* * *

На улице было холодно. Ветер норовил сорвать капюшон с головы, и приходилось все время придерживать его рукой. Еще и обнаружилось, что надела ботинки на босу ногу… Теперь и снизу поддувает весьма неприятно.

Выбежала со двора, перешла на медленный шаг. Куда идти-то? Время такое, когда никто гостей вроде не ждет. Потому что выходной. Все только с постелей встали, ходят по дому лохматые, глаза протирают. Даже на улице нет прохожих. Вон и автобус почти пустой мимо проехал.

Может, к Ритке поехать? Она вроде рано встает… А с другой стороны – объяснять придется, чего это вдруг она к ней в такую рань завалилась, да еще и босая. И непричесанная. Даже, пардон, неумытая. Нет, объяснять ничего не хочется…

Черт! Даже телефон с собой не взяла! Теперь и не позвонить никому, и в гости уже точно не напроситься… А ведь можно было Саше позвонить. Он же говорил, что всегда будет рядом, если вдруг что не так… Ну, вот оно и есть теперь, это самое «не так». Попросить, что ли, телефон у какого-нибудь доброго человека? Ей же только на одну минуту… Сказать Саше, что с ней все «не так»…

Главное, она его телефон наизусть помнила. Сама бы себе не смогла объяснить, зачем этот цифровой ряд выучила. А может, и не учила, может, он сам ей в голову нагло влез…

Ага. Вон парень на автобусной остановке стоит, телефон около уха держит. Вроде приличный с виду парень. Скромный. С рюкзаком за спиной. Студент, наверное. Вот его и можно слегка поднапрячь…

Парень оказался и впрямь вполне себе коммуникабельным, с готовностью протянул ей телефон. Быстро кликнула номер Саши, произнесла торопливо, когда он ответил:

– Саш… Мы можем сейчас увидеться? Очень нужно…

– Да, Заяц. У тебя что-то случилось?

– Да… То есть нет… Да я сама не знаю, Саш… В двух словах и не объяснишь!

– Ты где сейчас?

– Да недалеко от дома, около входа в парк. Там еще на углу кафе есть, мы там обедали… Помнишь?

– Помню. Жди меня, я сейчас приеду. А лучше зайди в кафе и займи столик. Я быстро, Заяц. Жди…

В кафе об эту пору никого не было. Для завтрака поздновато, для обеда еще рано. Да и кто пойдет в кафе утром в выходной? Все дома спокойно завтракают… Только она одна, неприютная, не может себе места найти. Если отбросить тот факт, что из собственного дома сбежала…

Пока Саши не было, успела выпить кофе. А еще зайти в туалет и мало-мальски привести себя в порядок. То есть умыться и расчесать волосы пятерней. Так даже лучше – довольно интересная вольность на голове получилась. Порой и захочешь сотворить что-то подобное, а не выходит! А тут как по заказу…

В окно увидела, как Саша быстро взбегает на крыльцо кафе. И сразу ёкнуло сердце… Зачем она его позвала? Ведь ничего такого ужасного не случилось… Подумаешь, психанула. Не захотела пельмени со свекровью лепить. Обидели ее, надо же!

А с другой стороны… И впрямь обидели. Нагло вторглись на ее территорию. Попытались морально изнасиловать, навязать свою волю. Нет, все правильно… Правильно она выразила свой протест. Может, по форме неправильно, но по содержанию…

– Привет, Заяц! Хорошо выглядишь! Я всегда говорил, что косметика твое лицо портит! А так – любо-дорого посмотреть…

– Да ну! Чего уж там любо-дорого? Я без косметики, как рыжая моль…

– Нет уж, позволь с тобой не согласиться. Я мужчина, и я имею право оценивать. Уверяю тебя, что… Хотя не стоит отклоняться от главного, наверное… Так что у тебя случилось, Заяц? Давай выкладывай. Слушаю тебя внимательно.

– Да я даже не знаю, как сказать… Вроде ничего страшного со мной не случилось… Просто… Просто…

Вот тут как раз нервы у нее и не выдержали. Подкатил ком к горлу, слезы брызнули из глаз, лицо исказилось судорогой. И сама испугалась – этого еще не хватало! И улыбнулась виновато, и отчаянно затрясла ладонями, пытаясь справиться с собой.

Саша смотрел на нее, ничего не говорил. И она была ему за это благодарна. Потому что если бы сейчас он начал выдавать жалобно-сочувствующую эмоцию, было бы только хуже. Тем более что подошла официантка, и Саша отвлекся на нее, чтобы сделать заказ. Долго смотрел в меню, давая ей время прийти в себя. Потом глянул, спросил деловито, будто и не корчилась она в слезном спазме:

– Ты как насчет сытного завтрака, Заяц? Я, например, не успел позавтракать… Набьем пузо с утра всякими вкусностями? Не возражаешь?

– Нет… Не… возражаю… – икнула она, уже улыбаясь. – И сладкого чего-нибудь закажи… Тортик или пирожное…

– Тирамису свежее есть… – отстраненно подсказала официантка, при этом разглядывая ее с любопытством. – Очень рекомендую…

– Отлично! – обрадовался Саша. – Тирамису – это просто прекрасно! А еще нам принесите отбивные с жареной картошкой… И салат… И что там еще у вас есть… Сырную нарезку, пожалуй. А, и еще коньяку двести граммов… Нет, лучше триста… И кофе, конечно же! Две большие кружки! Мне с лимоном, даме – с молоком…

Официантка приняла заказ и удалилась, бросив напоследок еще один любопытный взгляд в ее сторону. Интересно, что она о них подумала? Наверное, что они любовники… Он ее обидел, она плачет. Сейчас коньяком будет успокаивать…

– Выпьешь немного коньяку, Заяц? – спросил Саша, будто прочитал ее мысли. – Говорят, хорошо нервы успокаивает…

– Да. Выпью. Согреюсь хоть. Замерзла… Без шапки из дома выскочила…

– А чего так?

– Да сама не знаю! Психанула сгоряча.

– С Ромкой поссорились, что ли?

– Да как тебе сказать… Вроде и не поссорились… А только плохо мне почему-то, Саш… Так плохо, что объяснить не могу…

– А ты постарайся, Заяц. Любому настроению всегда есть какое-то объяснение.

– Да, я постараюсь… Только не знаю, с чего начать…

– Да хоть с чего. Я пойму, Заяц.

– Ну, тогда… Тогда я скажу тебе, что чувствую себя неблагодарной сволочью и меня это угнетает… Меня любят, мне добра хотят, а я… А мне не надо никакого добра… Понимаешь?

– Понимаю. Давай выкладывай теперь все в подробностях…

Она долго «выкладывала», одновременно с аппетитом уминая отбивную с картошкой, будто организм требовал подпитки на это «выкладывание». Саша слушал очень внимательно, смотрел на нее серьезно, без намека на усмешку. Если бы она увидела хоть тень усмешки на его лице, ничего бы рассказывать не стала, конечно. А так… Говорила и говорила, будто прорвало…

– Понимаешь, это ведь какой-то террор своим добром получается, будто ты тварь дрожащая и только и ждешь, когда это добро получишь! И у тебя никаких собственных желаний нет, эмоций нет, выбора нет! Я хочу тебе делать добро, и точка! Мне нравится делать добро, потому что я хороший человек! Мне нравится быть хорошим человеком, я кайфую от этого! И не мешайте мне кайфовать! И не смейте сопротивляться, разве можно сопротивляться добру? А если сопротивляетесь, то это крайняя неблагодарность и жестокость по отношению ко мне… Что, глупо звучит, да, Саш? Ты-то хоть понимаешь, о чем я говорю?