— Замечательно! Просто замечательно! — искренне обрадовался Уильям. — Идёмте за мной, дорогие гости. — послушники быстро встали из-за стола и направились вслед за главой посёлка.

Уильям провёл гостей в свой большой дом, где не было совершенно никого, кроме мышей, скребущихся в подполе. Взяв подсвечник, мужчина зажёг пламя с помощью огнива после чего проводил гостей на второй этаж.

— Здесь раньше жил мой сын, кровать большая, места должно хватить. — указал мэр на широкую деревянную койку, сделанную весьма просто, но добротно.

— Должно быть в посёлке живёт очень талантливый плотник, раз вы располагаете подобным имуществом. — сказал Ричард, ссылаясь на дом, мебель и всё остальное что окружало их в данный момент. В его деревне никто не смог бы изготовить подобное.

— Разумеется, и даже не один. — улыбнулся Уильям, оставляя свечу на краю тумбочки. — Если что-то понадобится, я буду внизу.

— Благодарим за гостеприимство. — заметив, что Генри не находит слов в сложившейся ситуации Ричард взял на себя инициативу поблагодарить хозяина дома, который хоть и не прислушался к ним, но за то напоил, накормил и обеспечил ночлегом. После обмена любезностями мэр удалился, закрыв за собой дверь. Генри устало расположился на краю кровати снимая капюшон с головы.

— Что это сейчас было? Они вообще в своём уме?!

— Тихо, не заводись. — усмирил товарища Ричард, закрывая входную дверь поплотнее. — Разве ты ожидал другую реакцию от крестьян?

— Конечно. Так сложно к нам прислушаться? — недоумевал Генри.

— Где, говоришь, ты жил перед тем, как попасть в Монастырь? — в пути почти не было времени для отстранённых разговоров. Перед тем как с комфортом лечь спать можно было наконец обсудить второстепенные вещи.

— В Столице. — коротко ответил Генри. По его немногословию и тону Ричард понял, что товарищ не хочет разговаривать на данную тему.

— Тогда всё ясно. — за свою жизнь Ричард успел пожить в городах, пусть и меньших, чем столица королевства. Городские были куда более прагматичны, ведь каждый день нужно было бороться за выживание и зарабатывать деньги чтобы поесть, либо сражаться за кусок хлеба с кем-то другим. Удача для людей в городах была скорее чем-то вдохновляющим и возвышенным, тогда как деревенские буквально сплетали с ней свои жизни и свою веру.

— Чего ты на меня там взъелся? — припомнил Генри пинки под столом.

— Для твоего же блага. Ты бы сейчас много лишнего наговорил, а я ещё немного прожить хочу. — пояснил Ричард. Для него ситуация была совершенно понятной и нужно было объяснить её Генри чтобы в следующий раз он принял всё как должное. — Крестьяне воспринимают удачу как высшее благо, они буквально сплетают её воедино со своей жизнью всеми силами.

— И что с того? Лучше рискнуть жизнью, но остаться и ничего не делать? Так что ли? — недоумевал Генри. Он не мог взять в толк почему крестьяне не побросали всё и не побежали как можно дальше от одной только вести об армии зла. К тому же новость принесли не абы кто, а сами послушники, которых по легенде они отыгрывали.

— Что, по-твоему, является самым ценным для крестьянина? — спросил Ричард, также сев на кровать и вытянув усталые ноги.

— Не знаю, деньги? Семья? Его жизнь? — выдвинул предположение Генри.

— Земля. — подняв палец вверх сказал Ричард. — Земля есть высшая ценность крестьянина. Она даёт им всё для существования: еду, воду, жильё, даже деньги. Крестьяне ничего не умеют кроме как возделывать землю и собирать. Если и получится каким-то чудом прогнать их, то уже через месяц они погибнут от голода или по другим причинам. Другие крестьяне не будут делиться с пришлой своей землёй, иначе им самим не хватит. Земля не принадлежит этим людям, всё находится в собственности у Лорда. Они лишь арендаторы, отвечающие за арендуемое имущество головой. В городе крестьянам делать нечего, вот и получается, что кроме как на своей земле людям больше нигде не выжить. — объяснил Ричард, после чего Генри начал немного понимать. — Если бы ты по неосторожности ляпнул что-то про их землю, которая сейчас бесполезна и которую необходимо бросить во имя своего спасения нас бы тотчас избили, не посмотрев на то, что мы послушники Монастыря.

Глава 8

— Но ведь они все умрут. — находясь в смятении сказал Генри. — Толку им от земли, когда придёт армия зла?

— Тише. — зашипел Ричард, прикрыв рот Генри ладонью. — Я же сказал, с нами могут разделаться за подобное. Видимо зря мы сказали, что прибыли из Монастыря Святого Мартина. Они верят, что если Монастырь ещё не взят, то не стоит даже помышлять о беспокойстве.

— Ха, если бы мы сказали, что Монастырь Святого Мартина пал, то нас бы приняли за трусливых дезертиров. За подобное в городе нам грозит публичное повешение. — Сказал Генри основываясь на личном опыте.

— Нам необходимо изменить легенду и избавиться от этой одежды, когда доберёмся до города. — констатировал Ричард, укладываясь на кровать.

— Я завтра попробую решить этот вопрос. — сказал Генри, но со стороны Ричарда уже слышался непринуждённый храп. Мужчину буквально выключило, что неудивительно ведь последние пару дней они спали всего несколько часов проведя всё остальное время в изнурительном бегстве от полчищ нежити. Повезло, что у крестьян был праздник и их приняли крайне радушно. В других деревнях на пути вряд ли удастся рассчитывать на нечто подобное.

Ричард проснулся, услышав шаги на лестнице. Как и предполагалось сон пошёл мужчине на пользу, силы появились и можно было продолжить путь. Растолкав ногами тушу храпящего Генри удалось разбудить товарища чтобы он натянул капюшон на лицо. Лучше было не рисковать, показывая мэру клеймо вора. Априори заклеймённый не мог ассоциироваться с удачей или чем-то подобным.

Сразу после пробуждения обоих гостей в дверь постучали. Уильям не стал входить, слыша звуки просыпающихся мужчин, поэтому просто пригласил их спуститься вниз. Втиснув ноги в обувку, товарищи нехотя покинули уютную комнату и спустились на первый этаж, где в кресле качалке под шерстяным пледом нежился мэр.

Из открытой настежь входной двери с улицы просачивался свежий воздух, приправленный утренней зарёй. При свете солнца Уильям выглядел ещё старше, было видно, как отразились на его лице годы руководящей должности. Жизнь крестьян была сурова и нелегка, а быту главы посёлка фермеров вряд ли можно было бы позавидовать.

— Хорошо отдохнули? — улыбнулся мэр, окидывая дремлющим взглядом гостей.

— Впервые за долгое время. Спасибо. — более эмпатично, нежели вчера заговорил Генри. Такая перемена в поведении калеки заставила мэра почувствовать себя лучше. Всё-таки с чужаками было тяжело иметь дело, но раз все