— Должно быть, это Джеймс Грейнджер. Пусть войдет… О, привет, Джеймс! Ты загорел и раздобрел. Как ты себя чувствуешь?

— Отлично. Месяц гостил на Санта-Лючии по приглашению сестры и ее супруга. Ничего делать не пришлось, только ел и наслаждался жизнью. Да и ты вновь поправилась, дорогая:

Рад убедиться, что с тобой все в порядке. Наслышан о твоих мытарствах, бедняжка! — радушно проговорил граф, заключив Тэмсин в объятья. — Ну, как ты? — тихо спросил он ее. Тэмсин пожала плечами.

— Нет, ты должна рассказать, как в это ввязалась. Я уже имел возможность поздравить Бруно с правильным выбором, теперь хочу иметь основание поздравить тебя… Наконец-то золотое сердечко нашло себе пару под стать.

— Согласен с тобой, Джеймс. Я счастливчик, — проговорил появившийся в дверях Бруно.

Тэмсин невольно поежилась от его насмешливого тона, да и чуткий Джеймс Грейнджер уловил эту странность, настороженно посмотрев на невесту, бледную и взвинченную. Но ни на что он повлиять уже не мог. Через несколько минут Тэмсин станет законной супругой этого элегантного мужчины в костюме стального цвета, который в день их бракосочетания допускает такие двусмысленные интонации.

Церемония была скромной, по меркам богачей. Неброский наряд невесты туго облегал ее все еще стройную фигуру, но она уже не была блистательна, как в день их встречи на балу по поводу бракосочетания Давины и Хьюго. Бледность и нервная дрожь в руках выдавали ее состояние.

Невеста едва смотрела на жениха, он же был как никогда величественен и уверен в себе. Даже если он и сожалел о невозможности взять в жены соответствующую его статусу женщину, то ничем не выдавал своей досады. Он даже не посчитал нужным пригласить на церемонию свою сестру Жокасту, с которой Тэмсин до сих пор не была знакома. К присутствующим со стороны жениха можно было отнести только графа, да и то в такой же мере, как и со стороны невесты.

Гражданская церемония прошла быстро, почти поспешно. Молодожены приняли поздравления присутствующих, а несколько часов спустя уже летели во Флоренцию.

Лимузин плавно въехал в распахнутые ажурные ворота виллы Розала.

Губы Бруно были сжаты: он молча гневался на свою супругу. На нее невозможно было смотреть без жалости. Бледные щеки сделались серыми, огромные глаза впали в сизом полукружье. Можно было списать это на усталость, но итальянец знал подлинную причину ее состояния, и знал только он один. Даже семья Тэмсин недоумевала из-за ее упорного неприятия идеи бракосочетания. Всем окружающим они представлялись идеальной парой.

Но для Бруно единственно значимым и ценным было то обстоятельство, что ребенок появится в законном браке.

На торжественном обеде в лондонском отеле, состоявшемся после церемонии бракосочетания, Тэмсин, к досаде супруга, даже не пыталась произвести впечатление осчастливленной женщины, смутив всех своим поведением.

Еще перед церемонией Бруно преподнес ей изящный свадебный букет из кремовых и нежно-розовых роз. На что Тэмсин прореагировала весьма холодно:

— Красивые цветы, спасибо. Но ты не обязан был покупать их. Моя мама заказала букет невесты.

Бруно подарил ей дорогущее кольцо, но и оно оставило ее равнодушной.

— Меня устраивает наш брак, и я буду носить свое кольцо. Надеюсь, ты сделаешь то же самое, — декларативно произнес мужчина, выходя из лимузина.

— Да, безусловно… если тебя это устраивает, — блекло отозвалась Тэмсин, даже не подняв на мужа глаз.

Она подошла к вилле, с которой еще недавно бежала, хотя могло показаться, что целая жизнь пролегла между этими двумя событиями и безнадежно отдалила короткий период счастья, которое им дарила близость.

Бруно притянул Тэмсин за руку к себе и проговорил:

— Ты устала. Тебе следует хорошенько выспаться.

— Согласна, — вздохнув, ответила Тэмсин.

— Почему ты не сказала мне правду о Джеймсе? — спросил супруг.

— О чем ты?

— О его раке и облучении. О том, что ты всюду сопровождала его.

— Ты узнал от него? — удивилась Тэмсин.

— Да… после нашей свадьбы. Джеймсу показалось, что я ненадлежащим образом себя веду. Он взялся доказать, что ты не женщина, а золото. И ему это почти удалось. И все-таки, почему ты мне не сказала, что мой друг опасно болен?

— Он не хотел, чтобы знали Давина и Аннабел, полагаю, и тебя не собирался информировать, в противном случае не стал бы ждать до нашей с тобой свадьбы. Я не разглашаю секреты своих друзей, — сухо объявила Тэмсин. — Такое у меня правило.

— Теперь в секретах нет необходимости. После твоего отъезда в Италию он вынужден был открыться Давине. Она была с ним во время всех процедур.

— Я с самого начала настаивала на том, чтобы он доверился дочерям.

— Мне одно непонятно, милая. Ты позволила мне думать о тебе хуже, чем ты есть, лишь для того, чтобы сохранить тайну своего друга. Почему, Тэмсин?

— Я дала обещание, — коротко ответила она. — Джеймс мне доверился… Но даже если бы я тебе сказала, что бы это изменило? Ты все равно убедил себя в том, что в основе любого моего деяния лежит своекорыстная подоплека.

— Ты не права, дорогая. Я способен ценить благородные поступки людей. Да, я заблуждался, и открыто признаю это. Я сам готов был спасти Джеймса от лихой участи своего отца. Но то, что ты делала для него, было много важнее моих тщетных попыток. Я сожалею обо всех своих оплошностях… Но сама понимаешь, что череда событий навязывала такую трактовку.

— Я рада, что Джеймс доверился тебе и Давине. Он хоть и бодрится, но болезнь действует на него сокрушающе, в этот период его жизни дружеская поддержка необходима больше, чем в любой другой. А ты настоящий друг… Теперь мы женаты, Бруно. И не имеет значения, какое недоразумение привело нас к этому поступку, тем более что в скором времени нам суждено стать родителями. И я обещаю, что сделаю все от себя зависящее, чтобы стать тебе хорошей женой, а нашему ребенку — хорошей матерью.

— Все, чего я хочу, — это сделать счастливыми вас обоих, тебя и наше дитя. Надеюсь, ты мне это позволишь, Тэмсин, — проговорил Бруно, затем подхватил жену на руки и внес ее в дом.

— Если ты не возражаешь, Бруно, мне бы хотелось прямо сейчас отправиться в постель. Я очень утомилась за день. Для меня эта свадьба стала настоящим испытанием.

— Конечно, дорогая.

— Я бы заняла комнату, в которой жила прежде, — робко проговорила новобрачная.

Бруно удивленно посмотрел на свою супругу.

— А чего ты ожидал от меня? — прямо спросила его Тэмсин. — Учитывая, в каких условиях свершался наш брак. Для нас обоих это был компромисс, а не обоюдное желание. И я не умею притворяться, будто все произошло наилучшим образом, даже после того, что ты изменил свое мнение обо мне, — строго договорила она.