сожгите. Негоже лесному владыке валяться как падали.

— Так он и есть падаль! — крикнул кто-то. — Еще его по чести хоронить, разбойника!

Грег скривился, но его перебила Аличе.

— Тушу можно продать алхимику! — воскликнула она, вспомнив лабораторию отца. — У вас тут есть алхимик? Мертвый дракон — ценное сырье. Зубы, кости, хвост, глаза…

Увидев, как на нее посмотрел Грег, девушка испуганно осеклась. А что она такого сказала?

— Пошли, — бросил он ей, подумал и повернулся к толпе: — Да и вы уходите. Лучше всего — в лес. И побыстрее. Лес они жечь не станут.

— Что?! — раздалось со всех сторон.

— Разве вы не расслышали, что сказал дракон, когда представлялся? — удивился Грег. — «Я и мои братья». Так что — ждите братьев. Скоро они тут появятся, чтобы выяснить, почему не возвращается Гарронграйм. И лучше бы вам в это время оказаться где-нибудь подальше!

Мгновение молчания сменилось нарастающей суетой. Грег, больше ни на кого не обращая внимания, взял Аличе за руку и потащил за собой по улице, ведущей к переправе, да так быстро, что девушка едва поспевала за ним.

— Куда ты меня ведешь?! — воспротивилась было она.

— Ты что, забыла? На Черный Верх!

— Но я не собиралась! Я хотела остаться в де…

Аличе осеклась, горестно махнула рукой и поспешила за Грегом к реке.

— Фиоре и Сомбра были города-близнецы. Через реку друг на дружку смотрели. Я так думаю, еще лет тридцать, и стал бы один город… У нас тут об этом уже поговаривали. Но теперь — все! Осиротел наш Фиоре — считай, брата лишился…

Теобальдо, магистрат Фиоре, слегка задыхался на ходу в подбитой мехами (ради престижа, а не тепла) роскошной мантии. Он и его именитые гости, алхимики из Каррены, — то есть Даниэль и Вальтер, — шагали по главной улице Фиоре — такой широкой, что две телеги могли на ней разъехаться, не задев одна другую. Над улицей были растянуты толстые ловчие сети. Время от времени Теобальдо приподнимал над лысиной меховой берет, отвечая на приветствия горожан. В Фиоре не было герцога — и это чувствовалось. Даниэля, привыкшего к церемониям и придворному этикету, слегка коробило от такой демократичности. Чтобы правитель города, пусть временный и выборный, гулял по улицам пешком, в сопровождении всего лишь пары стражников городского ополчения, и раскланивался с каждым встречным-поперечным?

Встречных, впрочем, было на удивление немного.

— Так в соборе же все! — объяснил магистрат. — Утренние службы у нас теперь долгие!

— Религиозное рвение одолело? — спросил Вальтер.

— Не то слово. Конец света же близится как-никак!

— А знаете, у нас та же история, — заметил Даниэль. — Храмы битком. Только сейчас понял. Народ теряет надежду на земных защитников и обращается к небесному…

— Погодите, — ухмыльнулся Вальтер. — Это только цветочки. Сперва молятся, а потом пойдут бить! А кого?

— Меня, — мрачно заметил Даниэль.

Ему вспомнился недавний разговор с Фьяммой на ту же тему.

«Вот увидишь, — хохоча, говорила она, — начнут с нас, алхимиков! Меня уже и сами ученые бьют, а фанатикам сам Змееборец велел! Ведьму сжечь! Драконов не достать, а ведьма — вот она!»

И провыла, как записная пророчица:

«Рухнут башни Каррены! Не драконы — сами люди их обрушат!»

Даниэль поежился и подумал:

«Избави нас Змееборец от человеческой глупости!»

Между каменных стен гуляло эхо, которое будил лязг оружия и звонкий шаг стражников. Фиоре был сплошь каменным городом. Куда ни кинь взгляд, везде наткнешься на серо-желтый известняк. Ни деревца не оживляло его суровую геометрию. Каменоломни поблизости от Фиоре имелись, а вот за лесом пришлось бы ехать аж до Винделики. За городскими стенами во все четыре стороны простиралась плоская, как стол, Равнина. Только на востоке поднимались невысокие холмы.

В просветах между домами мутно желтела река Альма, здесь, в верхнем течении, еще довольно узкая. А за ней — дальний высокий берег, где торчала видимая с любой точки, черная, обугленная башня, бывшая ратуша Сомбры. Под ней и вокруг нее все было черным-черно. Черный холм — на месте города. Магистрат, глядя на пепелище, болезненно поморщился.

— Хоть бы травкой поросло!

— Не порастет, — сказал Вальтер. — Ничто не растет там, где прошелся драконий огонь.

— Каждый раз смотрю и думаю — то же самое должно было случиться с нами! Если бы не Лука…

И магистрат снова начал рассказывать о драконе, который сперва-то напал именно на Фиоре, но получил волшебное пушечное ядро прямо в брюхо, свалился на Сомбру и со злости спалил ее начисто — и головешек не осталось.

— Мы тут горевали, как по своим. Ведь полгорода — родня…

Даниэль покосился на Вальтера. Каково ему сюда возвращаться — алхимику, не сумевшему защитить город, которому клялся служить? Но вид у Вальтера был вполне спокойный и даже беспечный.

— Лука-то как посмотрел, что драконы с Сомброй сделали, заплакал горько и у себя в кузнице заперся, — продолжал Теобальдо. — А на следующий день приносит нам горшок. Из горшка валит розовый дым. Вот, говорит, вам подарок от Змееборца — чтобы больше ужаса такого не повторялось. Туман накроет город невидимым куполом…

Даниэль невольно принюхался. Утренний воздух был чист и прозрачен. Но со стороны, с равнины, было прекрасно видно, что над Фиоре висит розовое облако. Главного алхимика Каррены крайне заинтересовал его состав.

— Мы ему: это еще что? А Лука: «Пока из горшка идет дым, ни один дракон в Фиоре не явится. И если дыхнет огнем с неба, так пожары сами погаснут». Это мы не проверяли. Однако больше драконы сюда не прилетали. Один раз видели, как пролетел мимо… К нам не завернул — стало быть, работает…

Магистрат и алхимики свернули в переулок, спускавшийся почти к самой реке. Переулок уперся в высокую стену, усаженную поверху битым стеклом. Над стеной зеленели кроны садовых деревьев и виднелась черепичная крыша. Даниэль с уважением оглядел могучую калитку, украшенную чугунным литьем.

— Неплохо в Фиоре живут кузнецы!

— Если в кузницу, так это надо с реки идти, другой дорогой, — объяснил магистрат. — А тут Лука сам с семьей живет. Он себе дом перестроил, как разбогател, — вон какой особняк отгрохал…

Теобальдо постучал в калитку. Вскоре изнутри лязгнул засов. В проеме возник, застилая свет, высокий силуэт хозяина.